Лиза молча поглядывала на Аниску. Конечно, не очень-то хорошо, что Аниска уйдёт – Николька теперь так и будет на Лизиных руках.

– Мам, – сказала Лиза, – а почему это мы Никольку в ясли не отдадим? Отдали бы в ясли, да и всё!

– А что, у нас дома с Николькой посидеть некому, что ли? Пускай в ясли несут, кому ребёнка оставить не с кем. А у нас своих нянек хватает. Нечего в яслях место зря занимать!

Аниска повязалась белым платком с каёмочкой и со слезами на ресницах вышла на крыльцо. Девочки шли мимо с граблями на плечах. Светлана тоже была с ними и тоже, как настоящая колхозница, несла грабли на плече.

Аниска выбежала к дороге:

– Светлана!

Девочки остановились, обернулись.

– Что тебе? – спросила Светлана.

– Я в Корешки ухожу.

Светлана приподняла тонкие бровки:

– Ну, а я что? Я же не бригадир…

– Я ведь на все дни ухожу…

– Ну что ж, счастливо! – улыбнулась Светлана. – Приходи скорее! – И помахала рукой: – До свиданья!

Девочки пошли дальше. Верка затянула песню. Аниска постояла, посмотрела им вслед. Но видела она только одну Светлану, её светлую голову, её голубое платье.

Потом повернулась и молча, с тяжелым сердцем пошла по дороге в Корешки.

Неожиданно, уже под горой, её догнала Катя.

Аниска оглянулась на её голос и хмуро ждала, что она скажет.

Катя, запыхавшись, подбежала к ней и протянула ей книжку в пёстрой обложке. Это была любимая Катина книжка сказок, которую она берегла и никогда никому не давала.

– Возьми с собой, – сказала она Аниске каким-то незнакомым тёплым голосом, – а то, может, тебе скучно будет! Потом отдашь.

У Аниски посветлели глаза. Она взяла книгу и в изумлении смотрела на Катю, не зная, что сказать.

Но Катя и не стала ждать её слов. Она повернулась и побежала по тропочке на гору сквозь кусты, подпираясь граблями.

Толстоногий Гришутка был непоседа. То он старался влезть на подоконник и сваливался оттуда, то застревал где-нибудь в щели забора, то забредал в крапиву и ревел там на всю деревню. Аниске часто хотелось нашлёпать ему хорошенько, но Гришутка был ябеда, живо всё матери расскажет. А тётка Анна сердитая, долго думать не будет, сейчас и даст подзатыльник.

Аниске казалось, что нет ни одной деревни хуже, чем Корешки, – улица бугристая, избы неприветливые, пруд совсем зелёный, набитый тиной и ряской… А лес так далеко, что, пока дойдёшь, тебя солнцем испечёт, как картофелину.

Тётка Анна целые дни проводила на покосе. Крепкий запах сена доносился и в деревню. В деревне стояла сонная скучная тишина.

Аниске представлялось, как в Зелёных Горках весёлая бригада работает на сенокосе – ворошат, подгребают, складывают скирдушки… Поспевает ли за ними Светлана? Наверно, нет – ведь она и охапки-то таскать не умеет.

Издали всё кажется хорошо. Аниска забыла, как девчонки дразнили её Косулей, как не принимали играть, как Светлана убегала от неё… А если когда и вспоминала об этом, то не сердилась. И кроме того, там были субботы и воскресенья, когда приходил отец домой!

Знойные тягучие дни были безнадёжно тоскливы. Аниске казалось, что она уж так давно ушла из дому, что, пожалуй, теперь даже и дорогу забыла в Зелёные Горки. А до конца покоса было ещё очень далеко. И, если бы не Катина книжка – неизвестно, как Аниска терпела бы эту тоску.

Однажды утром Гришутка разбил чайную чашку. Аниска собрала черепки и закинула в крапиву. А после обеда, только ушла тётка Анна, Гришутка залез в шкаф и рассыпал крупу.

– У, баловник! – рассердилась Аниска. – Вот убегу от тебя!

Она собрала крупу, закрыла шкаф и взяла Гришутку за руку:

– Пойдем. Ты в избе только бедокуришь.

Они вышли на скошенные усадьбы. Эти усадьбы лежали светлые, пустые и немножко печальные. Аниска потащила Гришутку дальше по тропочке – в поле. Тропочка привела их в рожь. Бледно-жёлтые блестящие стебли густо и высоко поднимались по сторонам, колосья ласково шуршали над головой, задевали волосы, а вверху синела жаркая полоска неба.

– Мы куда? – спросил Гришутка.

Аниска не ответила. Гришутка дёрнул её за платье.

– Куда мы? – закричал он. – Я не хочу! Жарко!

– Не кричи, – сказала Аниска, – я тебе царство-государство покажу.

Гришутке сразу стало интересно.

– Какое царство?

– Вот придём, увидишь.

Гришутка прибавил шагу.

Они долго шли через ржаное поле. Голым пяткам было горячо ступать по твёрдой белой дорожке. Рожь дышала им в лицо жарким запахом созревающих колосьев. Сладко пахли васильки и розовая кашка, которая густо цвела в зелёной меже… У Гришутки пот каплями сбегал от висков по щекам, оставляя тёмные полоски. Но он щурил глаза и упрямо шагал вперёд – уж очень хотелось посмотреть, какое это царство-государство.

Наконец поле кончилось. Гришутка поглядел на Аниску:

– Ну скоро?

– Скоро. За рощицей.

Рощицу, всю белую от молодых берёзок, миновали незаметно и вышли на высокий, ещё не кошенный бугор. Аниска опустилась на колени, обняла Гришутку за плечи:

– Смотри. Вон за полями… И за тем лесочком. Видишь?

Гришутка даже шею вытянул, чтобы увидеть царство.

– А где же? Ну, а где же?..

И вдруг увидел. За светло-зелёными льнами, за клеверами, подёрнутыми красным цветом, за тёмными острыми ёлками на солнечной горе виднелись коньки крыш…

– Вижу! Царство-государство вижу!

– Ну вот же… – ласково сказала Аниска, – говорила же тебе!

И будто забыла о Гришутке. Подперлась руками и загляделась на далёкие крыши. Наконец Гришутка спросил:

– Тебе туда хочется?

Аниска ответила со вздохом:

– Ой, хочется!

– А пойдём!

– Что ты! Мать заругает. Уж и так мы с тобой далеко зашли.

Но, вместо того чтобы встать, Аниска снова задумалась, глядя на это царство-государство.

Гришутке надоело.

– Пойдём… – заныл он, – домой хочу-у!

Аниска встала.

– Прощайте, – негромко сказала она кому-то и кивнула головой, – прощайте.

Взяла Гришутку за руку, и они снова пошли обратно. Когда прошли половину рощи, Гришутка спросил:

– А ты с кем прощалась?

– А с теми, кто там живёт.

– Они тебя знают?

– Знают.

– А там крыши драночные?

– Нет. Золотые.

– А избы?

– А избы из пряников.

– А как это царство зовут?

– Это царство – Зелёные Горки, – сказала Аниска. – Видишь, как хорошо? Зелёные Горки.

Вышли из рощицы, и снова солнце яростно принялось жарить им лица.

– В рожь идти, как в горячую печку! – сказал Гришутка и надул губы.

– Ничего, – сказала Аниска, – скоро дождик пойдёт.

– А туча где?

Аниска мотнула головой:

– А вон за лесом.

– У! Эта туча завтра придёт!

– Нет. Скоро придёт.

– А ты почём знаешь?

– А мне вот они сказали.

Аниска показала ему на колокольчики. Нежные цветы поникли на своих тонких стебельках.

– Думаешь, от жары завяли? Нет. Нагнулись просто – дождя боятся. Вот и эти тоже.

Она раздвинула траву, и Гришутка увидел маленький белый цветок, который сжал свои лепестки будто на ночь и повернулся книзу. Голубой журавельник тоже наклонил к земле свои широкие простодушные цветы.

– Видишь – зажмурились? Уж это обязательно дождик будет. Это они знают. Как бы нас в поле не застал!

Она посадила Гришутку на загорбок и припустилась бегом через широкое ржаное поле.