- Тогда гоните аванс.

Они переглядываются.

- Хорошо.

Кавказец вытаскивает пачку денег и отсчитывает мне 350 долларов.

- Остальную половину в конце пути.

Я прикидываю, это 35 машин. Хорошая колонна.

- Сейчас приготовлюсь.

Они стоят рядом и следят, как я потеплей одеваюсь, собираю ружье и набиваю карманы патронами.

- Все, пошли.

Выключаю свет и заодно нажимаю на кнопку включения радиостанции. Мы выходим в темноту ночи. Калитку закрываю на засов. Это знак соседям и Кольке, что я вышел на дело... Самое важное, чтобы они заметили вовремя.

Проходим через село, подсвечивая фонариками дорогу и выходим на тракт в направлении Малинового Озера. Через километр натыкаемся на колонну машин. Она стоит возле разгромленного контрольного пункта. Я не вижу в темноте шлагбаума, будки охраны, но в мечущемся луче света замечаю милиционера в нелепой позе, лежащего на обочине дороги.

- Вот сюда, - командует мне кавказец.

Он подводит меня к газику и открывает переднюю дверь. Я сажусь рядом с шофером, мои спутники сзади. Вспыхивают фары задних машин, колонна зашумела двигателями.

- Вперед, - говорю я шоферу.

Мы въезжаем в лесной массив. Дорога очень плохо видна из-за опавшей листвы и приходится ползти почти на ощупь. Проходит два часа.

- Мы уже проехали границу? - спрашивает кавказец.

- Нет.

- А скоро она будет?

- Этого никто здесь не знает. Пограничные столбы не установлены.

Колонна втягивается в Лисью Балку. Здесь дорога получше и идут сплошные хвойные леса. Зато петляем и крутим по ней так, что у моих соседей сзади, полностью потерян ориентир.

- Скоро до границы? - нетерпелив кавказец.

- Я же сказал, не знаю.

Едем еще три часа. Начал пробиваться рассвет. Дорогу стало видно лучше и вскоре мы выезжаем на Мазурекскую колею, пробитую беженцами.

- Все, проехали границу.

Сзади спадает напряжение.

- До чего же долго. До Москвы быстрей доехать.

- Попробуй, в темноте различи лесную дорогу, всю засыпанную листвой.

Скоро завал, неужели мужики не заметили сигнал, неужели капитан пограничников не получил шифровки. Может у меня рация не включилась... Словно в подтверждении моих мыслей здоровенная лесина в метрах тридцати, покачнулась и начала медленно падать на дорогу.

- Тормози, - кричу я шоферу и, открыв дверь, вываливаюсь под кроны елей.

Пробегаю десяток метров и слышу сзади.

- Стой. Стой, говорят.

Теперь пора падать. Я это делаю вовремя. Грохот автомата несется со стороны дороги. И тут кругом началось...

Валятся еще несколько огромных елей. Одна падает на первый, идущей в колонне, бронетранспортер и застывает на нем. Стреляют со всех сторон. Второй бронетранспортер начинает палить из пушечки и грохот разрывов потрясает лес. Ко мне от колонны кто то бежит. Я вскидываю ружье и стреляю в появившуюся фигуру. К ногам валиться кавказец, сопровождавший меня. Отбегаю в сторону и прижимаюсь к поваленной ели. За бронетранспортером, поставив на капот ножки пулемета стреляет чеченец. Я его хорошо сбоку вижу, ловлю на мушку и стреляю. Пулемет затихает, задрав ствол к верху. Раздаются гортанные крики. В мою сторону метнулось несколько фигур. Я спешно перезаряжаю ружье и начинаю, отстреливаясь, отбегать от головы колонны. Пули противно воют и свистят среди деревьев.

- Тимоха, стой.

- Салтан, как ты здесь оказался?

- Потом. Я своих привел.

Тут я заметил милицейские мундиры, рассыпанные по лесу.

- Вперед, - орет Салтан. - Загибайте цепь, не дайте им уйти.

В средине колонны грохнул взрыв, да такой, что пламя взметнулось над верхушками деревьев. На мгновенье стрельба прекратилась, но потом разразилась с еще большей силой. Над нами застрекотал вертолет, появился еще один... Они начали расстреливать колонну и особенно бронетранспортеры.

Чеченцы похоже, решили умереть. Мы их отогнали к машинам и они упорно дерутся. Сзади колонны уже грохотали разрывы гранат, похоже подошли военные. Я опять у газика. Шофер лежит недалеко, неестественно вывернув руку. Салтан и двое милиционеров крадутся рядом и вдруг оживает накрытый елью первый бронетранспортер. Взвыл его двигатель и машина начала шевелится, раскачиваться и дерево медленно сползает вперед. Раскрылась от ветвей башенка с пушкой и пулеметом.

- Ложись.

Я сбиваю Салтана и мы валимся под колеса газика. Тявкнула пушка, ожил пулемет.

- Ползком, вперед, - командую я.

В это время землю встряхивает, разрывы окружают бронированную машину. Из ее верхних жалюзей повалил дым. Это вертолет помог нам. Сразу затих пулемет и пушка, люк откинулся и на землю скатился тот самый русский, который пришел за мной ночью.

- Вставай, - я наставил на него ствол ружья.

- Гад, паршивый, - выдавливает он, поднимая руки, - теперь берегись.

- Ребята, - командует Салтан милиционерам, - скрутите ему руки.

В это время из люка вылетает еще один кавказец с коротким автоматом. Я машинально вскидываю ружье и стреляю. И тут пленный взмахнул рукой и что то больно ударило меня в правую сторону груди.

- Ах ты, гнус, - слышится голос Салтана.

Очередь из автомата буквально изрешетила пленника.

- Тимоха, что с тобой, что он сделал?

Я лежу на земле, голова очень тяжела и ее трудно поднять.

- Нож кинул...

- Спокойно, Тимоха, спокойно. Мы тебя доставим в Мазуреки, там медпункт. Только живи...

По всей длине колонне идет бой. Один из милиционеров ножом распарывает мне одежду и неумело пытается наложить повязку.

- Только нож не вынимайте, - раздается голос Салтана.

К нам подошли пограничники и стали окружать колонну. С ними появился капитан.

- Спасибо, Салтан.

Он трясет руку казаха.

- Тимоха, тяжело ранен. Его нужно быстрей доставить в Мазуреки.

- Тимофей Иванович, - капитан наклоняется ко мне, - мы тебя сейчас вынесем.

- Там за завалами наши машины, только бы донести до них, - говорит Салтан. - У вас есть рация? Попросите в Мазуреки переслать на вертолете хирурга, наш наверно не потянет.

- Сейчас, все сделаем.

Меня стали поднимать и страшная боль пронзила грудь. Я отключился.

- Тимоша, ты меня слышишь? - это голос Гюли.

Я открываю глаза и вижу ее склоненное лицо.