Павел надежно связал ему руки, за ноги он не волновался... Потом дулом пистолета попробовал заставить его встать. Из-за больной ноги, получившей сегодня еще один "подарок", Вадим на коленях добрался до кресла. Павел заботливо усадил его поглубже в предательскую мягкость импортной мебели и с громадным удовольствием провел хук правой в челюсть. Некоторое время этот тип мешать или шуметь не будет.

Теперь он занялся Малышом, перевернул его на спину, расстегнул джинсы. Пуля попала в бедро почти в самый пах. Кость, если и была задета, то не слишком, но Малыш потерял много крови - пухлый ковер был просто напитан ею. Это уже опасно. Стянуть рану в таком неудобном месте Павел не смог, он только затампонировал ее и туго перетянул ремнем, бесцеремонно выдернув его из брюк

Вадима.

Проходя мимо мощного стереокомплекса он увидел одиноко лежащую аудиокассету с легкой надписью карандашом "Для шефа" и механически засунул ее в карман. Случайно бросив взгляд на Вадима, он сразу понял, что взял что-то очень важное или очень опасное. Правда для кого, пока было неясно. Но что делать дальше? Двоих Павел унести не смог бы - машину он оставил далеко. Оставалось одно - "мерс" хозяина. Но, во-первых, это спугнет Аркашу раньше времени и он даст деру или поднимет на ноги всю милицию, а Павел скоро окажется обыкновенным автомобильным вором. Заткнув рот Вадима салфеткой, он бегом рванул к машине. Метрах в ста от ворот он увидел приткнувшийся к обочине "фольксваген" Малыша и витиевато выругался. А эту улику куда девать - не может же он вести две машины одновременно? Еще раз выругавшись, он бросился к своей машине. Как ни хотелось нарушать радиомолчание, другого выхода он не видел. Не хотел он впутывать в это дело Командира, но уж так случилось, как говаривал сам командир: "В любом плане есть своя прореха". Прореха была совсем большой, просто громадной.

Командир, слава Богу, был на связи.

- Я - Джазист. Через полчаса встречай на повороте к бунгало. У меня тяжелый груз. Приежайте с женой, давно ее не видел, соскучился.

- Роджер, буду.

Павел бегом бросился назад к дому и ругал себя последними словами - это было его и только его дело и никак не следовало вмешивать Командира. Но что толку болтать о том, чего не вернешь, а другого выхода нет... Вадим почти очухался, начал подавать кое-какие признаки жизни. Малыш был плох - лицо было белым, пульс нитевидным...

Павел провел ее один оглушающий удар Вадиму - на час хватит, перебросил обмякшее тело Малыша на плечо и уже не бегом, но быстрым шагом снова направился к машине, моля бога, чтобы не повстречать какого-нибудь любителя ночных прогулок. Вот и "фольксваген". Павел уложил Малыша на заднее сиденье и погнал к повороту на шоссе. Он приехал вторым. "Вольво" Командира маячила в десятке метров, а сам Командир уже бежал навстречу. Он мгновенно просек ситуацию, вытащил из багажника ворох одеял и пледов, а его жена навалила все это поверх Малыша, пытаясь сохранить оставшееся в нем тепло и закрыть от посторонних глаз. Как успел предусмотреть все это Командир, для Павла осталось загадкой, разгадывать которую, впрочем, времени не было.

- Там у меня остался один клиент...

И опять Командир понял без дальнейших объяснений. Жена погнала "фольксваген"в город, а "вольво" рванулся к поселку. Без света, по ужасной дороге, Командир вел машину, как профессиональный раллист, чутьем угадывая ямы и повороты. Метров за пятьдесят до ворот он сделал полицейский разворот и Павел пулей вылетел из кабины, на бегу услышав рев мотора удаляющейся машины. Пока он добирался до коттеджа, с тревогой думал, удастся ли жене Командира без документов на машину преодолеть все эти идиотские милицейские кордоны и довезет ли она Малыша живым. За дальнейшее он не особенно волновался - жена Командира врач и сделает все, что можно и нельзя. Лишь бы не умер в дороге...

Дотащить Вадима до машины оказалось делом нелегким - мало того, что его избили, так он же должен заботиться о своем противнике! Да и потаскать тяжести сегодняшним вечером Павлу пришлось немало. А тут еще и голова малейшее сотрясение вызывало боль. Оставалось только терпеть. Когда он, наконец, втолкнул тело в кабину машины, внезапно почувствовал, что попросту не может сдвинуться с места. Пришлось немного посидеть, как вдруг ему пришла шальная мысль - он пошарил в командирской сумке и обнаружил трубочку доброго старого "первитина". Нет, Командир ни о чем не забывает при подготовке снаряжения! Пара таблеток и через пять минут Павел почувствовал себя так, словно и не было этой изнуряющей гонки со временем.

Командир ждал его, ворота дачи открылись, едва он повернул с дороги. Машина Командира уже была замаскирована под груду травы и соломы.

- Малыш ранен серьезно, потерял много крови. Его надо в больницу. Но в больнице из-за огнестрельного ранения сообщат в милицию...

- Пусть тебя это не волнует, жена все сделает. Забудь об этом. Если выживет - хороший урок получит. Затащим этого типа в твою баньку - окон там нет, вот и побеседуем. Держи диктофон, а то ты вечно все забываешь. Если откажется писать и говорить сам, делай с ним, что хочешь. Ты умеешь, я помню, как ты за пять минут раскалывал янки...

Вдвоем они быстро перетащили Вадима в баню, заперли, Командир, для

страховки, провел еще один анестезирующий удар и отбыл. Павел с удовольствием умылся, провел пару раз расческой по спутанным волосам, нашел банку какого-то сока и пил, не отрываясь, пока не почувствовал, что сейчас лопнет. Выкурил на крыльце сигарету - сок и краткая передышка привели его в форму. Теперь можно было заняться и этим типом.

В бане клиент пребывал в тяжелом забытье и Павел привел его в чувство, вылив пару ведер ледяной воды на голову и грудь. Тот слегка очухался и долго соображал, куда это он попал. Только разглядев лицо Павла, до него кое-что начало доходить. Павел терпеливо ждал - ему он нужен был в полном сознании, а не в сонной одури после нокаута. Вадим даже получил от Павла таблетку аспирина и какую-то обезболивающую пилюлю от головной боли из тех, что бывают на даче. Бани имела лишь одно маленькое окошко и плотно закрывающуюся дверь. С чердака Павел вытащил пару запыленных софитов (одно время он увлекался фотографией) и принес их, лампа под потолком была слишком тусклой, а он хотел видеть все, до мельчайшей детали.

Софиты он установил по углам, так, чтобы они освещали середину бани. Бандит сидел на полу и в его взгляде начали появляться обыкновенные человеческие чувства - испуг, удивление, недоумение и стало ясно, что он окончательно пришел в себя, чтобы понять, что с ним будет дальше.

Павел был удивительно спокоен, даже флегматичен. Он словно окунулся в то время, когда готовил очередную экспедицию в джунгли - ничто не могло его вывести из состояния Подготовки. Сейчас он был таким же. Причем, как и тогда, он не пытался предсказать исход операции, просто он должен был сделать все необходимое для ее проведения. А дальше, кто знает наперед?

Рукоятку ПМ он обернул чистой тряпочкой, а окровавленную салфетку уложил в сумку. Мало ли как все обернется, так как "Комбат спешиал" ему не хотелось впутывать в это дело, разве что в безвыходной ситуации, а пока пусть поработает бандитское оружие - это собьет с толку кого yгодно. Например, нож, который он извлек из кармана Вадима вместе с записной книжкой, бумажником,

набитым зелеными, и большой упаковкой презервативов высшего качества (бережет здоровье, сука) а также связкой ключей, один из которых на первый взгляд очень походил на его собственный. Но в этом еще надо разобраться. А пока он обернул ручку ножа платком и разрезал веревки на руках Вадима. Некоторое время тот не

мог даже пошевелить пальцем (Павел слегка перестарался), но минут через десять кровообращение восстановилось. Все это время оба молчали. Кто о чем думал, для каждого осталось вечной тайной.

Павел приказал Вадиму встать, вывел из бани и открыл люк в погреб.

Иди и принеси то, что там лежит в полиэтилене.