- Это ставит его вне подозрений, - заметил с сожалением Мелроуз. - Кроме того, отсутствует мотив.

Послышался стук в дверь.

- Войдите, - сказал полковник.

Показалось испуганное личико горничной.

- Извините, леди узнала, что полковник Мелроуз здесь, и хотела бы его видеть.

- Конечно, - сказал Мелроуз, - я немедленно иду. Вы покажете куда?

Но чья-то рука отодвинула девушку в сторону, и в дверях показалась сама леди Двайтон, похожая на пришелицу из другого мира.

Она была одета в облегающее одеяние из синей парчи слегка приглушенных тонов в стиле средневековья. Ее тициановские волосы, разделенные посередине пробором, спускались на уши и тяжелым узлом лежали на изгибе шеи. Руки были обнажены. Одна из них оперлась о дверной косяк, другая беспомощно висела вдоль тела, в ней она сжимала книгу. Мистер Саттерфвейт подумал, что она похожа на Мадонну, сошедшую с одного из полотен раннего средневековья.

- Я пришла, чтобы сказать вам... сказать вам...

Голос у нее был глубокий и звучный. Мистер Саттерфвейт так был захвачен драматизмом этой сцены, что совсем забыл о происходящем.

Мелроуз провел леди Двайтон через холл в маленькую переднюю, стены которой были обиты выцветшим шелком. Квин и Саттерфвейт последовали за ними. Леди Двайтон опустилась на низкую кушетку, откинула голову на красновато-коричневую диванную подушку и закрыла глаза. Все трое смотрели на нее. Неожиданно она открыла глаза, выпрямилась и очень спокойно произнесла:

- Я убила его. Именно это я и пришла сказать. Его убила я!

Последовала минута напряженной тишины.

- Леди Двайтон, - проговорил наконец Мелроуз, - у вас сильный шок, это от перенапряжения. Я не уверен, что вы полностью сознаете, о чем говорите.

- Я прекрасно сознаю, о чем говорю. Именно я застрелила его.

Двое из тех, кто находился в комнате, громко вздохнули, остальные хранили молчание. Лаура Двайтон наклонилась вперед.

- Как вы не понимаете? Я спустилась вниз и застрелила его.

Книга, которую она держала в руке, упала на пол. В ней был нож для разрезания бумаги в форме кинжала с отделанной драгоценными камнями рукоятью. Мистер Саттерфвейт автоматически поднял его и положил на стол. В голове промелькнула мысль: "Опасная игрушка. Такой можно убить человека".

- Так что же, - в голосе леди Двайтон прозвучало напряжение, - что вы собираетесь делать дальше? Арестовать меня? Увезти отсюда?

Полковник Мелроуз с трудом проговорил:

- Все, что вы сказали, леди Двайтон, очень серьезно. Я должен просить вас вернуться в вашу комнату, пока я... не сделаю распоряжений...

Она кивнула и поднялась. Теперь леди Двайтон была очень собранна, мрачна и холодна.

Неожиданно раздался голос мистера Квина:

- Что вы сделали с револьвером, леди Двайтон?

На ее лице промелькнула мгновенная неуверенность.

- Я... я уронила его здесь, на пол. Нет, кажется, я выкинула его в окно. О! Я не могу вспомнить. Какое все это имеет значение? Я не отдавала себе отчета в том, что делала. Ведь это не имеет значения, правда?

- Не имеет, - ответил мистер Квин. - Думаю, что не имеет.

Леди Двайтон взглянула на него с тревожным замешательством, потом гордо вскинула голову и вышла из комнаты. Мистер Саттерфвейт поспешил за ней. Внизу у лестницы стояла перепуганная горничная, и мистер Саттерфвейт обратился к ней наставительно:

- Позаботьтесь о своей хозяйке.

- О да, сэр. Сэр, скажите, пожалуйста, ведь они не подозревают его, правда?

- Подозревают кого?

- Дженнингса, сэр. Поверьте, он не обидит и мухи!

- Дженнингса? Нет, конечно, нет. Идите и позаботьтесь о своей хозяйке.

Девушка быстро взбежала по лестнице, а мистер Саттерфвейт вернулся в комнату.

Полковник Мелроуз обратился к нему:

- Да, в этом деле не все так просто, как кажется. Это напоминает глупости, которые проделывают некоторые экзальтированные героини в романах.

Мистер Квин кивнул Саттерфвейту:

- Вы от этой драмы получаете истинное наслаждение, не так ли? Ведь вы из тех людей, которые ценят хорошую игру. Мистер Саттерфвейт пристально посмотрел на него.

В воцарившейся тишине до их ушей донесся какой-то звук.

- Похоже на выстрел, - прокомментировал полковник. Пожалуй, это кто-то из сторожей. Эти звуки она, вероятно, и слышала. Может, даже спускалась вниз и решила...

- Мистер Делангуа, сэр. - В дверях с извиняющимся видом стоял дворецкий.

- В чем дело?

- Пришел мистер Делангуа и хочет поговорить с вами, если позволите.

- Просите его, - мрачно произнес полковник, откинувшись на спинку стула.

Минуту спустя Поль Делангуа уже стоял в дверях. Мягкая грация движений, смуглое красивое лицо, слишком близко посаженные глаза.

- Добрый вечер, джентльмены, - произнес Делангуа, сопровождая приветствие несколько театральным поклоном.

- Не знаю, в чем заключается ваше дело, - сухо сказал полковник Мелроуз, - но вряд ли оно имеет отношение к тому, чем мы сейчас занимаемся...

Делангуа прервал его со смехом:

- Как раз наоборот, самое непосредственное отношение.

- Что вы хотите этим сказать?

- Я пришел сюда, чтобы признаться в убийстве сэра Джеймса Двайтона.

- Вы отдаете себе отчет в том, что говорите?

- Вполне.

Глаза молодого человека обратились к столу.

- Почему я признаюсь? Назовите это раскаянием... чем хотите. Я заколол его, насмерть, в этом можете быть совершенно уверены. - Он кивнул в направлении стола. - Я вижу, вы нашли оружие. Очень удобный инструмент. К несчастью, леди Двайтон оставила его в книге, а я им воспользовался.

- Одну минуту, - сказал полковник Мелроуз. - Вы признаете, что зарезали сэра Джеймса вот этим? - Он приподнял кинжал.

- Совершенно верно. Я пробрался через окно. Он сидел ко мне спиной. Это было совсем нетрудно сделать. Ушел я тем же путем.

- Через окно?

- Разумеется.

- И когда это случилось?

Делангуа заколебался.

- Дайте подумать. Я разговаривал с кем-то из сторожей где-то в четверть седьмого. Я слышал, как пробили церковные часы. Следовательно, произошло все в половине седьмого.

На губах полковника появилась мрачная улыбка.

- Вы совершенно правы, молодой человек, - проговорил он. - Именно в половине седьмого. И, должен заметить, это совершенно особенное убийство.