После поражения в войне 1991 года Саддам Хусейн оценил выгоду своего положения. Он делился с заместителем премьер-министра Тарик Азизом, что американцы отставят идею нападения на Ирак. «Он был очень уверен в этом». В крайнем случае Франция и Россия предотвратят вторжение Соединенных Штатов. Саддам: «Франция и Россия вложили миллиарды долларов в торговые и прочие контракты с Ираком и в вопросе о санкциях они будут стоять за Ирак. Они в любом случае используют свое право вето»[52].

Начальник генерального штаба армии Ибрагим Ахмад Абд аль-Саттар убеждал Саддама Хусейна, что, если даже Соединенные Штаты начнут войну против Ирака, они ее скоро остановят под давлением пресса мирового общественного мнения. Глава Ирака верил также в героическое сопротивление, которое понесет американцам немыслимые потери. «Ирак – это не Афганистан. Мы не позволим войне стать пикником для американцев и англичан».

Но есть и более широкий аспект проблемы – цивилизационный конфликт, желание освободиться от контрольных механизмов западной цивилизации. Напомним, что американские вооруженные силы взяли под свое крыло политические режимы Египта, Саудовской Аравии, Пакистана, Турции. Пытались контролировать Ливан и Сомали. В 1990 г. американская армия высадилась в Саудовской Аравии, а позднее в Кувейте. В то же время окончилось противостояние Запада с Востоком, которое периодически позволяло (скажем, Египту, Алжиру, Индонезии, Сирии, Ливии, Ираку, Судану, Сомали) играть на великом противостоянии «холодной войны». Последовала буквально массовая фрустрация ожесточенных мусульманских политиков. Об этом ныне отчетливо свидетельствуют такие исламские средства массовой информации, как телекомпания «Аль Джазира» из Катара. Руководитель арабского отдела ЦРУ «Аноним» акцентирует внимание на том, что провоцирует межцивилизационное ожесточение – на жестких высказываниях христианских проповедников, четко фиксируемых в исламской среде. Пэт Робертсон: «Гитлер делал много дурного, но мусульмане поступают с евреями еще хуже». Преподобный Джереми Фолвэлл назвал Мухаммеда «террористом». Телепроповедник Джимми Сваггарт: «Пусть Господь благословляет тех, кто благословляет Израиль и проклянет того, кто проклинает Израиль». Преподобный Франклин Греэм назвал ислам «порочной религией»; он сказал, что христианство и ислам противостоят друг другу как «свет и тьма». «Аноним» обобщает: «Мир ислама никогда – за всю свою историю не слышал подобных оскорблений»[53]. И такие оценки следуют не только от Аль-Каиды, но от алжирской группы салафистов, кашмирской Лашкар-э-Тайиба, афганской Хисби Ислами, индонезийской Джемаа Исламия и многих сотен других исламских организаций, члены которых истово верят в то, что они – «рабы Аллаха».

Шииты и сунниты Ирака, контролируемые баасистами, жили все же в арабском мире и воспринимали межцивилизационное ожесточение серьезно.

Соединенные Штаты, руководствуясь сугубо геополитическими соображениями, не видят уязвимости курса полагаться только на проамериканские, прозападные режимы своих сикофантов – президента Мушарафа в Пакистане, Мубарака в Египте, на феодальную династию в Саудовской Аравии, отставляя на задний план коренные проблемы материального развития мусульманского мира, равно как и соответствие этих режимов демократическим ценностям.

США «потеряли победу в Афганистане из-за своего высокомерия, поскольку стали стараться создать в Кабуле демократию западного типа – религиозной терпимости и прав женщин – все то, что является анафемой для трайбалистской политической культуры афганцев»). Режим Карзая ненадолго переживет уход американских войск. «Мы преуспели только в одурачивании самих себя»[54]. Но подлинно смертельную ненависть вызвала оккупация и расчленение мусульманских земель: создание христианского государства в Восточном Тиморе. Относительно убитого в августе 2003 г. С. Виера де Мелло Аль-Каида высказалась так: «Он был крестоносцем, который оторвал от нас часть земли ислама (Восточный Тимор)». Журнал Аль-Каиды «Аль-Ансар» оценивает ситуацию в Персидском заливе так: «Все страны Залива оккупированы без особых потерь в рядах врага. Кувейт стал военной базой противника без борьбы. Миниатюрный Пентагон создан в Катаре. В Саудовской Аравии военные установки американцев разместились вокруг Мекки и Медины без всякой борьбы. Оккупирован весь регион».

Нефть – «кровь» индустриального подъема. Растущая Азия вступает в борьбу за нефть Ближнего Востока. Как пишет американский стратег Томас Барнет, «Индия, Китай, Корея и Япония – все придут в Персидский залив со своими войсками в ближайшие годы. У них два пути: присоединиться к начатому американцами в Ираке процессу своеобразной демократизации или постараться разделить весь регион на зоны влияния»[55].

Будущее начало определяться в 2005 году, когда Китай и Индия подписали соглашение по газу и нефти с Ираном. В американском военном сообществе сразу же стал обсуждаться вопрос: делается ли это в чисто экономических нуждах, или в этих действиях есть стратегический аспект антиамериканского направления? Многое зависит от грядущей роли Ирана во всем процессе трансформации Ближнего Востока. Что бы ни пытались делать американцы – изолировать Иран или стремиться вовлекать его в общие акции, но без Ирана эволюция Ближнего Востока будет неполной.

США в высшей мере заинтересованы в контроле над главной нефтяной кладовой мира, гарантирующем поток арабской нефти в самые важные регионы мира, что позволяет американцам владеть долей контроля над экономикой регионов-конкурентов – Западной Европы, Японии, Китая. При этом (указывает «Аноним») «ради дешевой и легкодобываемой нефти Вашингтон и поддерживает те тирании, которые Бен Ладен стремится сокрушить»[56].

Но ничего не стало важнее жидкого топлива для нации автомобилистов и частных домов. В 1947–2000 годы цифры между 78 и 100 процентов американского нефтяного импорта приходили из трех регионов: Западное полушарие, Ближний Восток и Африка; пять стран – Саудовская Аравия, Канада, Мексика, Венесуэла и Нигерия давали 69 процентов американского импорта в 2000 г.

Объем денежного фонда. Со времени начала американского вторжения поток инвестиций на Ближний Восток удвоился. Объем фондового рынка Большого Ближнего Востока возрос только за 2005 г. на 30 процентов, здесь была капитализирована почти половина триллиона долларов.

В конечном счете характер эволюции Ближнего Востока будет зависеть от того, какие отношения сложатся у Соединенных Штатов с Китаем и Индией. Соединенные Штаты могут воспринять движение двух азиатских гигантов как «опасное соперничество за критические ресурсы» – или, хуже того, как «гигантскую обструкцию», а могут постараться выработать общую стратегию. Вашингтон постарается вовлечь Тегеран в общее экономическое взаиморазвитие региона.

Со своей стороны полтора миллиарда мусульман стремятся защитить свой суверенитет и одновременно «восстановить прежнюю исламскую славу в огромном исламском государстве, распростершемся от Морокко до Филиппин... Глобальная версия этого движения устремлена к поражению западных держав, предотвращающих создание единого исламского государства»[57]. Мусульманская элита Саудовской Аравии, Египта и многих других стран Магриба, Леванта, стран Персидского залива, начиная с Ирана и Ирака, ощутила чрезвычайную ненависть к тем, кого эта мусульманская элита считает компрадорами и «продавшимися Западу». Аятолла Хомейни и Саддам Хусейн стояли в том же ряду антизападных деятелей, где занял место Усама бен Ладен. Именно Саудовская Аравия и Египет дали основу Аль-Каиды, Хезболлы и прочих антизападных террористических организаций, действующих от Марокко до Филиппин. В рекрутах и пожертвованиях здесь нет недостатка, и уход Бен Ладена в данном случае ничего не изменит.