– Я бы полетел туда, – глядя на лазурь, увидев которую Грабарь бы удавился от зависти, указал на солнышко, норовящее бросить луч, как золотой дублон из «Острова сокровищ», прямо в левый глаз, Андрей. – На Солнце.

– Там так горячо, что и до нас тепло долетает, сгоришь.

– Тогда на Марс.

– Во, на Марс еще можешь успеть, – сжалился я, – если дисциплинированным будешь, – все-таки не удержался от подначки.

– Да ну тебя! Скреби лучше, а то вон лист остался за тобой.

– А за тобой два листа, – указал я.

Пару часов мы душевно скребли радующуюся весне природу. Даже откопали возле остатков забора, под гниющими листьями и серым сеном ноздреватый лед.

– Так тепло, а лед и не тает, – удивился Андрей.

– Раньше так лед сохраняли на лето, – поделился я прочитанным в какой-то книжке, – засыпали опилками и сеном, а летом в погреб относили, и квас на нем держали.

– Было же время, – вздохнул друг. – Без холодильников жили.

К обеду учительница сжалилась и выстроила нас.

– Молодцы дети, все славно потрудились, даже Влад с Андреем. Сегодня вы получили важный урок – только опираясь на коллектив можно чего-то добиться. И в этом вам помог подвиг простого советского парня Юрия Алексеевича Гагарина, который на детище Сергея Павловича Королева первым на нашей планете полетел в космос! Без помощи товарищей и партии он был бы простым безвестным лейтенантом, а так покорил своей улыбкой весь мир! Ура, дети!!!

– Ура!!! – закричали мы, и грачи испуганно шарахнулись с берез.

– Космос полон манящих и непознанных тайн и дисциплина откроет вам путь! Не следует забывать, что наша страна не только впервые в мире запустила в космос человека, но и отправила туда женщину! Ура!!!

– Ура!!! – опять проорали мы.

– Влад, о чем это говорит?

– Что женщина тоже человек? – не понял я.

– Это говорит о том, что надо не умничать как обезьяна, а слушать старших! Полет женщины в космос демонстрирует социалистическое равенство! Понятно?

– Понятно, – ответил строй.

– Поставьте инвентарь на место и можете идти по домам, сегодня уроков не будет.

– Спасибо, Ирина Сергеевна, – ответили мы.

– Помните, только дисциплинированные дети станут космонавтами и полетят к другим мирам, – напоследок напутствовала она.

– Пошли ко мне, – предложил я другу. – Котят наших посмотришь.

– Пошли. А интересно, на девятое мая училка нас заставит окопы рыть?

– Я откуда знаю?

– Смотри, что я нашел, – когда мы шли через конторский сад, готовящийся через две-три недели выстрелить белыми и розовыми зонтиками, манящими майских жуков, похвастался я. – Пятнадцать копеек,

– 53-го года, – Андрюха с интересом осмотрел мою находку. – Повезло тебе. Старые монеты в цене. Поменяемся на что-нибудь?

– Нет, – хотя меняться после прочтения «Тома Сойера» я очень любил, но отдавать редкую денежку было жалко. – Начну коллекцию собирать.

– Если передумаешь, то скажи.

Придя домой, мы увидели отца, важно, как вожак макак-резусов, сидящего за столом в прихожей и плотно закусывающего. Перед ним стояла ополовиненная бутылка водки и лежала доска с порезанным салом, чесноком и луком.

– Привет, пионеры! Чего так рано? – весело осклабившись зубастой акульей пастью, спросил он.

– Так праздник же сегодня, – отрапортовал я. – День космонавтики.

– Молодцы. И как отметили?

– Провели субботник.

– И все?

– Боролись с израильской военщиной.

– Это похвально, как говорится, сын достойный своего достойного отца.

– Еще я монету нашел, – ободренный похвалой, признался я, протягивая ее отцу.

– Монета это хорошо. Это даже, можно сказать, чудесно, – он осмотрел мою находку. – У меня тоже была когда-то монета, так матерые филателисты ходили ко мне по ночам. И космонавтика это хорошо. Меня чуть в космонавты не взяли, но потом передумали, а так бы быть тебе сыном космонавта, – потрепал папаша меня по волосам.

– Ты бы как Гагарин был? – уточнил я.

– Может даже лучше. Я же Гагарина видел, вот как вас, – глядя в наши наливающиеся неприкрытым восхищением глаза, соловьем заливался отец.

– Правда? – спросил я.

– Юру Гагарина? – уточнил Андрюха.

– Конечно, Юрку Гагарина. Других же не было, – кивнул он головой и по-ленински монументально задрал руку. – Простой такой парень, почти как я в молодости. Уму непостижимо, как благодаря руководящей роли партии и лично Никите Сергеевичу Хрущеву простой русский парень попал, как говорится, не на Колыму или за Можай, а на околоземную орбиту, – он, склонив голову, как сыч, посмотрел на нас.

Терзаемый шустрым червячком сомнения, приползшим на смену бесу, я начал лихорадочно вычислять. Отец был 1957 года рождения, а Гагарин погиб году в 68-69 где-то.

– А когда ты его видел? – наконец не выдержал я, плеснув в костер разговора немного керосина сомнения.

– Я школьником был, нас в Москву возили и на Красной площади мы его встретили, – вздохнул родитель, наполнив себе еще рюмку. – Земля ему пухом! – водка провалилась в бездонное горло.

– А еще кого вы видели? – Пончик не сводил с него восхищенного взгляда.

– Еще? – задумался отец, взгляд его блуждал по сторонам как экспедиция Амундсена, – еще? – налил в рюмку, махом выпил, – еще? – взгляд зацепился за книжный шкаф, сквозь дверь выглядывающий из моей комнаты. – Аркадия Гайдара я видел!

– Ух ты! – восхищенно вскликнул Андрей. – Живого Гайдара?

– Да вот как тебя, – небрежно взмахнул десницей отец, – Прямо вот так стоял передо мной, смеялся, даже книжку мне подарил. Вон там, в шкафу стоит, – узловатый палец указал нужное направление. – Можешь взять почитать, очень интересно – про штаны из «чертовой кожи».

– А Горбачева вы видели? – преданно как щенок глядя в глаза, спросил Пончик, вспомнив горячо обсуждаемого деревенскими мужиками генсека и его «сухой закон».

– Горбачева? – отец задумался, пустив морщины, похожие на высохший такыр, по обширному лбу. – Горбачева пока что нет, но думаю, что увижу. Ладно, пойду на работу, а вас с праздником, щеглята, – он с сожалением посмотрел на опустевшую бутылку и встал с табуретки. – Без партии вам не бывать орлами. Учитесь хорошо и скоро станете космонавтами. Или комбайнерами – передовиками.

– Нет, мы лучше космонавтами, – вежливо отозвался я.

Андрюха согласно закивал.

– Зря, – не согласился отец. – Коммунистическая партия в моем лице вполне бы сделал из вас победителей социалистического соревнования с вручением переходящих красных вымпелов и радиоприемников «Ленинград-002». Ну, пока подумайте, время у вас есть, – ворча гордо, как насытившийся французской булкой, крошимой благообразной старушкой, голубь, закрывая за собой дверь на веранду, напутствовал он.

– Какой у тебя батя! – с восхищением и завистью сказал мне Андрюха. – Мне бы такого! И Гайдар книжку подарил, и Гагарина видел, и чуть в космос не полетел!

– Угу, – согласился я, точно помня из предисловия к «подаренной» книге, что автор погиб в первые дни Великой отечественной войны. – Самое место ему в космосе…