Глава 28. Аэнор

Весь мир как будто задержал дыхание.

— Конечно, нет.

— Хорошо, и наверное, это всё, что ты можешь сказать. Звезда называлась Полынь, проклятый мужчина был изгнан с небес и оставлен во тьме. Неспособный рассказать собственную историю. И, похоже, твоя бывшая жена имеет к этому какое-то отношение, и ей очень нравится идея о том, чтобы ты меня убил.

Я помнила, как мама давным-давно говорила: неважно, кто ты — мужчины всё равно напишут о тебе свои истории. Ты можешь предстать в одной из нескольких ролей: девочка, которую нужно наставить, истеричка, которую нужно успокоить, шлюха...

Но ведь не всегда именно мужчины писали истории о женщинах, так? Нет... дело не только в этом. Есть старая поговорка: историю пишут победители.

— Победители получают возможность писать свои истории, — сказала я.

— И именно поэтому, Аэнор, я — дьявол, поносимый на протяжении всей истории, — в его голосе звучала древняя боль. — Но я мало что могу тебе об этом рассказать.

— Я уверена, что есть и другие способы разрушить твоё проклятье. Непременно.

Салем снова сел на край кровати, опираясь предплечьями на колени.

— Я не вру, когда говорю, что я стану твоей погибелью, — его голос был таким же холодным и тихим, как ветер в кронах деревьев. — Что ты сделала с морским стеклом?

— Я воткнула его тебе в шею и едва не перерезала горло. Помнишь? А теперь тебе надо дать мне исцелить твои раны.

Он прикоснулся к своей шее, отодвигаясь от меня, когда я потянулась к его сердцу.

— Кажется, я его выдернул и швырнул под ноги, — раздражение окрасило его голос. — Я вытащил его из своего горла и выбросил где-то в амфитеатре.

— И что? Оно нам не нужно.

— Нам надо его найти, Аэнор, — в его тоне послышались заострённые нотки отчаяния.

— Это единственная вещь, способная убить тебя. Что именно ты запланировал, Салем? — может, он и считал, что ему суждено убить меня, но я в это не верила.

— Та картина раз за разом проигрывается в моей голове — как мой локоть врезается в твой череп сбоку. Я слышу хруст кости о кость, а потом ты падаешь в воду. И я едва могу остановить себя, когда мои руки сжимают твоё горло. Ты знаешь, насколько всё висело на волоске, Аэнор? Именно такой наша история написана с самого начала времён.

Я подползла поближе к нему, затем забралась на колени и оседлала. Одна его ладонь легла мне на талию. Он смотрел на меня с таким напряжённым выражением, точно я была его спасением.

Я прижала ладонь к ране от кинжала на его груди и позволила себе прислониться лбом к его лбу. Сила нашей связи привлекла нас ближе друг к другу, но я не ощутила потока магии, как обычно. Лишь лёгкое щекотание, и всё.

Я тяжело вздохнула.

— Не работает. Проклятье морского бога останавливает поток магии.

Салем погладил меня по щеке.

— Я быстро исцеляюсь. Мне нравится ощущать на себе твою руку, даже если это не работает, — те низкие, насыщенные, бархатные интонации вернулись в его голос. — Если бы я мог, я бы отнёс тебя с собой к началу мира, когда я только пал. Не было бы проклятий, потерянных корон, утопленных сестёр. Не было бы горения в пещерах, не было бы злобных чар. Только я, наедине с тобой.

Я вдыхала его тёплый аромат.

— Время ещё есть.

Я даже не знала, что имела в виду под этим. Может, это очередная мольба, чтобы он остался. Воздух вокруг меня согрелся, и я водила большим пальцем по его обнажённой груди. Свет, падавший под углом, подчёркивал его крепко сложенное жилистое тело. Я уставилась на него, пытаясь запомнить каждую тень, каждый изгиб его бицепсов и плеч.

Но я избегала смотреть ему в глаза. Я слишком много всего ощущала в его взгляде, сжигающем меня.

— Я буду скучать по тебе, когда ты уйдёшь. Я могу о себе позаботиться, но приятно было хотя бы недолго иметь рядом того, кто меня защищает.

— У нас осталось совсем немного времени.

Я хмуро посмотрела на него. Морское стекло, время на исходе... кажется, я понимала, о чём он думал.

— Ты только что сказал, что единственный способ снять проклятие — это убить меня, но ты этого делать не станешь. Так что ты тут планируешь? Я не буду убивать тебя, если ты думаешь об этом. Я знаю, ты считаешь, будто по какой-то необъяснимой причине ты станешь моей погибелью, но я в это не верю. Не все пророчества исполняются. Просто посмотри, какое дерьмо выкрикивала Бейра.

Жар вспышкой вышел из его тела, и Салем надавил пальцем на мой подбородок, поднимая моё лицо к своему. Его взгляд испепелял, и моё сердце на мгновение разлетелось в щепки. Это уже слишком сильно, всё равно что смотреть прямо на садящееся солнце.

— Я беру назад свои слова о том, что наша связь была ошибкой или фокусом судьбы, — сказал он, и его голос шёпотом проносился по моей коже. — Это не так. У меня были причины сказать тебе такое. Но правда в том, что нам суждено быть вместе, пусть даже и недолго.

— Я знаю.

Салем провёл пальцем по моему горлу, оставляя след дрожащего тепла.

— Наш союз недолог, как ослепительный взрыв света во тьме. Он как звезда, с взрывом оживающая и умирающая в бескрайней шири вечности. Он прекрасен, даже если он не вечен. И второго такого момента никогда не будет — где бы ты, Аэнор, сидела на моих коленях, и дождь стучал бы по окну, и я ощущал бы твою ладонь на своей груди. Никогда уже не будет двух сил вроде нас, сливающихся воедино. Мы — две прекрасные и сломленные души, идеально сотворённые друг для друга.

Но под всеми этими прекрасными словами звенел мрачный подтекст того, что случится потом.

— Что, по-твоему, должно случиться? В чём именно заключается природа этого непостоянства, если ты не сможешь вознестись на небеса?

Его губы изогнулись в чувственной улыбке.

— Что, по-моему, должно случиться? Я намереваюсь использовать эти последние моменты лучшим образом из возможных, — сексуальное обещание в его тоне послало лавину расплавленного жара по моему телу, едва не заставив меня забыть о тьме между нами.

— Но я не стану тебя убивать, — повторила я. — Так что можешь выбросить эту дурную идею из своей маленькой хорошенькой головки.

Возможно, я смогу убедить его остаться здесь со мной, только я и он. Даже если он проклят.

Теперь его губы находились на расстоянии считанных дюймов от моих. Помилуйте, боги, он действительно обладал способностью разнести меня в пух и прах. Когда его эротическая магия кружила вокруг меня, а сильные руки лежали на моей талии, сложно было думать ясно. Его большие пальцы поглаживали впадинки над моими бёдрами.

— Ты не станешь моей погибелью, — сказала я, — и я твоей тоже не стану. Потому что, как я и сказала, я целиком и полностью доверяю тебе, даже если ты Люцифер. Я знаю, ты не можешь говорить об этом, потому что это часть проклятья. Но я думаю, что именно проклятье сделало тебя злым. Я думаю, что эту историю о тебе написал кто-то другой.

Когда Салем смотрел на меня, его глаза сияли — слишком ярко, слишком напряжённо.

Я продолжала прижимать ладонь к его груди, даже если на самом деле не исцеляла.

— Может, ты раньше и был немножко придурком. Ты выбесил собственную жену, навлёк на себя проклятье. Но я не думаю, что ты был дьяволом, когда впервые пал. Я думаю, что проклятье изменило тебя, развратило. И теперь, после многих лет борьбы с этим злом, ты снова стал самим собой. Ну, или почти собой. Но что самое важное, ты мой.

Что-то похожее на восторг мелькнуло в его глазах. Салем сделал глубокий вдох.

— Я хочу верить, что это правда.

— Однако, я так понимаю, твоя бывшая жена хочет моей смерти.

— Наше время ограничено, так или иначе, — он опустил голову, скользнув губами по моей шее и согревая дыханием кожу. — Ты действительно целиком и полностью мне доверяешь?

— Да. Я не хочу возвращать то морское стекло. И ты по-прежнему можешь полностью контролировать мой разум, и я даже не переживаю по этому поводу.

— Вот как?

Я потянулась к его горлу, обхватив его пальцами и посмотрев в глаза.

— Да, — в моём сознании загорелась идея, когда я вспомнила свою фантазию на лодке. — Ты должен сделать это прямо сейчас. Возьми моё тело под контроль.

— Аэнор, ты поистине меня удивляешь.

— Ммм. Ну, я же твоя королева, не так ли? Так что это приказ.

Салем опять опустил голову и поцеловал меня в шею.

— Я хочу познать каждый дюйм твоего тела, моя королева. Я хочу слышать, как ты стонешь и хватаешь ртом воздух, и я хочу видеть тебя всю, Аэнор, потому что ты моя.

Моё дыхание учащалось. Я хотела того, что он обещал. Его магия тут же загремела в моём разуме тем ровным, вибрирующим ритмом.

Я не смотрела ему в глаза, уставившись на его полные губы.

— Ааах, вот ты и под моим контролем, — произнёс Салем, и от эротического обещания в его голосе мою кожу затопил жар. — Я всласть наслажусь, изучая тебя.

Я уже слышала его магию, стучавшую в моём разуме — тот низкий ритм барабанов. Он стучал в моём теле, глубоко и горячо. Жидкий жар растекался по мне, и хотелось поёрзать на его бёдрах, но Салем всё контролировал. Воздух вокруг нас сделался тяжёлым и тёплым.

У меня внезапно сложилось ощущение, будто комната расцвела жизнью. Контролируя мой разум, Салем провёл моей ладонью по своей груди, скользнув по кубикам пресса.

Мой взгляд не отрывался от лица Салема, от тусклого лунного цвета, окрашивавшего линию его сильного подбородка и высоких скул. Единственное, на что я не хотела смотреть — это его глаза, эти душераздирающие миндалевидные глаза, которые меняли цвет с янтаря на тёмный индиго — потому что они так резко напоминали мне о том, что я потеряю. Потому что когда я смотрела в его глаза, полный вес этой потери давил мне на грудь. Тяжесть неизбежной разлуки между нами. Проще затеряться в наслаждении.

Во мне нарастала глубинная нужда, и теперь я остро осознавала каждый дюйм моей кожи — влажную ткань моего платья, задравшегося на бёдрах, и то, как оно смялось на моих грудях. Салем внушил мне податься вперёд и поцеловать его, и мои соски затвердели от того, как глубоко он меня целовал.