— Ой! — спохватился Стасик и встал на ноги. — Борька, пора!

— Куда вы? — спросил Сережка.

— Липушку на выпас, — ласково сказал Борька.

— Липушку на тренировочку, — нежно добавил Стасик. — Тренировка — залог победы.

— Вы там не очень, — предупредил Сережка. — А то как снизит удои, да как запрет ее от нас бабка…

— Снизит?! — возмутился Стасик. — У нас режим! Программа! Распорядок. Все по-научному!

В тот же вечер Стасик Дорин бесстрашно явился во двор к Самохиным. В одной руке он держал пакет с пластилиновой печатью, в другой — лыжную палку с белым полотенцем.

— Что надо? — нелюбезно спросил предводитель викингов, появляясь на крыльце. Стасик повыше поднял флаг и протянул пакет. Толька с сожалением поглядел на полотенце. Никакие законы не разрешали отлупить посла. А так хотелось! Он вздохнул, разорвал пакет и вынул бумагу.

“Вызываем на бой!!! Послезавтра. В четверг. В девять часов утра”, - прочитал он. Придраться было не к чему: ни одного оскорбительного выражения.

— Будет ответ? — вежливо спросил Стасик.

— Будет, — сказал Самохин. — Послезавтра в девять. Вам понравится.

— Вот и хорошо, — сказал Стасик.

Утро решающей битвы было безоблачным, синим, ослепительным. Не воевать бы, а радоваться. Но суровые покорители северных морей, повелители фиордов, грозные бойцы в рогатых шлемах созданы не для мирной жизни. Их дни проходят в боях… Правда, на этот раз они знали, что больших подвигов совершить не удастся. Велика ли заслуга — обратить в бегство маленький, почти беззащитный отряд! Но проучить непокорного врага следовало, и ровно в девять боевой четырехугольник викингов показался на улице. Заполыхали на солнце оранжевые щиты.

И вот викинги увидели противника.

— Тихо! — сурово сказал Самохин, потому что в рядах началось неприличное, подрывающее дисциплину веселье.

Ну а как было не веселиться? Противник был такой беспомощный, потешный! Пять человек стояли поперек дороги, вооруженные чем попало. У девчонки вместо щита была деревянная крышка от бочки. Джонни Карапуз держал игрушечный автомат, бесполезный в настоящем бою. У Сережки Волошина вообще не видно было оружия. Лишь братья Дорины укрылись настоящими, как у викингов, щитами. Пятерка эта растянулась в редкую щеренгу, только Борька и Стасик стояли рядом, сдвинув некрашеные щиты.

— Сейчас побегут, — пропищал Пескарь. — Не будет никакого боя.

Но противник не бежал.

— Может быть, они решили геройски погибнуть? — с опаской спросил Пескарь.

— Помолчи, — обрезал предводитель. И, не оглядываясь, приказал: — Пленных заприте до вечера в нашем штабе. А Джонни — сразу ко мне. Я из него сделаю чучело.

…А Сережкин отряд молча ждал врага.

— Не тяни, — прошептал наконец Стасик. — Оставь место для разбега.

— Давай, — попросила Вика.

Викинги надвигались, как рыжий танк.

— Внимание… — сказал Сережка. — Старт!

Братья Дорины раздвинули щиты и убрали руки с Липиных рогов.

Липа глянула вдаль, и ее затрясло, как вентилятор со сломанной лопастью. Еще бы! Раньше она воевала только с одной отвратительно-оранжевой дверью, а сейчас такие двери двигались на нее толпой!

Липа коротко замычала. Вернее, это было не мычанье, а глухой утробный звук, похожий на стон раненого льва. Потом она тяжело встала на дыбы, оттолкнулась задними копытами и ринулась на врага, поднимая над дорогой клочковатые дымки пыли.

— Ха-ррашо идет, — сказал Сережка.

Викинги замедлили шаг. Едва ли они испугались. Скорее, просто удивились. А потом, разглядев, что мчится на них не носорог, не дикий бык и не баллистическая ракета, со смехом опустили щиты и склонили копья.

Ох, как это опасно — недооценивать врага! Что были тонкие копья для разъяренной Липы! Остановить ее удалось бы, пожалуй, только прямым попаданием из пушки.

Раздался сухой треск фанеры и нестройный крик растерявшихся викингов. Строй дрогнул и развалился. Липа исчезла в гуще копий, шлемов и щитов. Она бесновалась в середине толпы рогатых воинов.

В армии викингов стремительно нарастала паника.

— Бешеная! — раздался крик, и это было как сигнал. Бойцы кинулись в калитки, на заборы и в подворотни, устилая поле брани рогатыми кастрюлями и огненными прямоугольниками щитов. Правда, четыре человека сомкнули ряд и хотели встретить грудью дикого врага, но пустились в бегство, едва Липа обратила на них горящий взгляд.

Не бросил оружие только ярл. Грозный вождь викингов не мог покинуть место битвы, оставив на нем меч и щит. Копье он тоже не хотел оставлять. Закинув щит за плечи и взяв копье под мышку, Самохин крупной рысью помчался к своей калитке. Блестящий шлем слетел с него на дорогу и несколько метров, бренча и прыгая, катился за хозяином. Потом застрял в травянистом кювете.

Если бы Толька догадался повернуть щит крашеной стороной к себе, он легко спасся бы от погони. Но фанерный квадрат прыгал у него на спине, сверкая оранжевой краской, и Липа расценила это как издевательство. Набирая скорость, она пустилась за последним викингом, настигла и атаковала с тыла. Щит рогами она не достала и ударила несколько ниже, но Тольке от этого было не легче.

Получив еще два удара, Толька понял, что не уйдет. Он бросил снаряжение у кривого тополя и с цирковой ловкостью взлетел на толстый сук.

Липа остановилась. Ее клочкастые бока взлетали и падали от яростного дыхания. Она ударила копытом брошенный щит и с отвращением сказала:

— М-мэ!

Очевидно, она хотела сказать: “М-мэрзость!”

Толька смотрел на нее с тоскливой безнадежностью.

Победители окружили тополь.

— Сидишь? — ласково спросила Вика. — Ну и как там? Удобно?

— Да ничего, — уклончиво ответил Толька. Он немного пришел в себя. Все-таки сейчас он был не один на один с бешеным зверем.

— Слезай, джаба с рогами, — потребовал Джонни.

— Фиг, — сказал Толька.

— Хуже будет, — предупредил Борька.

— За штаны стянем, — пообещал Стасик.

— Попробуй. Как врежу каблуком по носу.

Сережка молчал. Он считал, что побежденный враг не стоит разговоров. Он гладил Липу и чесал у нее за ухом. Липа хрипела и косилась на щит. Сережка повернул его краской вниз. Потом взглянул на Тольку и спросил у ребят:

— Что с ним делать?

— Дать ему джару, чтоб запомнил, — мрачно сказал Джонни.

— Десять раз по шее, — предложил Стасик.

— Точно, — откликнулся Борька.

— Нельзя, — с сожалением сказал

Сережка. — Пленных лупить не полагается.

— А хоть два разика по шее можно пленному? — с надеждой спросил Стасик.

— Я еще не пленный, — подал голос Толька. — Вы меня еще сперва достаньте.

— Очень надо, — сказала Виктория. — Сиди. А мы здесь посидим. Спешить некуда. Кто кого пересидит?

Толька вдруг почувствовал, что сук не очень твердый и не такой уж толстый. Он при каждом движении скрипел и потрескивал.

— Драться будете, если спущусь?

— Не будем, — сказал Сережка. — Нужен ты нам такой…

— Хватит с тебя козы, — усмехнулась Вика.

— Уберите ее, — хмуро сказал Толька. — И где нашли такую сатану…

Вика отвела Липу. Толька уцепился за сук, повис и прыгнул в траву.

Несколько секунд все молчали.

— Забирай барахло и топай, — сказал наконец Сережка.

Толька поднял копье, меч и щит. Вика закрыла Липины глаза ладонями.

— Столько рогатых не могли с одной козой справиться, — хмыкнул Джонни.

— Еще полезете — четырех боевых козлов выставим, — пообещал Сережка.

Конечно, сгоряча он прихвастнул. Четырех козлов не нашлось бы на всех окрестных улицах. Но Толька ничего не сказал. Волоча снаряжение, он уходил к своему дому.

История викингов кончилась.