Я действительно задолжала ей услугу.

— Чего ты хочешь? — спросила я у Эмилии.

Она взяла меня под руку.

— Прогуляйся со мной, — она замолчала и продолжила только когда мы оказались в коридоре. — Завтра в часовне будут принимать номинации в студенческий совет.

— В ноябре? — спросила я.

— Выборы студенческого совета проходят в тот же день, когда и настоящие выборы, — Эмилия изящно пожала плечами. — Традиция Хардвика.

Хардвик не был нормальной школой. Обычно, он даже не притворялся.

— Следующий срок студенческого совета начинается в январе, — продолжила Эмилия. — И я намерена стать его президентом. Ты обладаешь некоторым… влиянием, — Эмилии было больно произносить это слово, — в этой школе, особенно в кругах девятиклассников и изгоев. Завтра утром, когда директор спросит о номинациях, я хочу, чтобы ты выдвинула мою кандидатуру. Майя поддержит твою номинацию.

Я ждала уловки.

— И всё? — спросила я, когда её не последовало. — Выдвинуть твою кандидатуру на должность президента студенческого совета, и мы в расчете?

Эмилия закатила свои зелено-голубые глаза.

— Нет. Ты выдвинешь мою кандидатуру и сделаешь так, чтобы я выиграла, тогда мы будем в расчете.

Я прищурилась.

— И как я должна это сделать?

— Как хочешь? — парировала Эмилия. — Я не прошу тебя о чуде, Тэсс. Я подхожу для этой должности. Я в хорошем социальном положении. У меня есть подходящие связи. И ты знаешь, что я справлюсь лучше, чем Джон Томас Уилкокс.

Джон Томас был ужасным подобием человека. Именно он уговорил дочь вице-президента позировать для тех фотографий. После того, как я не позволила ему их распространять, он стал считать меня своей целью. Он был хищником и трусом. От одного звука его имени у меня заболели зубы.

— Твой конкурент — Джон Томас? — сама того не желая, я нахмурилась.

— Один из них, — выпятив подбородок, подтвердила Эмилия. — За последние десять лет девушка была президентом студенческого совета Хардвика всего один раз. Мои родители — дантисты. Его отец — конгрессмен, — Эмилия остановилась и повернулась ко мне. — Я собираюсь победить, Тэсс.

В последний раз Эмилия пыталась нанять меня для того, чтобы я присмотрела за Ашером. Сделать так, чтобы она победила Джона Томаса Уилкокса, будет куда проще — и намного более приятно.

— Ладно, — сказала я. — Я помогу тебе с выборами, и тогда мы квиты.

Губы Эмилии растянулись в небольшой улыбке.

— Добро пожаловать в предвыборную компанию.

ГЛАВА 4

Ровно через десять минут после того, как Боди забрал меня из школы, он успел выведать самые яркие моменты моего дня. Для человека, почти наверняка совершившего не одно преступление, водителю Айви очень хорошо удавалось притворяться многодетной мамашей, когда он выпытывал у меня информацию по пути домой из школы.

— Сомневаюсь, что, когда Кейс говорил, что ты должна быть активнее в школе, он имел в виду «руководителя выборной компании», — Боди одарил меня улыбкой.

— Я согласилась ужинать с ним каждый вечер и позволила ему публично назвать меня Кейсом, — парировала я. — Мы не договаривались о хоккее на траве и дискуссионном клубе.

Несколько секунд Боди изучал меня, как он делал каждый раз, когда разговор касался Уильяма Кейса.

— Если старик начнет спорить, — сказал он, пытаясь скрыть тот факт, что он мысленно конспектировал моё состояние для Айви, — ты всегда можешь сказать ему, что берешь пример с Кейсов и пытаешься распоряжаться происходящим из-за кулис.

Я скорчила рожицу. Последнее, чего я хотела, чтобы ученики Хардвика решили, что я будущая «создательница королей».

— Это услуга для друга, — сказала я. — Вот и всё.

— Ты — Кендрик, — сказал мне Боди, сворачивая к дому Айви. — Услуги для друзей часто оказываются сложнее, чем кажутся.

Когда мы подъехали к дому, Боди сбросил скорость. Он был не только шафером Айви, но ещё и нашим телохранителем. Он небрежно осмотрел улицу перед домом Айви. Его взгляд замер на припаркованной у тротуара машине.

Учитывая то, что офис Айви находился на первом этаже нашего просторного дома, клиенты довольно часто приезжали сюда, но эта машина не походила на типичную машину клиентов Айви. Она была грязной, желтовато-красной — и явно подержанной. Окна не были пуленепробиваемыми. Я сомневалась в том, что её владелец нанял водителя.

Я мельком взглянула на Боди, пытаясь прочитать выражение его лица. Он узнал эту машину?

Когда он свернул на подъездную дорожку, завибрировал его телефон. Сообщение, почти наверняка от Айви. Боди прочитал его. Натянув свой лучший покер-фейс, он снова обернулся ко мне.

— Что думаешь о мороженом?

Боди не пускал меня домой целый день. К тому времени, как мы вернулись к дому Айви, стемнело, а к оранжевой машине присоединился ещё один автомобиль. На этот раз, я узнала его.

— Здесь Адам, — произнесла я.

— Так и есть, — ровно ответил Боди.

Если бы я уже не гадала о том, почему сюда приехал мой новообретенный дядя, тот факт, что Боди не назвал его «Капитаном Пентагоном» или «Мистером Америкой» наверняка заставил бы меня заподозрить что-то неладное. У Боди всегда был наготове бесконечный запас прозвищ — а подшучивать над дотошным Адамом Кейсом было его любимым занятием на свете.

Айви позвонила Адаму. Она написала Боди и сказала ему держать меня подальше от дома. Я продолжала размышлять об этом, выбираясь из машины и шагая в вестибюль.

Боди взглянул на меня и закрыл за нами дверь.

— Если я скажу тебе подняться наверх и забыть обо всём этом, ты проигнорируешь меня, так что окажи нам обоим услугу, котенок, и не попадайся на глаза Айви.

Озвучив этот совет, Боди направился в кабинет Айви. Я услышала, как открылась и закрылась дверь — а затем последовала тишина.

Сначала Адам, теперь Боди.

Чтобы не происходило, Айви созывала свои войска.

ГЛАВА 5

Я не стала подниматься наверх. Вместо этого я замерла в коридоре перед офисом Айви, глядя на дверь. Я слышала приглушенные голоса, но не могла разобрать слова.

Айви, как могла, пыталась скрыть от меня эту часть своей жизни — своих клиентов и вещи, которые она для них делала, черты, которые она переступала.

Рассуждая логически, я понимала, что род занятий Айви требовал гарантии конфиденциальности и осмотрительности. А ещё — рассуждая логически — я понимала, что она хотела меня защитить. В последний раз, когда я оказалась замешана в одно из её дел, меня похитили.

Но логика не могла притупить ту острую боль в моей груди, которую я ощущала, глядя на закрытую дверь и зная, что это Айви не позволяла мне войти.

Иногда мне казалось, что вся моя жизнь состояла из бесконечной череды закрытых дверей. Айви закрыла дверь, когда она отказалась быть моей матерью и отдала меня своим родителям. Она захлопнула её, согласившись мне лгать, и заперла на засов, когда отдала четырехлетнюю меня — плачущую на поминках наших родителей — дедушке.

Когда мне было тринадцать, она приоткрыла эту дверь, а затем захлопнула её прямо у меня перед носом.

Айви решила меня бросить. Она решила выбросить меня из своей жизни. Она возвела между нами стены, потому что жить ложью о том, что она была моей сестрой, оказалось слишком сложно.

Неважно, было ли это логично или справедливо. Именно об этом я думала каждый раз, когда Айви закрывалась от меня в своём офисе. Я не могла подавить бурлящее во мне чувство того, что она потеряла право на секреты, когда не рассказала мне о самом главном из них.

Повзрослей, Тэсс. Я заставила себя отвернуться от двери в офис, но, вместо того, чтобы подняться наверх, в комнаты, которые мы делили с Айви, я обернулась и зашагала к комнате для переговоров. Как и в случае с офисом Айви, формально, мне не позволялось сюда заходить.