РАЗЛУКА

Ночь, цветы, но ты
В стране иной.
Ночь. Со мною ты…
Да, ты — со мной.
Вздох твоих речей
Горячей —
В глушь моих степей
В ветре взвей!
Будто блеск лучей
В моей глуши,—
Ясный блеск твоей,
Твоей души.
Пусть душа моя —
Твоя
Голубая колыбель:
Спи, усни…
Утра первые огни…
Чу! Свирель…

1908

Дедово

ВОЛЬНЫЙ ТОК

Душа, яви безмерней, краше
Нам опрозрачненную твердь!
Тони же в бирюзовой чаше,
Оскудевающая смерть!
Как все, вплетался подневольный
Я в безысходный хоровод.
Душил гробницею юдольной,
Страстей упавший небосвод.
А ныне — воздухами пьяный,
Измываюсь вольною мечтой,
Где бьет с разбегу ток листанный
О брег лазурный и пустой.
И там, где, громами растущий,
Яснеет облачный приют,—
Широколиственные кущи
Невнятной сладостью текут.
Туда земную скоротечность,
Как дольний прах, переметет.
Алмазом полуночным вечность
Свой темный бархат изоткет.

Июнь 1907

Петровское

НОЧЬ

О ночь, молю,—
Да бледный серп заблещет…
Скорей сойди, скорей!
На грудь мою
Прохладой хладно плещет,—
На грудь мою Борей.
Окован я
Железной цепью рока
Минут, часов, недель.
Душа моя,
Хлебни хмельного тока,—
Пьяни, осенний хмель!
Дыши, дыши
Восторгом суеверий,
Воздушных струй и пьянств.
Души, души
Заоблачные двери
В простор иных пространств.
Березы, вы —
Безропотные дщери
Безропотных пространств;
Да щедро вам
Метнет сверканий зерна
Обломок янтаря,—
Да щедро вам
Метнет златые зерна
Златистая заря,—
Вершиной там,
Вершиной в ночи черной
Вскипайте, как моря…
Кругом, кругом
Зрю отблеск золотистый
Закатных янтарей,
А над ручьем
Полет в туман волнистый
Немых нетопырей…
Небытием
Пади, о полог мглистый,—
Сойди, о ночь, — скорей!

Апрель 1907

Москва

КОЛЬЦО

И ночь, и день бежал. Лучистое кольцо
Ушло в небытие.
Ржаной, зеленый вал плеснул в мое лицо —
В лицо мое:
«Как камень, пущенный из роковой пращи,
Браздя юдольный свет,
Покоя ищешь ты. Покоя не ищи.
Покоя нет.
В покое только ночь. И ты ее найдешь.
Там — ночь: иди туда…»
Смотрю: какая скорбь. Внемлю: бунтует рожь.
Взошла звезда.
В синеющую ночь прольется жизнь моя,
Как в ночь ведет межа.
Я это знал давно. И ночь звала меня,
Тиха, свежа,—
Туда, туда…

Мая 1907

Петровское

ПРОШЛОМУ

Сентябрьский, свеженький денек.
И я, как прежде, одинок.
Иду — бреду болотом топким.
Меня обдует ветерок.
Встречаю осень сердцем робким.
В ее сквозистою эмаль
Гляжу порывом несогретым.
Застуденеет светом даль,—
Негреющим, бесстрастным светом.
Там солнце — блещущий фазан
Слетит. пурпурный хвост развеяв;
Взлетит воздушный караван
Златоголовых облак — змеев.
Душа полна: она ясна.
Ты — и утишен, и возвышен.
Предвестьем дышит тишина.
Всё будто старый окрик слышен,
Разгульный окрик зимних бурь,
И сердцу мнится, что — навеки.
Над жнивою тогда лазурь
Опустит облачные веки.
Тогда слепые небеса
Косматым дымом даль задвинут;
Тогда багрянец древеса,
Вскипая, в сумрак бледный кинут.
Кусты, вскипая, мне на грудь
Хаосом листьев изревутся;
Подъятыми в ночную муть
Вершинами своими рвутся.
Тогда опять тебя люблю.
Остановлюсь и вспоминаю.
Тебя опять благословлю,
Благословлю, за что — не знаю.
Овеиваешь счастьем вновь
Мою измученную душу.
Воздушную твою любовь,
Благословляя, не нарушу.
Холодный, темный вечерок.
Не одинок, и одинок.

Февраль 1907

Париж


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: