Поиск
Ворон, Филин, и Сова
Птицы Чернобога,
Но у темных мысль жива,
В их зрачках горят слова,
О, горит их много.
ВОРОН
Ворон и дуб,
Ворон с клювом железным,
Ворон, пьющий горячую кровь, и клюющий остывший труп,
Ворон, знающий речь человека,
И доныне, от века,
Не забывший, как судьбы разведать по рунам надзвездным,
Ворон, вещая птица Славян,
Вестник Одина, зрящий, как в мире
Расстилается сумрак ночной, каждый день простирается шире, —
Говоришь ли ты карканьем нам о погибели солнечных стран?
Ворон, дом твой есть дуб,
Вековой,
Что в раскатах громов,
Возрожденно-живой,
Зеленеет,
И хоть карканьем ты возвещаешь, что в сумерки светлых Богов,
Между пепельно-дымных, зажженных пожарами дней, облаков,
Волк явится посмеет
И оскалит на Светлых прожорливый зуб, —
Ворон, Ворон, твой дуб,
Говорит, что за сумраком новое Солнце восходит,
И под карканье рун вся дубрава живет,
И уж новые зори наш Бальдер, наш Бальдер выводит,
Мы с Воскресшим воскресли, и пляшем, сплетясь в хоровод.
СОВА
Сова, кто смотрел в твое круглое желтое око,
Тот знает великую тайну чудес.
Не царила ли ты в Небесах? В их провалах немых, там, высоко,
В бездонностях синих доныне твой знак не исчез.
Кто в полночь читал под ущербной Луною
Пожелтевшую летопись дней,
Тот меня понимает без слов, и сейчас он со мною,
Над одной мы строкою,
В песне моей,
В струне мы одной, что во славу Вселенной бряцает.
О, мудрая птица, чей взор темноту проницает,
В ночи, где дневные не видят ни зги,
Ты сидела на страшной избушке Яги,
Ты глядела в глаза благородной Афины,
Ты была за плечами у всех колдунов,
Ты крылом прорезаешь ночные долины,
Навевая виденья вещательных снов
На ведовские стебли полночных цветов,
От которых приняв дуновение, мрак
Нашим снам сообщает твой знак, —
Я знаю, когда-нибудь в безднах, далеко
Погаснет Светило кружащихся дней,
Но в новых ночах первозданных, в смещении тьмы и огней,
Пред творчеством новым зажжется, сквозь Хаос, безмерное желтое око.
ПТИЦА СИРИН
Птица Сирии на Море живет,
На утесе цветном,
На скалистом уступе, над вечной изменностью вод,
Начинающих с шепота волю свою, и ее возносящих как гром.
Птица Сирин на Море живет,
Над глубокой водой,
Птица Сирин так сладко поет,
Чуть завидит корабль, зачарует мечтой золотой,
На плывущих наводит забвенье и сон,
Распинает корабль на подводных камнях,
Утопают пловцы в расцвеченных волнах,
Услаждается музыкой весь небосклон,
Звуки смеха со всех возрастают сторон.
Беспощадна Любовь с Красотой,
Кто-то властный о Жизни и Смерти поет,
Над пустыней седой кто-то есть молодой,
Кто струну озарит — и порвет.
Птица Сирин на Море живет,
Над глубокой водой
ПТИЦА СТРАТИМ
Есть много птиц, красивых, сильных
Проворных, злых, любвеобильных,
Не умеряющих свой пыл,
Цветистых в ярком опереньи
Прекрасных в беге, в лете, в пеньи,
В двойном размахе вольных крыл.
Есть много птиц и плещет слава
Орла и финикса ксалава,
Молва о них — как светлый дым,
И древен ворон в снах богатых,
Но всех прекрасней меж крылатых
Всемирно грезящий Стратим.
Он неземной, он вечно в Море,
От края к краю, на просторе
Простер он в мире два крыла,
И чуть он вполночь встрепенется,
Весь Океан восколыхнется,
Познав, что вновь Заря светла.
НА КАМНЕ СОЛНЦЕВОМ
На Камне солнцевом сидит Заря-Девица,
Она — улыбчивая птица,
В сияньи розовом широко- длинных крыл,
На Камне солнцевом, он — амулет всех сил.
Светло-раскидисты сияющие крылья,
Пушинки, перушки до Моря достают,
Все Небо — ток огня, все облака поют
От их цветною изобилья,
От них румянится и нищенский приют.
Улыбчивым лицом будя людские лица,
Сияньем розовым развеселив весь мир,
На Камне солнцевом побыв, Заря-Девица
Уходит за моря — к другим — и тот же пир.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: