Гнаться за ним мы побоялись. Ещё подкараулит где-нибудь за кустом и пристукнет. Мы остановились в тени и решили, что двое будут спать в хижине, а один по-прежнему заляжет невдалеке, чтобы, если старик появится снова, всё-таки захлестнуть его петлей или, в крайнем случае, стукнуть топором по башке. И Димка, и Лёвка просились в засаду, но я сказал, что имею в этом деле опыт и поэтому буду подкарауливать старика сам.

Но он в эту ночь больше не появился.

Солнце снова вышло на свою Золотую Тропу, и вместе с темнотой рассеялся наш страх. Только теперь мы поняли, какое важное событие произошло вчера. Мы нашли золото! Оно было у нас в руках - целых два мешочка! Этого хватит, пожалуй, на несколько танков. А сколько ещё его там, в верховьях ручья, - этого даже приблизительно сказать невозможно.

Нас охватила дикая радость. Лёвка стал кувыркаться на нарах через голову, Димка бросился на него, и они стали возиться, как щенята.

Я не спал уже больше суток и едва держался на ногах. Но настроение было такое, что я мог не спать ещё пять ночей.

- А здорово, правда, ребята? - без конца спрашивал я Димку и Лёвку, пересыпая в горстях золотые кристаллы.

- Правильные самородки! - говорил Димка.

- Класс! - восклицал Лёвка.

- Не забывай, Молокоед, что нам ещё нужно сделать заявку на этот золотоносный участок, - озабоченно сказал Димка.

Он всё ещё продолжал играть в Джека Лондона, а для меня эта игра уже кончилась.

- Ты в уме Димка? - засмеялся я. - Мы же не в Америке живём, а в Советском Союзе. Какие могут быть у нас заявки? Или ты решил заделаться капиталистом?

От этих моих слов всем стало смешно, и Димка с Лёвкой опять принялись возиться на нарах.

- А ведь в самом деле здорово? - вдруг отпихнул от себя Лёвку Димка. - Мы не только набрали золота на танк, а может быть, открыли такой прииск, откуда будут черпать золото много лет.

Видали? До него только сейчас дошло! А зачем же мы, спрашивается, огород городили?

- Теперь всё понятно, ребята. Этот старик сторожит здесь золото.

- А ведь правда! - радостно воскликнул Димка. - Потому он и следит за нами. И стрелял в нас, наверно, он.

Всё это была, конечно, правда, но ребята ещё не додумались до главного, что ужё знал я. А это главное заключалось в том, что я понял, кто такой этот старик. Он был не кто иной, как один из тех врагов советской власти, которые перестреляли партию Окунева. Недаром, Окунев писал, что он видел маленького, сутулого человека в форме старого горного ведомства. Этот был тоже маленький и сутулый, одетый в какой-то чудной пиджак, куцый, рваный и со светлыми пуговицами. Это, конечно, и есть форма старого горного ведомства.

Когда я высказал всё это ребятам, Лёвка сразу соскочил с нар и сказал:

- Нечего здесь сидеть… Пошли его ловить. Чего бояться? Нас всё-таки трое, а он один.

- Как же! - протянул Димка. - Есть смысл возиться с ним, когда в руках у нас золото.

- Золото никуда не денется, - спорил Лёвка. - А старик возьмет и убежит. Он же знает, что мы видели его…

- …и понимает, что мы этого так не оставим, - поддержал я Лёвку.

Мы очень жалели, что выпустили раньше времени голубя. Как бы он теперь нам пригодился! Стоило послать с ним записку Мишке Фриденсону, и всё было бы в порядке.

- Что за спор? Почему нет драки? - вдруг раздался знакомый насмешливый голос, и в дверях хижины появилась Белка.

Мы сразу же замолчали, потому что не знали, можно ли говорить при ней о всех наших открытиях и о том, в каком затруднительном положении оказались.

Белка заметила наше смущение и засмеялась.

- Что же вы притихли? Ребята, да что это в самом деле такое! Я пришла, а они от меня секреты устраивают…

- А ты никому не скажешь? - спросил я, впиваясь в её лицо суровым взглядом.

- Честное пионерское, не скажу, - весело защебетала Белка. - За кого вы меня принимаете? Если хотите знать, я только с мальчиками и играю. Они мужественные и верные, умеют держать слово и хранить тайны. А девчонкам я вот ни настолечко не верю, - и она показала на своем мизинце совсем маленький кусочек.

Мне эти её заверения показались убедительными, но Лёвка смотрел исподлобья и мрачно сказал:

- Если так, - ешь землю!

- То есть, как землю?

- А так… Не знаешь, что ли, как едят её порядочные люди. У нас обычай такой.

- Брось, Лёвка! - махнул на него рукой Димка. - Съел две горсти из цветочного горшка и уже завоображал: «Я порядочный!»

- А что, скажешь, непорядочный?

Вот нашли время препираться! Я ещё раз пытливо взглянул Белке под её реснички и решил, что ей, пожалуй, можно довериться.

Мы рассказали ей и про старичка, и про письмо Окунева, и о том, что нашли, наконец, золото. Она, конечно, немедленно захотела посмотреть на всё собственными глазами и, убедившись, что всё - правда, неожиданно предложила:

- Хотите, я поеду в Острогорск?

- Ну, сказала тоже, - протянул Лёвка. - Это дело совсем не женское…

- А почему бы и нет?! - воскликнул я. - Это же идея! Белка продаст золото, вернёт долг маме, купит танки и приедет обратно.

Так мы и договорились. Я передал ей мешочек с золотом, и мы с Лёвкой пошли её провожать. Димка тоже хотел идти, но я оставил его наблюдать за пещерой.

- Тогда вот что, Белка, - сказал он. - Я прошу тебя как-нибудь разведать, что делается у нас дома.

- И я прошу, - буркнул Лёвка. - Кто её знает, может, и в самом деле беспокоится.

Мы проводили Белку до Чёрных скал. Там, в ожидании попутной машины, мы сели на обочину дороги, и я дал Белке подробные инструкции. Вкратце они сводились к следующим пунктам:

1) продать золото и, по возможности, получить за него наличными, так как я очень сомневался, что Острогорский банк располагает достаточной суммой денег для оплаты нашего богатства;

2) уплатить долг маме;

3) внести остальные деньги в фонд обороны и договориться, чтобы на всю сумму были куплены танки Т-34, а ещё лучше - тяжёлые «КВ»;

4) сходить в НКВД, рассказать всё, что известно нам о таинственном старике, и попросить помощи;

5) соблюдая полную тайну, разузнать, как живут наши родители, а также успокоить их насчёт нашей судьбы, ни в коем случае не выдавая нашего местонахождения.

На последнем пункте особенно горячо настаивал Лёвка. Он, видимо, здорово побаивался своей матери и уверял, что если только она узнает, где он прячется, ему несдобровать.

Он опять пристал к Белке с требованием, чтобы она дала клятву не выдавать нигде нашего присутствия в Золотой долине.

- Ну, клянусь же, клянусь! - смеялась Белка. - Ужас, до чего недоверчивый…

- Нет, ты поклянись по-настоящему!

- Даю честное пионерское!

- Дай самую страшную святую клятву.

- А для меня она самая святая, - горячо возразила Белка.

- Нет, ты дай самую-самую святую! Такую, чтобы святее её для тебя ничего не было.

Тогда Белка не выдержала, вскочила с места и, подняв правую руку, как для салюта, поклялась своей принадлежностью к великой армии пионеров-ленинцев, что ни за что не выдаст нашей тайны.

- Теперь я тебе верю, Рыжая Белка, - важно сказал Лёвка. - На вот тебе на прощанье. - И подал ей красивое перо из крыла сойки, которое, видимо, заранее принёс для Белки и хранил в боковом кармане.

- Спасибо, Лёва! - как бы между прочим, бросила девочка, но я заметил, что она вся так и засветилась от удовольствия. Она воткнула голубое перо в свой вязаный белый берет, и от этого её васильки расцвели, кажется, ещё ярче. Я сначала пожалел, что не догадался приготовить Белке свой подарок, но потом усмехнулся: «Телячьи нежности!»

- Ну, закругляйтесь! Пора и в путь.

Я отозвал Белку а сторону.

- Задание у тебя трудное, Белка, и тебе может понадобиться помощь. Так вот, не забудь, - у меня есть верные люди и, в случае чего, ты можешь обратиться к ним.