Пальцы отказывались расстегивать пуговицы на плаще. Он рад был ее помощи. И протянул ей полотенце, чтобы она досуха вытерла его мокрые волосы и шею.

– Мне удалось вскипятить достаточно воды, чтобы вы могли принять теплую ванну.

После рева снежной бури Форда поразила тишина дома. Раздавался только тихий звук, похожий на хныканье. Наконец он понял, что звук приходит не с улицы. Это плачет ребенок.

– Что случилось с Коди? – спросил он, стуча зубами.

– Он простудился, у него температура. Вернее, простуда вернулась. Садитесь. – Она подтолкнула его к стулу.

У Форда в руке появилась кружка с кофе и бренди.

– Ох, боже мой! – Он наслаждался подкрепляющим напитком. – По-моему, я люблю вас.

– Осторожно, Сэлливен. А то кто-нибудь подумает, что вы легкомысленный.

– П-п-пусть думает, что хочет, – запинаясь, выговорил он. – Еще одна чашка кофе – и я весь ваш.

– В самом деле? – Глаза у нее стали задумчивыми. – Может быть, сейчас как раз время поговорить об опеке.

– Ох-ох. – Он погрозил ей пальцем. – Помните договор? Не говорить об опеке, пока мы в снежном плену.

– Правильно. – Она так повернула голову, чтобы он не видел ее глаз, взяла кружку, наполнила горячим кофе и опять подлила бренди. Затем помогла ему встать и повела в ванную.

– Пойдемте, вы можете пить кофе, сидя в ванне. Вам надо согреться. Я там приготовила сухую одежду. Сейчас вода теплая. Но я могу вскипятить еще и добавить, когда вы оттаете. Теперь у нас есть пропан, и мы можем снова пользоваться горячей водой.

– Спасибо. – Он остановился в дверях ванной. – Дальше я справлюсь сам.

– Конечно. Простите. – У нее покраснели шея и щеки. Она повернулась и пошла в гостиную к заплаканному Коди.

Минуту спустя Форд, вспомнив все известные ему ругательства, начал погружать свое замерзшее тело в ванну. Кожа оживала и давала о себе знать миллионом иголок. Он потянулся к кувшину с горячей водой и снова задрожал, ощутив, какой холодный воздух.

Он потягивал из кружки кофе с бренди. Услышав, как стучит нагреватель, вздохнул и расслабился в ванне.

Даже если бы он не наладил нагреватель, усилия стоили того. Форд терпеть не мог ленивого безделья. Тут же усиливалось чувство вины. Он думал о смерти Тони и Кристал и пытался подавить угрызения совести. Форд тогда молился, чтобы они поскорей перестали ссориться.

Логически он понимал, что при всем желании не мог предвидеть землетрясения. Но где-то на задворках сознания мелькала мысль: они были бы сейчас живы, если бы он не купил им билеты. Не сунул нос в их дела.

И никогда бы не встретил Рейчел Адамс.

Чем дольше он находился рядом с Рейчел, тем меньше ему хотелось обидеть ее. Но он должен сделать то, что будет лучше для детей.

Форд любил своих пятерых братьев. Как младший, он провел всю жизнь, подражая им, или соревнуясь с ними, или отстаивая достойное место в их кругу. Но этого было мало, чтобы стать равным. И ему приходилось стараться больше, выполнять все лучше. Своими силами он заработал их уважение и место в команде спецназа военно-морского флота. А секрет заключался в том, что с детских лет его вели вперед целеустремленность и амбиции. Тони тоже стал для него братом. Они работали вместе, спасали друг друга.

Обычный человек никогда не поймет, скольким он обязан Тони.

Тони ясно выразил свое желание. Близнецы должны расти в семье Сэлливена. И Форд согласовал это со всеми тетями и дядями, кузенами и кузинами. И с бабушкой. Такая большая семья лучше, чем одинокая тетя.

Плюс к этому доходы Форда. У него была доля в семейном ювелирном магазине. Он получал достойную зарплату. Он обеспечит детям такие возможности, о каких Рейчел, наверное, и не мечтала. Если она захочет, то сможет брать их на каникулы или в отпуск.

Но нужно убедить ее.

Надев джинсы, тельняшку и свитер, он открыл дверь, и первое, что увидел, – ягодицы Рейчел в форме сердечка. Она наклонилась, доставая что-то с нижней полки комода, стоявшего у двери в спальню.

Тепло ванны, картина ее роскошных форм зажгли ему кровь. Атлас и кружева, видные над поясом джинсов, довели до кипения.

Быстро миновав прихожую и спальню, он встал за ее спиной. Когда Рейчел выпрямилась и повернулась, она оказалась в объятиях Форда. Удивленная девушка подняла голову и взглянула на него. Он нежно погладил ее щеку и явно нехотя после долгой паузы опустил руку.

– Я должен это сделать, – прошептал Форд. – Я должен попробовать вас. – Наклонив голову, он впился в ее губы.

О да, такие нежные, такие жаркие. Она само совершенство и как подходит ему! Давление поднялось на невероятную высоту. Он удобнее устроил голову, чтобы сделать поцелуй глубоким и нескончаемым.

Тихо постанывая, Рейчел словно расплавилась. Она раскрыла рот и приглашала его язык на танец «дать-и-взять».

Аромат мыла, детского талька и обнявшей его женщины раздразнили его так, что он жаждал большего.

– Ближе. – Ее мягкие груди упирались в его грудь. Он опустил руку ниже и обнял Рейчел за талию.

Девушка прерывисто дышала. Судороги пробегали по телу. Она прижималась к нему и что-то одобрительно бормотала.

Его пальцы поднимались вверх по ее спине и открыли тонкую полоску нежной, бархатистой кожи. Приглушенный стон подсказал, что он набрел на одно из чувствительных мест. Он гладил его подушечкой большого пальца, а она сгорала в почти невыносимом пламени.

Но тут Рейчел оттолкнула его.

– Я не могу этого сделать. – Голос дрожал. Отступив, она вытянула вперед руки. Очевидно, чтобы не позволить себе снова коснуться его. – Не с вами.

– Рейчел!

– Нет. – Она шагнула в сторону. – Не могу. Если вы добьетесь своего, то увезете близнецов. Это для меня конец.

Его рука беспомощно упала. Он смотрел, как она уходит.

На следующее утро Рейчел разбудила тишина. С минуту она полежала, продумывая, что надо сделать. К четырем она закончит работу в ветклинике. Может быть, не будет обедать. Сбережет время для работы над книгой, когда вернется домой.

Раздалось детское хныканье.

Близнецы.

Буран.

Волк в овечьей шкуре.

Вспомнив Форда и время, проведенное в его объятиях, Рейчел застонала и спрятала голову под подушку. О чем она думала? Проблема в том, что она вообще не думала.

И это было полнейшее безумие.

И правда, мужчина может пахнуть так, будто живет в раю. Но таять от его страстных объятий – прямая дорога в ад.

Прошлой ночью напряжение между ними достигло такого накала, что хоть хватайся за топор. К счастью, капризы Коди отвлекли обоих на другие дела. Бедный малыш, ему просто было нехорошо. Рейчел сочувствовала ему. Но она испытывала благодарность и к чему-то неожиданному, позволившему ей попасть в объятия Форда.

Тишина за дверью показывала, что разговор, которого они оба избегали, откладывать больше нельзя.

Пришло время. Теперь Рейчел жалела, что выяснение отношений не состоялось раньше. Когда она не знала Форда. Когда он не нравился ей. Когда она не хотела его.

Рейчел отбросила в сторону подушку, откинула одеяло и вылезла из кровати. Она пошла посмотреть, как Коди. Прошлой ночью он спал беспокойно. Рейчел провела пальцами по лбу мальчика, чтобы определить температуру, которая, к ее удовольствию, оказалась нормальной. Она подоткнула под спинку малышу одеяло и отправилась в ванную принимать душ.

Двадцать минут спустя она вышла из своей комнаты и обнаружила, что Джоли и Форд в гостиной все еще спят. Джоли выглядела как маленький ангел. Форд с голой грудью, на которой виднелись черные волосы, и мрачным лицом был похож на пирата. О да, даже у спящего Сэлливена есть опасные черты, которые влекут ее.

Вчера он позволил ей спать, сегодня заслужил сон сам.

В кухне она отставила кофейник и начала делать оладьи. Первой проснулась Джоли. Рейчел тут же забрала ее, чтобы малышка не разбудила Форда. Потом через детский монитор она услышала Коди. Умыв и переодев обоих, девушка посадила детей на высокие стулья и дала им по миске с оладьями. Оладьи были разрезаны на мелкие кусочки и посыпаны сахаром.