Ещё одной заметной фигурой в Дивногорске был Володя Эстремских. Сначала он помогал Злобину О.Н., а потом и сам стал командовать канаткой. Как я помню, он приехал откуда-то с Украины, где и лыж не видели. Встал на лыжи и очень быстро их освоил. И не просто освоил, а стал кататься элегантно и красиво. Любимым его нарядом был чёрный костюм и чёрная же шляпа с большими полями. Он одним из первых в Дивногорске освоил элементы акробатики на лыжах. Очень уверенно, например, делал сальто с бугра. Жаль только пожил не много – его убили какие то отморозки.

В самом конце 80-х годов Олег Николаевич Злобин ушёл с комплекса "Филаретов ключ" и я долго его не видел. Кто-то мне сказал, что он куда-то уехал. Он и в самом деле уехал работать в другое место, только недалеко. Как-то я в очередной раз катался в Дивногорске, и меня кто-то окликнул. Смотрю, Олег Николаевич. Мы искренне обрадовались встрече

- Привет!

- Привет!

- Чего же ко мне не заглянешь?

- А куда?

- Так я же в Усть-Мане строю горнолыжный комплекс.

- Да, ты что?!

- Давай в следующую субботу приезжай.

И он мне подробно описал, как туда добраться. Так я впервые познакомился с клубом "Манский Вираж" и ближайшим единомышленником Злобина Шепеленко Александром Николаевичем. Стройка на комплексе была в самом разгаре. На тот момент был вырублен лес на спусковой трассе и готова просека для подъёмника. Стояли стены главного корпуса и нескольких коттеджей. Опор канатной дороги ещё не было, а нас с Томой завезли наверх на ратраке. Показали всё, что могли, - все трассы, свозили на видовку над заводью на Мане, рассказали о планах и о проблемах. Одной из проблем было отсутствие связи. Зная, что завод где я работал, выпускает радиоудлиннители для телефона, попросили помочь. Я довольно быстро договорился со своим руководством и получил комплект этих самых радио удлинителя "Лес" для испытаний. Аппаратура была громоздкой и ненадёжной. Какое-то время связь всё-таки удавалось поддерживать. А потом появилась сотовая связь, и проблема исчезла. Помогал я и просто делами – что-то привозил, что-то увозил, немного участвовал в строительстве. За всё за это нам с Томой было разрешено кататься на трассах "Манского виража". Но я чувствовал себя немного неудобно, так как понимал, что моя помощь не соответствует тому, что нам было разрешено.

К сожалению, Олег Николаевич Злобин умер в 1998 году. Слабым утешением могло служить то, что он успел немного пожить в новом прекрасном доме и увидеть в работе горнолыжный комплекс, которому посветил последние годы своей жизни.

Главным действующим лицом на комплексе стал Александр Николаевич Шепеленко. Вскоре и в моей жизни произошли серьёзные изменения. И связанно это с горнолыжным комплексом "Манский вираж".

"Манский вираж"

Когда-то давно, когда я уже начал понимать прелести горнолыжного спорта, мне в руки попал журнал "Америка". Редкое в те годы и прекрасно оформленное издание. Во весь разворот был сделан цветной снимок, на котором загорелый и улыбающийся человек катил прямо на читателя по глубокому снегу среди пушистых ёлок. В короткой статье, сопровождающей снимок, было написано, что это любитель горнолыжного спорта на собственной трассе "Вот здорово!" - подумал я тогда. В те годы я и предположить не мог, что не только увижу что-то подобное, но и стану работать на горнолыжном комплексе. И случилось это в 2000 году, когда я почувствовал, что на родном предприятии, где я проработал 41 год мне уже делать нечего и пора уходить. Но куда уходить? Кому я нужен со своими 64 годами?

Как то весной 2000 года мы с Сергеем Покусаевым в очередной раз поехали в "Манский вираж". Сергей устанавливал там схему защиты дороги при сходе троса, а я ему помогал. Зашли в пультовую, традиционно выпили по чашке кофе, а потом А.Н. Шепеленко мне и говорит: "Пошли погуляем. Есть разговор". Вот тогда Александр Николаевич и предложил мне стать администратором, т.е. его ближайшим помощником, на комплексе "Манский вираж". До меня на этой должности уже побывало человека три. Но они быстро ушли. Предложение для меня было неожиданным. Как-то страшновато мне было начать работать в сфере обслуживания, после того, как 41 год проработал в конструкторском бюро большого завода. Я попросил час на раздумье. Хотел посоветоваться со своей Томой, которая в тот раз тоже приехала с нами. Как и в любом деле, у этого предложение были плюсы и минусы.

Плюсы. Во-первых, я получал работу. Во-вторых, нам пообещали жильё на комплексе. В-третьих, кроме меня на комплексе могли кататься Тома и внуки. В-четвёртых, работа сезонная, а это было для нас очень важно, так как 3 года назад мы купили в Курагинском районе дом, и летом по-возможности, жили там. Кроме того, работа живая, на свежем воздухе.

Минусы. Во-первых, как я уже сказал, работа в сфере обслуживания, которая была для меня непривычна и пугала. Ведь горнолыжный спорт всегда был дорогим увлеченьем. Значит заниматься им могут состоятельные люди, "Новые русские". А это – пьянки, кураж, мордобой, униженья, "тёлки" и всё, что с этим связано. Во-вторых, я должен весь сезон (с 1 октября по 30 апреля) почти каждый день ездить на работу на машине – в дождь, снег, гололёд, мороз. А дорога на Дивногорск иногда требует повышенного внимания. В-третьих, нужно было осваивать эксплуатацию канатной дороги, научиться чинить бугеля и многое другое.

Но, выбирать мне было не из чего, и я согласился. В конце-концов будет плохо – уйду. Да и плюсы новой работы были достаточно привлекательны.

Три года назад, в 2004 году мне предложили написать воспоминания о моей работе на радиозаводе. Я написал эти воспоминания. Так вот в самом начале этого рассказа я отметил, что мне всегда везло с моими непосредственными начальниками. Повезло и на этот раз. А.Н. Шепеленко оказался нормальным мужиком – энергичный, думающий, без мелочной опеки, с чувством юмора. Наши взгляды удивительным образом совпадали при оценке самых разных сторон жизни – поведение людей, нашего прошлого, нашего настоящего, работы, спорта да и много чего ещё. А это делает общение очень комфортным.

Мои опасения насчёт неуважительного отношения со стороны "новых русских" и других посетителей комплекса, какого-то унижения или хамства оказались напрасными. Совсем наоборот. За все годы моей работы на комплексе (а я отработал уже 7 сезонов) я ни разу не видел никаких безобразий, скандалов, и даже просто сильно пьяных посетителей. Отчасти, это объяснялось и правильной стратегией, которой придерживались учредители комплекса. Они сразу постановили – никаких бань, саун и гостиниц не будет.

А к нам с Томой отношение было не просто хорошим, а даже уважительным. Особенно со стороны Шепеленко А.Н., Казачука В.С.,Краськова Ю.А. и Вадика Шепеленко.

Первая осень на комплексе была для меня самая трудная. В грязь, дождь нужно было что-то грузить, убирать, ремонтировать. Потом начались морозы, и стал замерзать водопровод. Надо было отыскивать, отогревать. Когда выпал первый снег, вручную, вернее в ножную, мы готовили гору. Проще сказать, надевали лыжи и топтали склон, т.к. у нас ещё не было никаких приспособлений, а из техники один полудохлый "Буран". Это потом, под давлением Шепеленко и в основном по его идеям мы сделали разные гладилки, скребки и даже грейдер. Претерпела серьёзную эволюцию и техника, которой мы всё это таскали. Сначала это были "Бураны", которые непрерывно ломались. Потом две "Тайги", которые были чуть лучше. А последние 2 года это были "Ямахи" - "Викинг" и "Профешенел". Вот это техника! Во всяком случае, уже много лет нам удаётся обходиться без ратрака и содержать два склона во вполне приличном состоянии.

Короче говоря, первые 2 месяца я приходил домой и думал: "Когда же мне подать заявление об уходе? На этой неделе или на следующей?". Перетерпел. Не подал. И вот уже пролетело 7 сезонов. Много за эти сезоны на комплексе изменилось. Самая главная проблема была связанна с пусковым устройством канатной дороги. Изначально схема пускового устройства предполагала 3 ступени пуска. Но это было неудачное решение. Редуктор работал со страшным грохотом, канат то натягивался, то провисал, готовый слететь с роликов, бугеля раскачивались. Повторный пуск был возможен только после того, как всё успокоится. Ещё до моего прихода А.Н. Шепеленко договорился с работниками кафедры электромеханики одного из институтов Красноярска, чтобы они доработали схему. Приехали умные ребята, понавезли приборов, говорили много специфических слов, но так ничего и не сделали. Так бы и продолжалось, если бы в 2002 или в 2003 году Сергей Покусаев со своим товарищем Михайловым Аркадием не сделали 10-ти ступенчатый запуск, разработали программу и подключили компьютер. Проблемы с дорогой не только исчезли, но и эксплуатация её стала надёжнее, проще и безопаснее. Появились новые возможности – снижение скорости из кабины оператора при посадки новичка или ребёнка, работа на низкой скорости при снятии или установки бугелей и т.д.