Первым из нашей группы самостоятельно стартовал на И-15 "бис" В. Лещенко.

Вскоре пришло время и мне произвести первый самостоятельный полет на И-15 "бис".

Инструктор представил меня командиру отряда Кудряшову. Разговор командира со мной был деловым и походил на экзамен: Кудряшов задавал мне вопросы, слушал ответы, иногда поправлял меня, энергично показывая руками то одно, то другое положение машины в воздухе. Особенно детально Кудряшов пояснил способы исправления возможных ошибок на взлете и посадке.

Наконец мне было дано разрешение на самостоятельный полет. Занимаю место в кабине истребителя. На предварительном старте инструктор снова напоминает, как дается газ, как выдерживать направление при взлете... Запускаю мотор, выруливаю на исполнительный старт. Стартер взмахивает флажком - разрешает произвести взлет.

Еще раз, как положено по инструкции, осматриваюсь вокруг, проверяю, все ли готово для взлета. Кажется, все. Даю сектор газа. Из выхлопных патрубков мотора вырывается мощный металлический гул. Самолет идет на взлет. Плавно, соразмеренно разбегу машины, отдаю ручку управления от себя. Хвост самолета постепенно приподнимается до горизонтального положения. По ориентиру на горизонте строго выдерживаю направление взлета. И вот истребитель, набрав необходимую скорость, легко отрывается от земли. Некоторое время выдерживаю самолет на высоте одного метра, затем плавным движением ручки управления на себя перевожу его в угол набора. И истребитель быстро несет меня ввысь. Теперь я... один на один с воздушной стихией!

По заданию выполняю над аэродромом два круга и захожу на посадку.

Посадку произвожу удачно.

Заруливаю на линию предварительного старта. Инструктор, не сделав никаких замечаний, приказывает выполнить еще один полет.

Взлетаю снова. Пилотирую теперь увереннее и задание выполняю еще чище. Посадку произвожу опять удачно.

- Молодец! - после моего доклада говорит инструктор. - Так и держите, товарищ Голубев!

Радостным возвращался я в этот День с аэродрома. Еще бы: отныне и на всю жизнь я - военный летчик!

Шло время... Мы закончили летную программу на И-15 "бис", успешно сдали государственные экзамены.

Настроение у всех бодрое, приподнятое. Трудная пора - позади, мечта каждого из нас - стать военным летчиком - осуществлена!

Впереди - приказ о присвоении воинских званий, приказ о назначении и выпускной вечер...

Но проходит месяц, а никакого приказа нет. В чем дело? Что случилось? Нам поясняют, что в стране не одна наша летная школа, что пока, мол, нарком обороны подпишет приказ, пока бумаги придут в Ульяновск... В общем, надо набраться терпения и еще немного подождать.

Но нам не терпится! И это естественно. Ведь выпуск - это не только торжественный день, темно-синяя командирская форма с двумя "кубарями" в голубых петлицах и крылышками на рукаве... Это прежде всего путевка в большое небо, в самостоятельную жизнь!

Да, произошло то, чего мы никак не ожидали. Сбылось предположение некоторых наших старших товарищей по выпуску. С нами, двадцатилетними, в школе инструкторского состава учились и люди с более солидным жизненным опытом, на несколько лет старше нас по возрасту:

было им по двадцать пять, а то и по тридцать лет...

- Лейтенантского звания молодым не дадут! - утверждали они. - Вот увидите!

Слова эти оправдались: лейтенантами мы не стали. Нарком обороны ввел в действие приказ, которым выпускникам летных школ присваивалось только звание "старший сержант" или "старшина".

Но разве для нас было главным: лейтенантские кубики на петлицах и синяя форма? Разве за этим мы с таким трудом пробивались в летные школы? Нет, конечно! Главным для нас было - небо! Летать - вот что для нас было самым главным.

...Гремел оркестр. Нам зачитали приказ о назначении. Звания, сказали нам, будут присвоены в частях. Мм прощались друг с другом, с командирами, наставниками - и на выпускном вечере пели любимую песню:

Бросая ввысь свой аппарат послушный Или творя невиданный полет, Мы сознаем, как крепнет флот воздушный, Наш первый в мире пролетарский флот! Все выше, и выше, и выше Стремим мы полет наших птиц!..

Мыслями мы были далеко-далеко в своем крылатом будущем.

В СТРОЕВЫХ ЧАСТЯХ. ШКОЛА ОРЛОВ

Стучали колеса... Я вместе с товарищами по летной школе ехал к нашему новому месту назначения - на Кавказ.

После Ростова-на-Дону мы все чаще и чаще выглядывали в окна. Чувствовался юг - ветер был теплый, упругий, природа щедрая, непривычная. А когда за окнами встали над горизонтом голубые горы Кавказа, когда совсем рядом с поездом показались воды Каспия, я совсем потерял и сон, и покой. Мне, сибиряку, все это казалось сказкой, и как-то не верилось, что я еду на Кавказ!

В Тбилиси мы приехали часа в два дня. Вещи сдали в камеру хранения и сразу же направились в штаб ВВС Закавказского военного округа. Там нам и зачитали приказ о новом назначении: всех нас направляли летчиками-инструкторами во вновь организуемую школу в Цнорис-Цхали.

Утром следующего дня местным поездом мы прибыли в Цнорис-Цхали. На маленькой станции нас встретила группа командиров: начальник штаба подполковник Гагарин, комиссар школы Аристархов и майор Михайлов и капитан Турпак. Они поздравили нас с прибытием, сказали, что уже давно ждут,

Природа здесь была необыкновенная. Особенно красивым был сам аул Цнорис-Цхали. Расположен он у подножия горы, весь в садах и зелени, журчит на перекатах по камням речушка; своеобразны сложенные из камня сакли с черепичными крышами, а вдали громоздились величественные горы Кавказского хребта. Воздух казался голубым, а большие горы находились вроде бы совсем рядом. И только со временем я убедился, что это обман зрения: до гор очень далеко. Нельзя было скрыть радости - кто-то затянул песню, и все мы дружно подхватили ее.

Итак, здравствуй, солнечная Грузия! Здравствуй, большая самостоятельная жизнь!

До чего здорово чувствовать себя сильным и нужным людям! До чего хорошо, когда рядом такие же, как ты сам, романтики неба, а вообще-то обыкновенные парни сороковых годов.

Когда прибыли контейнеры с самолетами У-2, Ут-2 и технический состав, работа в школе закипела вовсю. Собирали самолеты на аэродроме, который располагался недалеко от аула. Конечно, никакого специального покрытия, никакой специально оборудованной полосы на аэродроме не было. Строений тоже никаких не было. Просто ставили контейнеры из-под самолетов и в них хранили имущество, Жили мы в спортзале, спали на двухъярусных койках, но никто не ныл, не жаловался на трудные условия быта: всех нас захватывала одна страсть, одно желание - поскорее услышать звук самолетных моторов!

В долине щебетали птицы, звучали голоса работающих у самолетов людей, но каждый из нас понимал: это - еще не аэродром, это - еще не школа летчиков! Вот когда запоют моторы - это будет жизнь, это будет музыка!

Часто приезжал на аэродром начальник школы полковник Попов - среднего роста, коренастый, спокойный, немногословный. В недавнем прошлом он был летчиком-испытателем при одном из военных заводов. И вот теперь принял под свое командование летную школу. Мы полюбили Попова как-то сразу, за искренность за чуткость, которую он оказывал каждому, с кем приходилось ему встречаться. Беседуя с нами, Попов, улыбаясь, говорил:

- Ничего, еще немножко - и наступит веселая жизнь!

При словах "веселая жизнь" лицо его оживлялось, серые глаза светились лукавством - чувствовалось, что Попов, как и мы, живет небом, что он, как и мы, истосковался по самолету. Подходя к техникам, он обычно торопливо бросал: "Работайте, работайте, товарищи! На меня не обращайте внимания!". А сам, как бы между прочим, то с одним, то с другим поговорит, посочувствует, выслушает пожелания, просьбы, иной раз и сам поможет, где надо подставит вместе с другими плечо под тяжелый самолетный мотор.

Так же, как и Попов, на аэродроме почти всегда находился комиссар Аристархов. Он тоже помогал нам и словом и делом.