Через несколько минут Хагенау, болезненного вида седой человек, на узком лице которого очки в роговой оправе казались особенно большими, робко вошел в кабинет и остановился у дверей. Причина раздражительности Фельбаха была ему хорошо известна.

— Черт возьми, почему вы не можете обеспечить качественное звучание? Ведь вам было прекрасно известно, что в данном случае технического сбоя не должно быть! Что вы мне подсунули?

— Позвольте объяснить, — Голос Хагенау звучал неожиданно уверенно. — Я передал вам кассету, но из-за прихода к вам «главного» не успел сообщить, что запись на кассете была стерта каким-то специальным излучателем.

— Объясните

— Встреча источника проходила в автомашине объекта, в которой наверняка вмонтирован излучатель, уничтожающий запись разговора на подслушивающих устройствах в радиусе пятнадцати метров. Поэтому «ЭФА-212» не смог ничего записать во время встречи. Мы пытались очистить запись от помех, но безрезультатно. Удалось понять лишь два слова: «Найти турка». Сам «ЭФА-212» срочно пишет донесение о встрече и содержании разговора. Память у него стала похуже, он полностью доверял минифону, а теперь пытается вспомнить детали беседы.

— Господин Стокер, — именно под этим именем знал Джакыр своего шефа Эриксона, — ваше поручение я выполнил. Слава аллаху, у меня достаточно связей и друзей в этом городе. Подходящего парня мне подобрали за один день.

— Кто он?

— Исмет Кючюк-оглу, 29 лет, уроженец Аданы, в Турции оставил жену и четырех детей. Здесь на полулегальном положении. В полиции не прописан. Работает у частного строителя — тоже на незаконной основе: в списках рабочих фирмы не значится. По профессии — слесарь. Дело свое знает. В Адане работал на обслуживании водопроводной сети. Материальное положение безвыходное: разорился, вложив все свои накопления в банк «Кастелли». Дал ему телефон Баумайстера. Сделал всё, как вы сказали.

«Можно предположить, — подумал насмешливо Эриксон, — что речь идет о бизнесмене — «разорился, потерял накопления».

— А какие были «накопления» у этого… оглу? — спросил Джэкоб.

— Извините. Я выразился немного высокопарно: неистребимая восточная привычка к преувеличениям. Конечно, у него было немного. Он пробыл в Германии, в Мюнхене, всего год. Готов выполнять все мои приказания, послушен как пес. Да и деваться ему некуда.

— Он «волк»?

— Пока ещё нет. Но если будет стараться, примем в организацию.

— С этим спешить не надо. Друзья у него есть или просто знакомые?

— На стройке один приятель, тоже турок, работает каменщиком. В казарме, где он живет, люди меняются очень часто. Друг друга не знают.

— Ну что ж, — хмуро сказал Эриксон, — хочу посмотреть на него вблизи. Ты район Английского парка знаешь?

— Да, господин Стокер. Знаю хорошо. Прекрасный парк. Летом там можно немочек увидеть нагишом. — Джакыр тоненько засмеялся.

— Так вот, твоему «оглу» эти девицы не понадобятся. Он будет работать под землей, в канализационном коллекторе. Его район — участок на Арабеллаштрассе и прилегающие к нему дома.

«Аллах, — подумал про себя Джакыр, — зачем это американцу понадобилось загонять несчастного Исмета под землю? Но дело, видимо, серьезное».

Он молча кивнул.

— В конце следующей недели побываешь с ним в Английском парке, погуляешь по аллеям Если меня увидишь, не обращай внимания. А пока — получи. Здесь две тысячи марок. И вот расписка — подпиши её.

Джакыр схватил конверт с деньгами, с готовностью подписал расписку.

— Ты ему адрес дал, куда обращаться за работой?

— Я же сказал. Телефон дал Баумайстера. Он завтра же, вернее, — посмотрел на светящийся циферблат часов Джакыр, — сегодня утром явится в эту фирму. Что он должен делать дальше?

— Пока ничего. Пусть работает по специальности. И прикажи ему как следует изучить район и подходы к зданию, в котором расположена радиостанция РСЕ-РС. Знаешь это здание?

— Безусловно, господин Стокер.

— Ну и прекрасно. Предупреждаю: обо всем знаем только мы двое.

Незаметно, за разговором, машина вновь оказалась у ночного бара. Вывеска его уже не светилась. Джакыр почтительно пожал протянутую ему руку Эриксона и быстро пересел в свой «мерседес».

— Проклятый американец, — выругался он вслух. — Дает паршивые две тысячи марок, будто дарит целое состояние. Интересно, за сколько можно купить его самого?

У Эриксона прибавилось дел. Первоначально идея, предложенная, со слов Кейси, главной резидентурой ЦРУ в Москве, а теперь ставшая личным проектом Хьюджела, здесь, в Бонне, показалась абсурдной. Однако и в Бад-Годесберге наконец поняли её ценность.

— Эта маленькая хирургическая операция, — разъяснил Полгар Джэкобу, когда они впервые приступили к обсуждению мероприятий, возложенных на них планом «Квадро», — позволит убить сразу нескольких зайцев.

Операция «Квадро» позволит нам вообще поднять невероятный шум. Тем самым мы отвлекаем внимание Европы от съезда русских, вновь пугаем западных немцев варварством восточных террористов, угрозой хаоса, анархии, беспорядка, гражданской войны. А перед лицом этой угрозы спасение — в опоре на нас, в сплочении Североатлантического сообщества, наконец, в его усилении. В конечном счете мы вновь подведем к главному — необходимости модернизации вооруженных сил на Европейском континенте.

Заметив иронический взгляд Джэкоба, Полгар подмигнул ему и закончил свою тираду словами:

— Прописные истины? Просто я хотел продемонстрировать актуальность проекта Хьюджела.

— Я с тобой совершенно согласен. — Голос Джэкоба звучал серьезно. — Мне вообще нравится, когда мы широко и комплексно ставим и решаем наши задачи. Именно поэтому я ненавижу заниматься мелочами — усилия почти такие же, расходы не меньше, а политический эффект зачастую равен нулю.

— На что ты намекаешь?

— Как нам быть с коллегами из подрезидентуры на мюнхенском радиоцентре? Вводить их в курс дела или держать в неведении? Вдруг будут жертвы среди наших? Придется заказывать цинковый гроб, а возможно, и не один. Потом: президенты и вице-президенты РСЕ-РС, как их обойдешь? А Ричард Каммингс, этот жесткий, опытный, но прямолинейный службист? Джеймс Кричлоу просил обратить на него внимание: вполне может спутать нам карты. Может, работать в контакте с ним?

— Исключено. Подыграть он нам не сможет, не того склада. Да и в Лэнгли предпочитают не увязывать с ним мероприятия проекта Хьюджела.

— По субботам он торчит на радиостанции целый день. Может быть, как-то увести его с объекта: командировка в Бонн либо срочная диспансеризация…

— Не годится. Именно он как лицо официальное должен обнаружить труп «болгарина» и собрать другие доказательства. Есть ещё один вариант. «Шерше ля фам» — ищите женщину! Придется обратиться к БНД. Насколько я знаю, есть у них на РСЕ-РС одна штучка. Скорее всего информатор либо сотрудник «глубокого прикрытия». Этот вариант я проработаю с немцами. Что ещё?

— А если «оглу» останется жив, будет только ранен? Отошел за какой-нибудь трубой, за ветошью и оказался вне поля поражения?.. Налетят журналисты, и он понесет всякую чушь…

— Надо, чтобы ваш турок был найден мертвым. Только мертвым. Чтобы исключить всякую случайность, поручите этот вопрос Роберту Панковицу, начальнику охраны РСЕ-РС. Ветеран ЦРУ, участник корейской войны. Пусть прикончат «оглу», если будет нужно. И учтите, времени у нас в обрез. За «болгарина» вы отвечаете лично, Эриксон. Не подходит водопроводчик — давайте другого. Не мне вас учить. Слишком высоки ставки.

Расставшись с главным резидентом, Джэкоб вызвал к себе Сандерса.

— В последнее время ваши немецкие коллеги усилили внимание к моей скромной персоне, — начал он как бы в раздумьи. — Придется выступить в роли суфлера или голоса за занавесом… Джакыра ты помнишь?