— Умеешь управлять?

Мальчик гордо кивнул в ответ. Девушка надела на голову оранжевый шлем с глухим солнцезащитным «забралом» и, отстегнув точно такой же от багажника, протянула его Адриано:

— Тогда поехали прокатимся…

Через несколько минут они уже мчались по каким-то улицам. Руки девушки лежали на плечах Адриано, а лопатками он чувствовал прикосновение её упругой груди. От этого возбуждающего ощущения и от быстрой езды у подростка кружилась голова, и он не обращал внимание на то, куда они едут. А девушка в это время давала ему указания:

— Направо, налево, — потом добавила: — Сейчас заедем к моим приятелям перекусить.

Наконец мотоцикл свернул в переулок, в котором было всего несколько домов. Глухие ворота одного из них распахнулись, едва «ямаха» подъехала к ним. Во дворе девушка спрыгнула и, стянув с головы шлем, от чего её рыжие волосы огненной волной рассыпались по плечам, обратилась к толстому мужчине, запиравшему за ними ворота:

— Пеппи, этот парнишка был так мил, что помог мне починить мотоцикл.

Толстяк, подойдя к подростку, положил ему свою тяжелую руку на плечо:

— Пойдем, малыш. У нас есть для тебя сюрприз.

Чезаро Росси был мужественным человеком. Еще в годы своей молодости он прошел через концлагеря и фашистские застенки, сражался с оружием в руках против гитлеровцев. В послевоенное время он не раз рисковал своей жизнью, выступая против всемогущей мафии. Росси не боялся смерти и сейчас, отказываясь выполнить требования террористов, прекрасно сознавал, что, возможно, подписывает себе приговор. Но когда в комнату вошел его внук, за которым маячила массивная фигура Пеппи, Росси понял, что проиграл.

Через час всё было кончено. Росси усадили в микроавтобус с зашторенными окнами и довольно долго возили по городу. Наконец его высадили неподалеку от дома.

Дверь, как всегда, открыла Лючия. Поцеловав мужа, она внимательно посмотрела ему в лицо и тут же почувствовала: что-то произошло.

— Чезаро, что случилось?

Он прошел в гостиную. Опустившись на диван, устало провел крепкой ладонью по лицу и, тщательно подбирая слова, сказал:

— Несколько дней Адриано не будет дома. Об этом не должен знать никто, кроме членов нашей семьи, — это в интересах самого мальчика. Завтра к нам, по всей видимости, нагрянет масса журналистов. Ты должна молчать, о чем бы они тебя ни спрашивали и как бы ты ни была удивлена событиями, которые, возможно, произойдут.

— Но Чезаро! — протестующе воскликнула Лючия.

— Дорогая, извини, но больше я ничего пока сказать тебе не могу. Прошу тебя: доверься во всем мне.

Росси поднялся с дивана и, пройдя в кабинет, плотно прикрыл за собой дверь.

Игорь провел ночь без сна. Когда его заперли в душевой, он первым делом внимательно обследовал её. Осмотр — увы! — не оставлял надежд на побег: дверь заперта снаружи, а единственное окошко под потолком настолько мало, что в него не пролезет и ребенок.

Горанин прислонился к холодной, облицованной кафелем стене.

Ну что ж. Подумаем ещё раз. Самое скверное в этой ситуации то, что помощи ждать неоткуда. Во всяком случае — в ближайшее время. Ведь сразу после встречи с Росси он собирался ехать в одну тихую деревушку в Альпах, чтобы написать статью о ходе предвыборной кампании и заодно собрать материал для репортажа о собаках-спасателях. Поэтому, разговаривая ещё утром, которое теперь казалось безнадежно далеким, с редакцией, а позже — с одним из сотрудников посольства, он поделился своими планами, добавив, что позвонит дня через три.

Впрочем, оставалась надежда, что хватятся Росси. Не ясно только когда — жизнь Чезаро всегда так заполнена работой, всевозможными встречами, собраниями, и родные привыкли, что он может по двое суток не давать о себе знать.

Внезапно в коридоре послышались шаги, дверь распахнулась, и появившийся на пороге толстяк втолкнул в душевую мальчика лет тринадцати, лицо которого показалось журналисту знакомым — где-то он видел подобный орлиный профиль, густые брови, сросшиеся на переносице. В первое мгновение Игорь даже обрадовался — будет с кем переброситься словом, — но позже, после того, как Горанин выяснил, что перед ним внук Чезаро Росси, он задумался.

«Почему нас держат вместе? — спрашивал себя журналист. — Неужели у них не было возможности запереть нас в разных местах, чтобы мы и не подозревали о существовании друг друга?»

И только через час, набравшись мужества, журналист признался самому себе:

«Они заперли нас вместе потому, что им так удобнее. А наших свидетельских показаний они не боятся — они уверены, что никаких свидетельских показаний не будет».

Осознав это, Игорь резко, словно от толчка, сел на скамье, на которой пытался уснуть. Он почувствовал, как между лопатками побежала струйка пота.

«Нужно что-то делать!» — решил Горанин. Он догадывался, что террористы захватили мальчика, дабы связать руки Чезаро Росси. Было ясно: как только заложники станут ненужными, их тут же прикончат. Во всяком случае, на собственный счет Игорь не заблуждался.

Вскоре Горанин разбудил беспокойно спавшего Адриано и долго с ним шептался. Задремали они лишь под утро.

…Выстрелы раздавались один за другим и звучали оглушительно. Горанина словно какая-то сила подбросила со скамейки. Он поймал себя на том, что стоит посреди комнаты, сжимая кулаки. Грохот доносился откуда-то с улицы. Прислушавшись, Игорь сообразил, что это всего лишь мотоцикл, правда, довольно мощный.

Горанин облегченно вздохнул и только теперь почувствовал, как часто бьется у него сердце. Игорь встал на скамейку и, приподнявшись на носках, заглянул в маленькое оконце под потолком. Он увидел рыжеволосую девицу на сверкающей «ямахе», разговаривавшую о чем-то с Клаудио Понти. Потом мотоцикл с ревом вылетел за ворота, которые тут же запер Пеппи.

Приблизительно через час на улице снова раздалась пальба, и журналист, посмотрев в окошко, убедился, что это вернулась террористка. В сумке, болтающейся у нее за спиной, он заметил пачку газет.

Вскоре на лестнице, ведущей в душевую, раздались шаги. Лязгнул засов, дверь отворилась, и на пороге показался Клаудио Понти. На губах его играла странная улыбка.

— Я обещал вам предоставить доказательства нашей дружбы и сотрудничества с компартией. Вот они! — И бригадист швырнул на пол под ноги Горанину утренние газеты.

Настроение у посла было отличным. Покончив с традиционным стаканом апельсинового сока, яйцами всмятку и кофе, он принялся второй раз за утро просматривать свежие газеты. В этот момент тяжелая дверь бесшумно распахнулась, и в столовую вошел Уильямс. Увидев его, посол расцвел и вскочил из-за стола.

— Браво, Тедди! — Это была высшая похвала в устах дипломата, обычно предпочитающего официальную форму обращения. — Операция разворачивается как по нотам. Думаю, в Вашингтоне и в Лэнгли, — посол сделал легкий полупоклон в сторону резидента ЦРУ, — будут довольны новостями из Европы.

Взяв несколько газет, посол стал вслух читать их кричащие заголовки, броско набранные на первых полосах:

— Террор — оружие коммунистов!.. Преступный альянс: компартия и «красные бригады»!.. Кровавые деньги — для предвыборной кампании левых!..

В большинстве газет тексты, в которых шла речь о сенсационном разоблачении — связи компартии с террористами, — помещались вместе с фотографиями. На них был запечатлен видный деятель коммунистической партии Чезаро Росси, мирно беседующий с известным главарем «красных бригад» Клаудио Понти, момент их рукопожатия, а также увеличенный текст расписки Росси, которой он удостоверял, что действительно получил 80 тысяч долларов на предвыборные расходы.

В некоторых газетах журналисты весьма прозрачно намекали: Росси совсем недавно вернулся из поездки по Советскому Союзу, и не исключено, мол, что его контакты с террористами — часть разработанного в Москве плана, призванного вырвать страну из блока НАТО и тем самым подорвать его обороноспособность.