Глава 2

Орри третий день заливал тоску элем.

Виви Тибл отказала ему.

Вивиан Тибл сказала, что не желает иметь дело с ублюдком.

Прямо так и сказала. Прямо в лицо.

Она была не первой, отказавшей ему, но первой кто прямо объявил причину отказа, и беда была не в том. Когда рушится надежда раз и два — досадно, но не смертельно, когда же она разбивается в прах в десятый раз — это уже приговор, крест на всех порывах.

Ублюдок не достоин, ублюдок не может, ублюдок не должен. Он человек, но его место в умах знати, где-то меж ярмарочным медведем и загнанным на охоте оленем. И это неизменно, как смена суток, как приход весны после зимы.

Оррик влил в себя очередной кубок эля и уставился мутными глазами на единственного друга — такого же бастарда, как и он. Правда Гарту повезло и того меньше — у него не было деда, который по щедрости подарил бы ему замок, а вот отец был, да знать его не хотел, в отличии от Боз. Хотя, что лучше — вопрос.

— Мы третий сорт, — бросил Даган.

— Ерунда. Тебе многие благоволят, значит ерунда, — заплетающимся языком парировал тот.

— Благоволят не мне — моим рукам и мастерству.

— И трезвой голове.

Это показалось смешным, и Орри засмеялся:

— Я пьян в свинячье копыто…

— Но голова работает. Чего ты вообще решил, что третий сорт? На меня посмотри — мать шлюха, отец… отец… — Гарт забыл о чем речь и тщетно пытался вспомнить, уцепившись за последнее слово.

— Есть повод выпить, — подсказал ему Даган.

— А-а, ну, тогда будем, — расплескивая содержимое своего кубка, взметнул его вверх, салютуя, и залпом выпил. Сунул в рот кусок зайчатины, вяло пожевал и… рухнул лицом в стол.

— Выбыл, — вздохнул Орри немного обидевшись, и хотел присоединиться к другу, уютно пристроив голову на столешнице, но в залу ворвался гонец:

— Мессир, ваш отец герцог Даган срочно желает вас видеть! — отчеканил громко.

Слова доходили с трудом, образ гонца, мальчишки лет пятнадцать, расплывался, а голову клонило к столу. Оррику понадобилось минут пять, чтобы побороть желание заснуть, но суть речи гонца в этой борьбе он потерял.

— Ты кто? — уставился на мальчишку.

— Гонец его светлости, — терпеливо повторил тот. — Герцог Даган послал меня за вами. Он срочно желает вас видеть.

— Сейчас?

— Сейчас.

Орри думал полминуты и две пытался вспомнить, о чем думал.

— Ты кто? — спросил опять гонца, узрев постороннего в зале. Мальчишка шумно вздохнул и громко возвестил звучным голосом, который ударил по ушам мужчины колокольным звоном.

— Я — гонец! Вас требует к себе герцог Даган! Ваш отец ждет вас! Поторопитесь, мессир!

Поторопиться — Орри понял и сделал усилие над онемевшим, отяжелевшим телом — поднялся. Шатаясь и грозя упасть, вылез из-за стола и замер, забыв какого черта делал над собой усилие.

— Ваш отец не любит ждать!

Опять ударил по ушам голосок гонца.

Оррик получив ориентир для движения, поплелся к выходу. Его шатало и мотало так, что мальчишка готов был поспорить: внебрачный сын милорда Даган не доберется и до конюшни, не то что до замка отца.

И проспорил бы — мужчина не только добрался до коня, но и смог взобраться на него с пятой попытки. А то, что извалялся в пыли и грязи, частности.

Орри обнял коня за шею и закрыл глаза, решив, что на сегодня с него хватит подвигов.

Спящим он и был доставлен в замок Даган.

— Милорд, ваш сын прибыл, — доложил слуга Боз.

— Так ведите!

— Хм… Э-э-э… Сейчас милорд…

— Сейчас же!! — громыхнул герцог, теряя терпение. Любая минута проволочки отнимает у Галиган шанс, отодвигает лечение. А Даниэлла ждать не станет, у такой невесты всегда найдется жених. Это просто чудо, что ее нареченный погиб прошлой осенью от чумы, а нового ей не сыскали. Боз вовремя подсуетился пристраивая сына и даже устроил заочное обручение, но через двенадцать дней должна состояться свадьба, на которой собрался присутствовать сам король!

Двенадцать дней, у Боз всего двенадцать дней и либо опала, либо триумф.

Галиган должен выздороветь и вскружить голову Даниэлле! Она должна влюбиться в него и стать мягкой в его руках, как воск. И открыть путь наверх ему и его родне. Король щедр к своим и до неприличия скуп к чужим.

Оррика с трудом стянули с коня и подвели к бочке.

— Умойтесь, милорд, — посоветовал наглый мальчишка-гонец. Мужчина покосился на него и сунул лицо в бочку с водой.

Мокрого и еще мало соображающего, что к чему, его доставили в покои герцога.

— Что за вид? — поморщился Боз.

— Извини, — качнувшись, развел руками Орри. Шатаясь, дошел до скамьи и грохнулся на нее всем весом. — Не знал, что понадоблюсь тебе.

Даган искоса посмотрел на него: самая пара он ведьме в таком виде. А что, очень даже хорошо. Хотела получить статус жены ублюдка и хоть так дотянуться до Великих Даганов — пусть получает пьяного, мокрого и грязного как она сама, жениха, и радуется, если он не придушит ее в первую же брачную ночь. Хотя какая брачная ночь? Еще не хватало! Хотела мужа? Она его получит, а на большее рассчитывать ей не придется. Пусть сначала вылечит Галиган!

— Ты должен жениться, — бросил сыну безапелляционным тоном. Орри наморщил лоб, соображая, не послышалось ли ему.

— Извини?

— Ты должен жениться! Невеста уже ждет!

— Э-э…аа… Стоп! Насколько мне память не изменяет, еще час назад у меня не было невесты.

— Была, но ты о том не знал.

— Угу? Это она с таким нетерпением ждала меня?

— Да. Отец Патрик уже все приготовил для церемонии.

Орри честно пытался сообразить о чем речь и склонялся к мысли о розыгрыше, но не исключал подвоха. Он потер лицо ладонями, пытаясь вернуть голове трезвость мышления, а глазам четкость и ясность зрения, и уставился на отца:

— Кто она?

— Неважно. Этот брак необходим твоей семье.

— Она богата?

— Нет.

— Знатна?

— Нет.

— Красива?

— Нет, черт тебя дери! Перестань задавать мне глупые вопросы!

— Извини, но речь идет обо мне. С какой радости я должен связывать себя священными узами с небогатой, не знатной и некрасивой женщиной?… Кстати, сколько ей лет? — нахмурился подозрительно.

— Не знаю!

— А что знаешь?!

— Ты должен жениться на ней — это все что знаю я, что должен знать ты!

— Извини, отец, так не пойдет. Не вижу резона связывать себя с бесполым существом, не имеющим ни возраста, ни каких-либо видимых достоинств.

— Плевать на ее достоинства! У тебя есть долг и ты его выполнишь!

— Кому и что я должен?! — вскочил Орри, возмущенный настойчивостью герцога. — Я не бык, которого берут напрокат для случки!

— Ах, вот как ты заговорил?! Это твоя благодарность за все, что я сделал для тебя? Ты, бастард, носишь мою фамилию, — пошел на мужчину Боз. Лицо было сердитым, а взгляд строгим и холодным, как будто он разговаривал не с сыном, а с провинившимся рабом. — Ты, ублюдок, живешь в родовом замке Даган. Ты, пользуешься правами моего сына. Ты, отродье шлюхи, получил воспитание дворянина! И в благодарность за мою милость к тебе, ты смеешь возражать?!

Герцог был прав, но и не прав.

Орри прекрасно знал, что такое нищета и бесправие — милость отцовская. В замке деда всегда было холодно и голодно из-за отсутствия средств. Сын же отцу не помогал, хоть и получил от него все деньги, что были у Даган. И на несмышленыша Оррика ему было плевать. Он и дед, как могли управляли замком, а когда ситуация стала невыносимой, Орри пришлось стать наемником, чтоб заработать на восстановление замка. Семь лет боев, боли, крови, смерти, стоили мизер. Заработанного хватило, чтобы привести родовую вотчину Даган в относительный порядок внешне, но концы с концами по-прежнему сводились с трудом.

Но разве Боз это интересно, когда-нибудь ему хотелось знать, как живет его отец и внебрачный сын? Нет.