На коллегии Главкосмоса Челомей и Глушко обращались друг к другу исключительно в третьем лице, не глядя на собеседника. Вопросов к "Союзу" накопилось много. Припомнили все - и голодный паек системы ориентации, и Комарова (хотя за того уже ответил Мишин), досталось Пилюгину - за неспособность надежно сделать что-то сложнее часового механизма и гальванического интегратора. Каманин пресек перепалку. В результате на базе соответствующего отдела ОКБ-1 и профильного отдела фирмы Челомея было создано отдельное КБ "Союз" под руководством Семенова. Документация при переезде заняла десяток грузовиков. К январю 71-го Семенов заявил: повышение надежности "Союза" потребует либо 300-400 кило дополнительного сухого веса, либо придется сокращать экипаж. Форсировать РН пока не получалось. И тут кто-то заметил, что за 8 месяцев "Н-21", "очко", без каких-либо серьезных замечаний отлетала уже 7 раз подряд. При этом ее удельная стоимость оказалась меньше "союзовской". Да за три с лишним дополнительных тонны грузоподъемности Семенов был готов на убийства! Массовые! Но убивать никого не пришлось. Идею поддержали. Но с оговоркой - вес зря не тратить. Обеспечить новому кораблю запас скорости в 1100 метров в секунду. Не меньше. Эта цифра получалась исходя из требований лунной программы - операции на лунной орбите, стыковка и отлет к Земле с последующей коррекцией требовали именно столько. Ну а при полете к ОС запас топлива был нужен для поднятия орбиты.
Глушко занялся "настрелом". За 71 год из 12 запущенных ракет одна "ушла за бугор" (опять подвела автоматика!), остальные отработали штатно. В аварийном полете опробовали новую САС "в боевых условиях". Заботливо спасенный СА фоторазведчика запустили в одном из следующих пусков - это был первый советский многоразовый КА. Ну, почти.
Пилюгин представил новый БЦВК. Трехпроцессорный. 9-разрядный. 9 разряд использовался для контроля четности во всех операциях сверху донизу, с точки зрения приложений процессор был 8-разрядным. Масса и энергопотребление остались прежними - все-таки какой-то прогресс был налицо. Кодовое наименование было "Домбай". Сидящим сейчас за терминалами локалок под "Радугой" это слово должно быть хорошо знакомо. Правда, тактовая частота мерилась в десятках килогерц, а не гигагерцах, как сейчас.
Исаев колдовал над объединенной двигательной установкой. Повысить надежность ценой удельного импульса не получалось - 1100 метров в секунду - не шутки. Удалось достичь импульса 326 секунд при тяге 2 тонны и ресурсе порядка часа. Сдача двигателя проходила по кузнецовской методике - прожиг, переборка, контроль. Особо одаренный экземпляр продержался 3 часа до прогара сопла. Дублирующие движки малой тяги давали УИ и тягу поменьше, но позволяли достаточно энергичные маневры. Баки с двумя независимыми системами наддува вмещали 3050 килограмм топлива. В результате масса "сухого" ПАО с баками выросла на 400 килограмм.
Семенов занялся СА. Были подняты первые проработки, с базовым диаметром 2400 мм. Всех поразило, что уменьшение диаметра не привело к облегчению СА - из-за тесноты скомпоновать оборудование оптимальным образом не удалось и пришлось вводить стокилограммовую балансировочную плиту. Решили вернуться к старому диаметру. Оснастку пришлось переделать, аэродинамику - пересчитать. Фактически, проектировать объект пришлось заново, зато теперь в СА можно было разместить трех космонавтов в легких скафандрах и 50 килограммов груза. Аэродинамическое качество на гиперзвуке также немного выросло, что немного расширило баллистический коридор при возвращении с Луны. Челомеевцы притащили наработки по теплозащите на основе пропитки из эпоксидных смол - такая ТЗ была легче и, самое интересное, позволяла достичь многоразовости. В результате СА потяжелел не так страшно, как ожидали - всего на 200 кило.
Оставался резерв - еще 200 килограмм. В орбитальном отсеке установили дополнительный пост управления стыковкой с обзорной башенкой - плюс сто. Еще сотню Каманин недрогнувшей рукой ухнул на полную андрогинность стыковочного узла - для возможных спасательных операций на орбите.
Сухая масса нового корабля "Союз-М" выросла с 6050 до 6750 килограмм, масса с полной заправкой - до 9.8 тонн.
Примечание. За счет очередного сокращения параллельных разработок в данном варианте соединены фичи ВА ТКС Челомея, СА Шеньчжоу, вероятно созданного на базе оригинального проекта Союзовского СА, ЛОК-а, "Союз-19" из программы "Союз-Аполлон" и КК "Союз-ТМ/ТМА" реала.
3 января 1972 года расчеты Байконура отправили на орбиту очередной "Космос". Носитель отработал штатно, а вот беспилотный "Союз-М" вывалил гору мелких глюков. В довершение всего при посадке нештатно сработал гамма-высотомер, посадка получилась жесткой. Будь в СА экипаж - выжили бы, но пара переломов была бы весьма вероятной. Баги пофиксили и второй беспилотник отработал без сбоев. Освидетельствование корпуса СА показало, что вторичное использование - без людей, естественно - вполне допустимо, и "астрономы" - жаргонная кличка фоторазведчиков - принялись монтировать в капсулу фотоаппарат. В середине марта слетал третий корабль, тоже без замечаний. Кубасов с Леоновым (основной экипаж) и Лазарев с Макаровым (дублеры) прибыли на вертолетах вместе с командой спасателей - для придания уверенности. Вышло неудачно - Кубасов простудился. В основной экипаж попали Лазарев и Макаров. До прессы индекс "М" решили не доводить, полетел просто "Союз-12". Впрочем, изменение профиля выведения супостат зафиксировал. За день до пилотируемого старта запустили очередной "Космос" - один из оставшихся "старых" "Союзов" с новым стыковочным узлом. Стыковались два раза - первый раз активным был "Космос", вторым - "Союз". Первая стыковка состоялась в зоне радиовидимости, вторая - вне оной, без помощи с Земли. Обе - в автомате и оба раза - успешно. На второй раз открыли люки. Макаров пошутил насчет "четырехкомнатной квартиры" - два СА, два БО. Летали состыкованными трое суток. В зонной печи выплавляли сверхчистые образцы, примеряли "сидевшие" в СА беспилотника новые скафандры - проверяли удобство обращения с ними в ограниченном объеме. Полет, несмотря на испытание фактически нового корабля получился каким-то будничным. Посадка - тоже. Скафандры в "старом" СА сели с приключениями - не отстрелились стропы парашюта и аппарат протащило по земле километров 5. Челомей доделывал второй "Алмаз". Солнечные батареи были значительно больше, под брюхом расположились экспериментальные секции радара бокового обзора, телескоп отсутствовал. Освободившееся место занял второй стыковочный узел. Из-за дефицита по массе станции решили временно вернуться к системе "Штырь-Конус".
Станция была выведена на орбиту 29 июля 1972 года… и не вышла на связь. Радары засекли большое количество обломков на орбите. Вероятно, произошел взрыв остатков топлива в 3 ступени "Протона" сразу после выведения и осколок ступени повредил станцию. Срок ее существования без коррекции орбиты определили в 30-35 дней. Решили спасать. Экипажи срочно перетасовали. Лететь должны были все советские космонавты, имевшие опыт выхода в открытый космос - Леонов, Елисеев, Хрунов. Сыграла роль гибкость нового корабля - за счет небольшого недолива топлива в БО разместили два новых скафандра "Орлан". Тренировки в скафандрах и макете "Союза" велись ежедневно в течение 3 недель. 24 августа экипажу дали суточный отдых. Утром 27-го состоялся старт. Обломки ступени тормозились быстрее, риск столкновения сочли минимальным. Баллистики сработали ювелирно - по окончании выведения корабль находился менее чем в 10 километрах от станции. Орбиты почти совпали. Автоматическая система сближения не работала - станция не отвечала. Леонов провел маневр вручную. Елисеев с фотоаппаратом примостился в загроможденном БО и вел съемку. Станция вышла из тени первой. Панели СБ не раскрылись, "Салют-2" медленно, четверть оборота в минуту, вращался вокруг продольной оси. У иллюминатора побывали все. Облет показал небольшие повреждения теплозащитного экрана и начисто срезанный узел крепления антенн.