Ванная оказалась для нее одновременно и благословением и проклятием. Она никогда не могла понять, почему мужчины были такими неряхами, может сказывалось наличие лишней хромосомы? Единственное полотенце оказалось подозрительного серого цвета, поэтому она просто вымыла руками лицо и затем уставилась на свое отражение в зеркале.

Значит, симпатичная барышня? Хотя ей исполнилось двадцать восемь лет, Джейми за последнее время мало изменилась. Все те же серые глаза, бледная кожа и белокурые волосы с легким коричневатым оттенком.

Она откинула волосы с лица и стала внимательно рассматривать свое отражение. Здоровые зубы, хорошая кожа, правильные черты лица. Особо гордиться нечем, но и жаловаться грех. В ней не было ничего такого, чтобы привлечь к себе внимание опасных и притягательных мужчин. Диллон знал о ее существование только потому, что дружил с Нейтом. Иначе он ни за что не обратил бы внимания на прилежную школьницу. Они знались с разными людьми и посещали другие места.

Вообще-то никто особенно не интересовался, посещал Диллон школу или нет. Его мать бросила семью, когда он был еще маленьким. Когда мальчишке исполнилось шестнадцать, его отец погиб в автокатастрофе, сев пьяным за руль. Вскоре после этого его выгнали из школы, незадолго до выпускных экзаменов. И никто не знал почему. По школе шепотом передавали какие-то слухи, впрочем никто открыто ничего не говорил. Джейми не знала, или виной тому была девушка, которая забеременела от него, или Диллон кого-то избил или он что-то украл, а может, всего понемножку. Она была уверена только в одном: и руководство школы, и ее семья страшно рассердились на Диллона, Нейт как всегда, посмеивался, а Диллон, когда она видела его издалека, вел себя как бунтарь.

Его и сейчас окружала какая-то аура изгнанника. Жил в какой-то крысиной норе, буквально влачил жалкое существование. А может, из-за проблем с алкоголем и наркотиками, это было все, на что он был способен? Вредные привычки еще не наложили отпечатка на его лицо. Он почти не изменился за двенадцать лет. Разве что черты лица стали резче, но из-за этого он стал еще привлекательней.

Как будто он нуждался в том, чтобы выглядеть еще лучше. Джейми поежилась и отвернулась от зеркала. Все было во сто крат хуже, чем она предполагала. Встреча через столько лет вызвало в ней бурю чувств самых разных оттенков, воскресило в памяти ненужные воспоминания. Хватило одного взгляда Диллона, чтобы она снова почувствовала себя юной и беззащитной. Какая же она дура, что приехала в эту Богом забытую дыру!

Она уедет отсюда завтра как можно быстрее. Как только Диллон починит ее машину. Он хотел избавится от нее, вот она и уедет. Как только соберет вещи Нейта, тут же и уедет. Диллон все равно ничего ей не расскажет. Было просто глупо на это надеяться. Так было всегда — если он не хотел о чем-то говорить, никто и никогда не мог заставить его изменить свое решение. Таким уж он был.

Замок на двери ее комнаты, разумеется, отсутствовал. Впрочем, это не играло никакой роли. Насколько ей было известно, они с Диллоном были одни в этой развалюхе, и никакой замок не стал бы для него помехой, если бы он захотел зайти к ней в комнату. Только за каким чертом ему это было нужно?

Все же она закрыла дверь и взяла лампу, чтобы осмотреть матрас. Он был тонким и в каких-то пятнах, но никакой живности она на нем не обнаружила. К тому же она настолько устала, что едва держалась на ногах. Джейми раскрыла спальный мешок и залезла внутрь.

И тут же выскочила из него, задев при этом лампу. Старый пуховой спальный мешок насквозь пропах Диллоном. Это был запах его кожи, непередаваемый аромат тела, такой знакомый и волнующий. Почти… эротический. Да она никогда в нем не сможет заснуть — это будет все равно что прильнуть к Диллону, забыться в его объятиях.

Дрожа от злости она села на тонком матрасе. Если она как следует не выспится, нечего и думать о скором возвращении домой. А без покрывала она просто замерзнет.

Она легла на матрас и накрылась спальным мешком. Он окутал ее подобно щелковому облаку.

Нет, ей никуда от него не скрыться. И уж точно сегодня ночью. Она призналась себе, что с большей охотой вошла бы в волчье логово.

Завтра она отсюда уедет. И снова начнет мыслить здраво. Если матери нужны ответы — пускай наймет частного детектива.

Нейт умер. И ничего не вернет его обратно. А задавать вопросы, требовать справедливости, взывать к отмщению — в данный момент казалось крайне рискованным. Может, когда она выспится, все будет выглядеть иначе, но она в это не верила. Ей хватило одного взгляда в холодные голубые глаза Диллона Гейнора, чтобы вспомнить, насколько опасен этот мужчина. А она так любила чувство безопасности, которое давали ей дом и школа, в которой она работала.

Джейми выключила свет, и комната сразу же погрузилась в непроглядный, как чернила, мрак. Временами где-то неподалеку вспыхивали огни неоновой вывески. Диллон не дал ей подушки, поэтому она свернула свой свитер в комок и подложила его под голову, натянув при этом спальный мешок до самого подбородка.

Диллон был повсюду. Под ней, над ней, вокруг нее. Она не могла с ним бороться, по крайней мере, сейчас. Джейми закрыла глаза и начала вспоминать.

На Род Айленде стояла теплая весенняя ночь, когда Джейми Кинкейд наконец-то повзрослела. Ей исполнилось шестнадцать лет и она была совершенно счастлива. Все, о чем ей надо было думать, это школьные оценки и свидания. С оценками проблем не было — как любил повторять ее двоюродный брат Нейт, она была не только прилежной ученицей, но и чертовски умной девчонкой.

Со свиданиями тоже все было в порядке. Она встречалась с милым, спокойным парнем, который поцеловал ее пару раз с закрытыми глазами и ни о чем больше не просил. Когда он бросил ее накануне выпускного бала, она вовсе не расстроилась, просто рассердилась. Ведь она уже купила нарядное платье и вложила столько сил в организацию выпускного вечера — и все зря! Но Джейми не собиралась из-за какого-то придурка отказываться от удовольствия, она хотела упросить Нейта пойти вместе с ней.

Нейт всегда был для нее больше родным братом, чем двоюродным. Он жил с тетей Исабель и дядей Виктором последние девять лет, с тех пор, как его родители погибли во время пожара. Джейми была единственным ребенком, и она всегда мечтала о старшем брате. И десятилетний Нейт стал для Джейми просто даром небесным.

Она все еще его обожала, хотя за девять лет совместного проживания прелесть новизны исчезла. С другой стороны, все вокруг обожали Нейта — он был очень хорош собой, с его ослепительной улыбкой, темными глазами, черными шелковистыми волосами и крепко сбитым телом, которое хорошо годилось как для занятий спортом, так и для юных фантазий хорошеньких школьниц.

Его любили все поголовно — и учителя, и друзья по школе, и приемные родители, а Джейми его просто боготворила.

— Что случилось, котенок?

Джейми посмотрела вверх. Она сидела на полу, в бледно-розовом бальном платье и размышляла над вопросом, потечет ли тушь с ресниц, если она сейчас заплачет. Она вовсе не чувствовала себя брошенной, просто чуточку… рассерженной.

Ей удалось выдавить из себя улыбку. Она знала, что Нейт не выносит открытого проявления чувств, тем более истерики. С присущим ему обаянием он легко скользил по жизни, и ожидал того же от окружающих, а значит, и от Джейми.

— Зак меня бросил, — сообщила она. — Он сказал, что идет на бал с Сарой Джексон.

Нейт покачал головой.

— Ну и времечко он выбрал! Я мог тебе и раньше сказать, что Зак — неудачник. Если хочешь, мы с Диллоном вытрясем из него душу.

Джейми невольно поежилась. Нейт, конечно, же пошутил, но Диллон Гейнор не был похож на любителя шуток.

— Нет, не нужно, — быстро сказала она. — Рано или поздно я сама отомщу.

— Думаю, ты по-прежнему хочешь идти на вечер? Даже не думай, сестренка! Я, конечно, очень тебя люблю, но на выпускной бал с тобой не пойду! Я уже настрадался на своем собственном.