- Вождь? Что-то с вашим рабом?

- Нет. Спит. Ты с утра на стойло загляни.

- А что такое?

- Мой бывший воспитанник сейчас под Бута стенает. Тот его повязал.

- Ясно. Значит добился своего, шельмец. - Улыбнулся лекарь.

- Ну, если бы не его выходка, так бы и ходил облизываясь. В общем проверь, не повредил ли он ему родовой канал. Все же здоровый он, а этот еще сопляк.

- Зайду.

Ремал вернулся к себе и лег на кровать. Заулыбался. Не сильно то он и хотел этого мелкого. Ну омега, ну и что? Подумаешь. И не пахнет он для него привлекательно. Скорее для защиты его и оставил у себя. Вождь хмыкнул. Для защиты. Да этот стервец кого угодно пришибет и не заметит.

Утро наступило серыми свинцовыми тучами. Лекарь прибыл к вождю сияя.

- Ну что?

- Бута сказал, что нить соткал и щит на него поставил. Мелкий краснея показывал опухшее колечко. - Он засмеялся. - Как на выданье перед брачной ночью.

- Ну так обряд им и все дела. - Улыбнулся вождь.

- Ну, это пусть они решат сами. То, что Бута его парой сделал своей и теперь будет объезжать чаще, чем хотелось бы мелкому, ходить далеко не надо. А вот связать их воедино, это слишком серьезно.

- Ладно. Пусть идет своим чередом. - Ремал открыл дверь и замер.

Его раб сидел на кровати и потупив глаза в пол, виновато отвел глаза. Как при их первой встрече он держал руки перед собой вложив одно запястье в другое. На полу рядом с ним было пятно рвоты. И кажется юноша подрагивал всем телом, затаив дыхание.

- А ты чего сидишь? - кинулся лекарь. - Тебе лежать надо!

И поспешил его уложить. Юноша повертел отрицательно головой показав жестом, что его мутит. Лекарь быстро выхватил какой-то кувшин, до которого больной не дотянулся и подставил вовремя. Ремал вышел. Минут через двадцать вышел и лекарь.

- Удивительно. - Пробормотал он. - Такая доза, а он уже в сознании.

- Ничего удивительного. - Ремал хмыкнул. - Этих содержантов травят ядами, что бы приучить. У них же долго не живут. Вечно борются за кусок пирога.

Лекарь только головой покачал. А потом оставил питье и ушел дальше делать свои врачебные дела.

Дни полетели довольно быстро. Лиом оправился и стал вставать с постели. А так как "сопляк" более не работал в доме, все легло на плечи юноши. Готовка, уборка, стирка и много чего еще. С каждым днем руки у юноши получали то порезы, то ушибы, а то и мозоли. Становились грубыми и он ничего не мог с этим поделать. Да и собственно не хотел.

Ремал и еще человек двадцать отправились на охоту, дабы подправить запасы мяса. Лиом весь день перебирал крупы, в которых была земля. Затем подметал в доме и мыл пол. Готовка у него была отвратной, так что он старался делать то, что понимал. Но все же было не так вкусно, как он помнил из дворцовой кухни. Хотя сильно не скучал. Да и с Ремалом держался так как учили. В глаза не смотреть, молча ждать распоряжений и выполнять все указания сильного. Его так учили и он ничего другого и не знал.

Вечером прибывшие с охоты воины громко оповестили, что охота была очень удачной. И вождь приказал готовить общий дом для мясного пира. Сам зашел домой и замер. Можно сказать, что дом блестел. Ни соринки вокруг. И справа как обычно стоит уткнувшись глазами в пол его раб. Он никогда не смотрит ему в глаза. Не разговаривает. Безропотно все выполняет. Иногда Ремал думает, а если он захочет его взять, что будет? Так же молча ноги раздвинет?

Фыркнув на его смиренный вид, Ремал прошел в свою комнату. Его только несмело проводили боковым зрением. В комнате он скинул пропахшую потом одежду, скинул целиком и крикнул:

- Содержанец, сделай воду и полотенце.

Через минуту он вышел в чем мать родила, а на него даже не посмотрели. И его это задело. Он подошел к лохани и раздраженно рыкнул.

- Полей. Смою грязь.

И на этот раз раб просто молча выполнил приказ. Взял черпак, стал поливать на него воду, подал мыло и принялся ждать, когда полить еще раз.

- Спину мне намыль. - Рыкнул вождь.

И чуть не замурлыкал, когда нежные руки коснулись его спины и плеч. Неуверенно и осторожно, словно боялись вспугнуть. Потом полилась вода и руки исчезли. Ему подали полотенце. Он повернулся спиной требуя вытереть ее. И опять мягкие движения, едва заметно проводят тканью полотенца по спине и плечам, по ягодицам и уходят на ноги. Ремал решил смутить его, повернулся и потребовал вытереть и спереди. Его вытерли, но лицо осталось бесстрастным.

Рыкнув, что может прибирать, он вернулся к себе и выдохнул. Видать содержанец уже бывал под альфами, что так спокоен. Усмехнувшись, он оделся и выйдя из спальни сказал зашедшему юноше в дом, после того как выходил вылить воду.

- У нас праздник. Удачная охота. Ты тоже идешь. - Он оскалился. - Покажешься всем, что бы всяких там пересудов не было.

Юноша только кивнул головой. И ни слова в ответ. Он замер на месте с тазиком в руках, ожидая очередного приказа, но его не последовало. Ремал прошел к выходу. Через пару минут обулся и подождал когда юноша выйдет следом. Ткнул пальцем на большой дом, сказал:

- Иди туда. И что бы мне без глупостей.

Юноша только кивнул в ответ. Ремал ушел и вскоре вернулся в большой дом. Там уже были люди, жарили туши свинок, что добыли утром охотники и весело переговаривались. Вечер начинался весело. Ремал сел во главе стола. Оглядел залу и шепнул одному из мальчишек, что бы усадил раба так, что бы его было видно всем.

Мальчишка кивнул и полетел исполнять его пожелание. И вот зазвучали тосты, начали пить и веселиться. А потом заиграли музыканты. Заплясали дети-скоморохи, что частенько показывали свои труды взрослым. Ремал сидел и улыбаясь рассматривал, как его раб тихонько наблюдает за танцующими и у него на лице читалось восхищение наряду с борьбой обычного бесстрастного выражения. Решив, что будет интересно, он встал с места и громко сказал:

- Племя Кушаров! Слушайте своего вождя! - он поднял руки и раздалось одобрительное порыкивание. - Как известно, мы недавно пощипали Дом содержантов и одного из них приволокли в нашу обитель! - все глаза под дружные стуки чашек и кружек устремились в сторону замершего юноши. - И, как приличный содержант, он обучался развлекать своего господина, не так ли? Эй, я тебя спрашиваю!

Юноша только мягко встал и утвердительно склонил голову, опять сцепив руки в замок ладонь в ладонь. Он смотрел в пол, молча и слегка побледнев.

- Ну так вот, племя мое! - Ремал поднял кружку и выпил большой глоток. - Желаю посмотреть на пресловутое искусство содержантов танцевать! Давай, содержант, станцуй нам! Вот и твой веер, что ты так старательно не желал потерять.

Ремал швырнул его на землю открытой площадки.

Лиом посмотрел на веер. Танец? Он, этот варвар, желает посмотреть на танец Кровавых Слез? И отказать он не может, он боится его и всех их. Так же как боялся за свою подругу, боится их всех…

Лиом мягко пошел к вееру. Расцепил руки и плавно опустился приседая на корточки. Вокруг дружно подбадривали, даже не понимая, что танец уже начался…

Лиом щелкнул пальцами и резко выпрямил ноги разворачиваясь мгновенно раскрывая веер, закрывая лицо и глаза. Ему не нужна музыка. Он видит в каждом вымученном движении кровь на спине девушек, ощущает, как дрожат их руки в момент наказания. Он отдает дань тому, что не смог с первой попытки все запомнить…

И с каждым его движением в зале становилось все тише и тише. Его движения завораживали. Лицо - маска. Глаза закрыты. Веера хищно взмывают то вверх, то вниз. Звуки щелчков пальцев, как отсчет, как свист хлыста. Даже та грубая одежда, что на нем одета не может скрыть всей грации его движений. Даже его положение раба не может отнять вырванных с кровью и слезами точных шажков, поворотов, подбросов и перехватов вееров. И все движения пройдены на половинных цыпочках, не ниже и не выше… И как окончание танца - присел на колено едва касаясь им пола, отвел руки назад выставив веера и склонив голову, показав белую шею. Волосы, заплетенные в косу сложились на земляной пол.