148. (Авг. 1). Неизменяем Владыка. Его любовь не ржавеет и переживает века. И связь с Ним нерасторжима, если только не нарушает ее идущий за Ним. Те же качества духа хочет Он видеть в идущих. Преданность ценна постоянством, равно как и прочие качества духа. Хочет Владыка, чтобы поняли вы, что объединяясь между собою преданностью, любовью и устремлением, чувствования эти смогли перебросить вы сознательно на многие жизни вперед. Что пользы в дружбе короткой или привязанностях на время? Наши привязанности навсегда. Такими же будьте. Как пробковые человечки, сталкиваются и сближаются люди, чтобы вскоре же разойтись. Пусть будет немного, но близких, и пусть близость эта временем ограничена не будет. Мы приближаем учеников навсегда. Так же поступайте и вы. Ценно иметь верного друга из жизни в жизнь. И здесь будет он другом, и там, после смерти, и в жизнях грядущих. Ни время, ни расстояние, ни разлука не имеют никакого значения, если такая степень близости утвердилась. Порхающие огоньки временных и преходящих чувств Нами не ценятся вовсе. И как бы ни пылал временной преданностью, любовью и устремлением испытуемый подошедший, этот мираж призрачных чувств очень непрочен. Так же и близкие Наши в отношениях своих к тем, кто сближается с ними, проявляют те же качества духа. И делим Мы всех на временных и постоянных. Конечно, это постоянство выковывалось и вырабатывалось в прошлом. В сущности говоря, новых друзей не бывает — все старые. Подумайте, как ценно иметь хотя бы одного непреходящего друга. Объединяются в духе. Плотные подробности непрочны и значения не имеют. Они являются как бы аккомпанементом внутренних чувств, непреходящих. Всякие попытки заменить внутреннее и настоящее внешним обречены на неудачу. Постоянство Нами ценимо высоко, так же и преданность неколеблемая. Много прохожих, на них не задерживайтесь. Но верного друга цените, верных так мало друзей.

149. Усмотреть среди хаоса противоречивых явлений неуклонную, твердую и победную поступь Нового Мира может только крепкое сознание. Слабое запутается в них и в бессилии поникнет. Может порою казаться, что поезд, ушедший в тоннель, никогда уже не появится вновь на свет дня. Но даже зерно, чтобы дать всходы, должно быть захоронено. Цепь причин и следствий непрерывна, хотя бы невидимы были отдельные звенья ее. Посевы, совершенные в прошлом, не погибли, но, скрытые волнами внешних событий, зреют, чтобы к сроку поспеть. Нужно озаренное сознание, чтобы по сущности причины судить о величии следствия. Кто из современников понимал, что последний Света Учитель, принявший позорную смерть, породил такие причины, мощные и длительные следствия которых действовали и росли в течение тысячелетий. Точно так же и посев, произведенный Посланными Нашими, в веках не умрет, но даст могучие огненные всходы. Посев, совершенный на сломе эпох, особое значение имеет и будет осознан и понят лишь в свете грядущего Дня. Мужество нужно и стойкость, чтобы уметь рассмотреть в волнах текущих явлений уже оформленные контуры величественного здания Нового Мира, поднимающегося над развалинами старого, уходящего мира.

150. (Авг. 2). Объединение в духе с Владыкой будет основою преуспеяния. Трудность — в осознании постоянной Близости и постоянного Присутствия. Облечься постоянной молитвой — значит удержать эту связь. Молитва ли, или непрерываемое устремление, или ощущение Незримого Присутствия — все это является лишь различными аспектами осознания Близости Владыки. Если все поле сознания занято делами дня, то пусть в подсознании остается представление и ощущение связи незримой. Голову всегда носите на плечах, хотя и не осознаете этого ощущения каждое мгновение, но даже подсознательное ощущение наличия ее неотъемлемо и в любую минуту можете ее ощутить и осознать. Точно так же внедряется и во все существо человека факт невидимого Присутствия Владыки, внедряется прочно и крепко и так, чтобы никакие вихри внешнего мира не могли его затемнить или умалить или уничтожить. Так уж устроен человек, что забывается со временем все, заменяясь новыми впечатлениями жизни идущей. Задача — в том, чтобы ничто не смогло заставить забыть, даже на время, наинужнейшее, наиважнейшее и наиглавнейшее условие восхождения духа. И если почему-либо постоянство это еще не состоялось, надо все силы напрячь для достижения этого условия. Не слова, сказанные, прочитанные или записанные, силу дадут, но их применение. Все время, которое есть, в распоряжении вашем, следовательно, возможности даны, чтобы достичь. Каждодневно едите и пьете и обслуживаете нужды свои, но нужность обслуживания духа, нужность служения Свету осознается и осуществляется не всегда. Значит, насущность утверждения этого постоянства надо углубить, осознание нужности углубить надо настолько, чтобы сопротивление ветхого противоделателя в себе преодолеть и заставить замолкнуть напряженное звучание суеты. Суета тоже звучит, только звучание это слишком уж дисгармонично и раздирает сознание. Живем в вечном, и потому искусство усматривать вечное во временном везде и всегда будет умением йога. Для этого следует крепко усвоить положение, что временное есть разрез или аспект Беспредельности, взятый в отрезке времени той или иной длительности. Из Беспредельности, в которой имеем свое бытие, нельзя исключить ничего, но осознать уявление ее в великом и малом возможно. Так же и сам человек — лишь звено бесконечной цепи, идущей из прошлого, не имеющего начала, в будущее, не имеющее конца. Каждое звено, взятое во времени, касается другого, другое — третьего и так далее и далее. Ничто не имеет ни конца, ни начала, но все существует и продолжается вечно. Потому, полагая, что беспредельные мы, как, впрочем, и вся материя, несомненное утверждаем. Воспринять и зафиксировать мысль — лишь половина дела, вторая — это ее утвердить в применении в жизни. Тем путь и труден, что требуется приложение на практике того, что воспринято в духе.

151. Сын Мой, возвысят тебя и унизят, будут восхвалять и унижать, но ты все же иди, не изменяя ритма шага и зная, что Владыка твой единый Судья, который не осудитель тебе, но Заступник, и Друг, и Отец. Он видит и знает тебя, и все же ведет, несмотря на все твои недостатки, ибо считает достойным тебя Водительства в духе. Но суждения и осуждения мимо тебя проходящих людей пусть не смущают твой ум. Такова уж психика обычного человека, что чем меньше понимания близких Моих, тем осуждения больше. Не тьмою ли судят, которая в них? Ты же помни и знай, что Близок Владыка и с тобой Его Луч, и Любовь, и Забота. И радуйся ярым нападкам, ибо свидетельствует тьма о свете твоем. Кто против тебя, тот против Меня, ибо проявителем служишь служителей тьмы. Хотели бы яро укрыться и не быть обнаруженными, но не могут, ибо яро стремятся вредить. А как же вредить, если не будут активны. Но прикрываться умеют и умеют личины носить, и горе нераспознавшим. Без испытания и проверки не Приближаем к Себе никого, так же и вы поступайте, масками не умиляясь, как бы ни были умильны они. Тяжко и горько приходится платить за умиление, хотя за эту плату и приобретается знание человека. Все Обращаю на пользу: и хорошее и плохое, ибо вместе со Мною путь прям.

152. Когда всё: и хорошее и плохое — начинает служить человеку, идущему к Свету, Называем его победителем. Достижение это не часто. Указует на высоту духа. Заставить темных служить себе и извлекать пользу из их ухищрений возможно лишь при ближайшей связи с Учителем Света. Иначе все же обманут они и введут в заблуждение. Сила их в том, что невидимы и действуют мыслью. Видимые помощники их обычно только ширма, за которой они прячутся, и порою очень искусно. Главные же действующие лица — на плане астральном. Потому главная защита от них — в умелом применении психотехники. Когда внутреннее ощущение дозорного сознания указывает на приближение тьмы, надо оборониться Владыкой, перед Ликом Его тьма отступает, ибо бессильна. И чем сильнее наступает она, тем ярче должен гореть в сознании сияющий Облик Владыки. Таким образом напряжение темной активности вызовет усиленное напряжение Света, и чудища мрака послужат тогда ножками престола. Ошибкою будет, тьмы устрашившись, забыть об Учителе Света и тем дать ей возможность торжествовать. Тьма не страшна, и бессильна она перед Светом, который надо зажечь и поддерживать особенно яро тогда, когда тьма наступает.