А Каргополь возник именно близ озера Лача на Онеге. И оба эти названия, кажется, не русские, а финские или древнекарельские… Не тут ли разгадка имени Каргополя? Не в «Медвежьей ли стороне»?

С таким же успехом поиски топонимических аналогов могли бы, скажем предположительно, привести к названию города от «карги» или «корги» — кокоры, вырубленной в лесу для постройки лодки или барки. И еще такая версия. В лексиконе жителей Поморья известно слово «корга» — каменная подводная или заливная гряда. В нескольких километрах от Каргополя близ Надпорожья есть такая «корга» — порог «Мёртвая голова». За «коргой» — «поле», отсюда и Каргополь. Топонимические вариации могут быть различными…

И всё же наиболее вероятным кажется происхождение города от угро-финского «Каргун-пуоле», потому что многие другие названия населенных пунктов, рек и озер в округе такого же происхождения. Но за точность перевода трудно ручаться.

Подлинная родословная нашего Каргополя остается наполовину загадкой. Точных письменных ее свидетельств нет, да и вряд ли они могли быть в столь ранний период.

Вот вам и тайна Каргополя. Она и открыта, и не открыта, ибо всё предположительно.

Каргополь своей тайной может гордиться, сказав историкам и лингвистам: «Ну-ка, поломайте головы! А я постою да помолчу».

Он будто сам себя очаровал, этот город, и сказал всем: «Любуйтесь, вот я какой. Всё тут, перед вами, ничего ни убавить ни прибавить нельзя. Я — зёрнышко в жемчужном ожерелье старинных русских городов».

О Каргополе в последние годы написано и издано немало прекрасно иллюстрированных книг и брошюр. С развитием массового туризма он стал широко известен и в нашей стране и за рубежом, благодаря своеобразию архитектурных ансамблей. Его соборы, церкви, часовни, рубленые дома многократно осмотрены, засняты, зарисованы, обмерены, вычерчены в планах на кальке и ватмане Фотографы храбро лазят по узкой темной лестнице на самую верхотуру колокольни «Соборки», чтобы поэффектнее запечатлеть на пленке ландшафт. В ученых книгах во всех проекциях и подробностях описаны все памятники зодчества, каргопольские улицы, старые дома. Даже мелкий и узенький Кишкин ручей (каргополы знают ему и другое название), и тот упоминается в статьях, напечатанных на мелованной бумаге, хотя его курица перебредет… И Каргополь того вполне заслуживает.

Каргополь настолько завораживает всякого, кто только побывает в нём, что невольно снова и снова углубляешься в его прошлое. Город с чрезвычайно интересной биографией не мог не иметь своих беспристрастных историков и бытописателей. Они годами занимались поисками древних документов, книг, старинных икон, деревянных скульптур и предметов народного быта.

Некоторые энтузиасты-исследователи, основываясь на полученных ими фактах и сведениях, оставили нам свои исторические труды. Таков, к примеру, К.А. Докучаев-Басков, опубликовавший несколько работ в конце XIX — начале XX веков. Его перу принадлежат исследования «Пустынь Ивана Волосатого» в серии «Подвижники и монастыри Крайнего Севера» (1889 г.), «Каргополь» (Архангельск. 1913 г.). П. Пятунин опубликовал в 1924 году работу «Каргопольский край, Каргополь», а еще раньше — в 1851 году вышла небольшая книжка С.П. Кораблёва — «Этнографический и географический очерк г. Каргополя Олонецкой губернии». Известны и работы других авторов, одни несколько поверхностные и беглые, другие по-научному обстоятельные.

Хорошо помнят в Каргополе жившую и работавшую здесь некоторое время хранителем памятников архитектуры Клавдию Петровну Кореневу. Она очень любила историю своего края, была ее знатоком и популяризатором. Среднего роста, ничем не выделявшаяся внешне среди других каргополок, Клавдия Петровна была по-настоящему одержима и вся отдавалась любимому делу. Дома у нее в сундучке, доступ к которому открывался далеко не всякому, хранились рукописи и старопечатные книги, документы, собранные по крохам в приделах полузаброшенных церквей, в подвалах и на чердаках старых домов. Заезжие историки, прибыв в город, прежде всего шли к ней, и она делилась с ними имевшимися у неё сведениями. После своей смерти К.П. Коренева оставила рукописный труд «Памятники архитектуры г. Каргополя».

Я хорошо помню эту женщину, жившую в домике на самом берегу Онеги с двумя дочерьми.

Исследователи за последние годы провели очень большую работу, которая позволяет нам более или менее точно восстановить облик старинного Каргополя и происходившие в нём в разные годы перемены. Развитие города и строительство в нём делят на шесть градостроительных периодов.

Вначале, приблизительно в XIII–XIV веках, на левом берегу Онеги, за Кишкиным ручьём, на Колобовой горке, в нынешней южной части города возникло первое поселение. В этом же районе в двух километрах от упомянутой горки новгородский поселенец Вассиан основал «Строкину пустынь». А позднее вторую пустынь, поближе к озеру Лача, заложил некий поселенец Иван Волосатый. Это первый период.[2]

Второй период характерен тем, что в XV веке кремль города Каргополя (до пожара 1552 года) находился в западной части города, рядом с площадью, на которой стояли Пятницкая и Никольская (видимо, деревянные) церкви.

Третий градостроительный период относят к сороковым годам XVI века, когда Каргополь занимался оживлённой торговлей и был довольна большим городом. В 1536 году он получил Уставную грамоту, а в 1539 году — Губную грамоту. Дворы тянулись от Всполья к Онеге. Из переписи 1562–1564 гг. следует, что к середине XVI века почти вся территория современного города была уже заселена. Существовали улицы: Полтораниха, Пономариха, Красный посад, Соборная площадь. В те времена на месте нынешнего каменного Христорождественского собора стоял деревянный. На Полторанихе был гостиный двор, в городе жил наместник — управитель, по-видимому, княжеского звания.

Четвертый период — с конца XVI века. В это время в городе стояла деревянная крепость, которая отражала в 1612–1614 гг. польско-литовские отряды. Крепость стояла на земляных валах и была официальным центром города. В 1636 году острог пришел в упадок. Присланный в Каргополь князь Дмитрий Сентов занялся строительством новой крепости. В письменных источниках 1686 года указано: «город деревянной, рубленой, а башен по стенам девять, в том числе две башни рублены осьмериками, в городе ворота проходные под башнями трои». Упоминаются названия четырех башен: Крестовая, Ручьевая, Земляная, Троицкая.

В 1714 году комендант Каргополя П.В. Коробьин по распоряжению Петра I подробно описал укрепления. В его описании упоминаются девять шатровых башен по стенам. Две из них — Троицкая и Воскресенская рублены осьмериком, остальные семь четверостенные. Крепость в плане имела квадратную форму. По углам стояли почти квадратные в плане башни. На северной стороне была восьмигранная Троицкая башня с тремя проходными воротами. Были также Пытальная, Подлазная, Крестовая, Ручьевая и Земляная башни, казенный каменный погреб и др.

Установлено, между прочим, что известное изображение крепости на иконе Бориса и Глеба реалистически передает внутренний рисунок города — хоромы, избы с дымарями и т. д., но не точно — расположение башен. На иконе крепость стоит не на возвышении — валушках, а на равнине. Это древнему изографу простительно: он прежде всего заботился о «духовном» содержании своей работы.

Можно предполагать, что в Каргополе в разное время его существования были построены не одна, а несколько крепостей. Они, вероятно, горели при пожарах или разрушались с течением времени. Город рос вниз по Онеге (от Колобовой горки), и по мере роста в нем возникали новые центры. Имелся в Каргополе «комендантский двор о трёх горницах, на жилых подклетах, со всякими строениями, святыми иконами, оконницами, погреб, поварня, колодезь, баня, караульня, два амбара, конюшни, хлевы, скотный двор». Рядом с комендантским двором располагалась тюрьма: «Да тюрьма стоячий тын, а в ней изба двойная, а у той избы стоячий же тын». Имелась приказная палата, а в ней хранилась «Великого государя казна».