Глава правительства, пусть даже «в изгнании», считает корреспондент, – достаточно крупная птица, чтобы все знали ее биографию. Родилась Иоанна Сурвилла в 1936 году. Ее отец, как утверждается, был репрессирован, но ГУЛАГа ему удалось избежать – Белоруссию оккупировали фашисты. Когда же Красная Армия с помощью белорусских партизанских отрядов освободила родные места Сурвиллы, ее семья подалась на Запад вслед за отступавшими гитлеровцами.

Первые годы эмиграции Иоанна провела в Дании, Испании и Франции, в 1969 году перебралась в Канаду, где долгие годы работала переводчицей в одном из правительственных ведомств, а в свободное время, как она сообщила журналисту, «трудилась на благо Беларуси». Труд этот, судя по всему, не пропал даром – избрание президентом говорит само за себя.

И автор, и его героиня не затронули юридические аспекты избрания на президентский пост, и, по-видимому, не случайно. Ведь депутаты Рады, избранные в нее почти 80 лет назад, надо полагать, уже ушли в мир иной, а новым выборам состояться было не суждено. Кого же в таком случае представляют и чьим доверием облечены нынешние 80 «радчан» и избранный ими президент? Увы, этими подробностями «избранница народа» и журналист утомлять читателей не стали. Зато они дуэтом принялись обличать нынешний «репрессивный режим» в Белоруссии.

К сведению: Рада БНР не признает законными II Всебелорусский конгресс, созванный в Минске в условиях немецко-фашистской оккупации, и созданную им Белорусскую Центральную Раду. Любопытно и то, что Рада БНР не высказала своего официального отношения к Декларации Верховного Совета БССР о государственном суверенитете Белорусской ССР, к постановлению Верховного Совета БССР о политической и экономической независимости Белорусской ССР, к принятию нового названия и узаконению в качестве государственной символики Республики Беларусь бело-красно-белого флага и герба «Погоня», которые, правда, просуществовали в постсоветской Белоруссии непродолжительное время и при президенте А. Лукашенко были заменены прежней, советской символикой.

Две предыдущие главы со столь подробным историческим экскурсом крайне необходимы. Без достаточно серьезного проникновения в прошлое трудно понять нынешнюю непростую обстановку в республике, ибо истоки многих сегодняшних неурядиц кроются в давнишних обидах и неприятностях. Знать их необходимо, особенно русским, проживающим в Белоруссии.

Ксожалению, у большинства россиян бытует поверхностное, упрощенное представление об истории белорусского народа. Многие считают, что белорусы никогда не жили жизнью самостоятельного организма, что они всегда принимали русское присутствие, как некую данность. Теперь мы убедились, что среди разных течений общественно-политической мысли в Белоруссии существовала (притом, много веков подряд) идея национальной самобытности. Другое дело, что реализоваться ей не было дано ни в Великом княжестве Литовском, ни в Речи Посполитой, ни в Российской империи, и, как считают народнофронтовцы, ни в СССР.

Тем не менее белорусская национальная культура есть факт исторический. И это несмотря на то, что она не признавалась российским государством и обществом с 1772 года, когда Белоруссия была присоединена к Российской империи, вплоть до 1905 года, когда известным царским манифестом провозглашались некоторые послабления для населения окраин. В частности, белорусы получили тогда возможность издавать газеты и книги на родном языке, объединяться в культурно-просветительские общества, чего они были лишены более 130 лет.

Новому прочтению подвергается история Белоруссии в составе СССР. Индустриализация и коллективизация, которые раньше преподносились в качестве самых совершенных средств решения многих проблем республики, стали подвергаться дружной критике. Все больше речей в поддержку третьего пути, за сохранение национальной самобытности, сельского уклада жизни, якобы наиболее присущего белорусам. Стремление оценивать события прошлого и настоящего дня открыто и непредвзято – без оглядки на Москву или на Запад – вот что, пожалуй, больше всего бросается в глаза.

С кем быть сегодня Белоруссии? На кого ориентироваться? На Москву? На Запад? Если на Запад, то с кого брать пример? С Польши? Со Швейцарии? Русские, проживающие в Белоруссии, конечно же, хотят, чтобы Минск по советской традиции тяготел к Москве. Народный фронт Белоруссии, объединяющий коренных белорусов, другие партии и движения, разделяющие позиции БНФ, тщится доказать невозможность тесной интеграции Белоруссии с Россией, предрекают полную ассимиляцию народа, не законченную в годы советского правления.

Простые люди прицениваются к этим двум основным точкам зрения, прислушиваются к аргументам обеих сторон. Из всех бывших советских республик ближе всех к России, безусловно, их страна. И географически, и, пожалуй, политически, действительно, Белоруссия была своеобразным мостом, соединяющим Москву с Западом, а также сельскохозяйственным и индустриальным центром. Когда министр иностранных дел России Андрей Козырев говорил в январе 1994 года о жизненно важных приоритетных интересах его страны в соседних странах, Белоруссия была в самом начале этого списка. Руководство в Минске не прокомментировало заявление, значит, наверное, согласно с ним.

Конечно, согласно. «Наша непосредственная цель – жить в условиях еще большейдружбы с Россией», – сказал Мечеслав Гриб, генерал министерства внутренних дел при советской власти, который в 1994 году стал председателем парламента вместо Станислава Шушкевича. Но Зенон Позняк, руководитель оппозиционного Народного фронта Белоруссии, утверждал: «Это переворот, осуществленный коммунистами, которые работают на российское государство. Они собираются ликвидировать белорусское государство».

Иностранные дипломаты, аккредитованные в Минске, информировали в начале 90-х годов свои правительства о ситуации в Белоруссии: после столетий литовского, польского, русского и затем советского правления претензии Белоруссии на национальную самобытность и государственность кажутся не особенно настойчивыми. Программа усиленной русификации в советскую эру означала, что большинство белорусов учились в русской школе, читали газеты на русском языке и говорили между собой по-русски. С обретением независимости после распада СССРположение вроде бы начинает меняться: материалы на белорусском языке появляются повсюду – от начальной школы до политических форумов и средств массовой информации.

Но из-за экономических трудностей многие белорусы, принадлежащие к старшему поколению, убеждены в том, что независимость – это ошибочная идея. По мнению руководителей, относящихся к старой гвардии, главная цель – это заключить с Москвой экономическое соглашение. Почему они так настаивают на нем? Западные дипломаты сходились в своих оценках: экономическое соглашение позволит правительству выиграть время, чтобы остаться у власти. Старым руководителям важнее власть, чем суверенитет. В конце концов белорусская коммунистическая номенклатура никогда не требовала независимости. Она просто свалилась на белорусов, когда произошел крах Советского Союза. По информации, которой располагали дипломатические представительства иностранных государств в Минске, часть белорусского правительства и законодателей даже предпринимала попытки отменить внезапное отделение от Москвы.

Если бы Белоруссия не подверглась такой интенсивной индустриализации, как это произошло в советский период, если бы она не имела чудовищных заводов, а была бы республикой легкой и перерабатывающей промышленности. Если бы Белоруссию не превратили в сборочный цех СССР… Тогда ее отделение от России произошло бы менее болезненно. Но поскольку за два с четвертью столетия белорусы прочно интегрировались в российскую жизнь, а за 70 советских лет белорусская экономика стала частью единого народнохозяйственного комплекса страны, то внезапный обрыв связей привел республику к глубочайшему кризису.