Римо кивнул. Его удивило, что Чиун сам завел этот разговор. Он не сомневался, что недавняя болезнь Чиуна была уловкой, чтобы заставить Римо уехать из Америки. И внезапное выздоровление Мастера Синанджу было подозрительным, но Римо предпочитал не поднимать этот вопрос. Он был счастлив, что обрел Ма Ли. Даже если Чиун приехал в Синанджу, влекомый чувством вины, какая разница! Некоторые находят свою судьбу с помощью брачных объявлений.

- Мы с тобой еще молоды, - продолжал Чиун, - но мне было плохо в Америке, к тому же приходилось работать на Безумного Харолда, который вовсе не был императором. Я слишком долго дышал прогнившим, грязным воздухом твоей страны. Она загубила мои лучшие годы, но у меня впереди еще целая жизнь. Много-много лет впереди.

- Я очень рад, - произнес Римо, не понимая, куда клонит Чиун.

- Ты скоро женишься, что является важным шагом для будущего Мастера Синанджу, который впоследствии возьмет в свои руки управление деревней, но тем не менее мы должны соблюдать преемственность.

- Конечно.

- Ты должен научиться жить как кореец.

- Я пытаюсь. Надеюсь, люди уже успели меня полюбить.

- Не торопи их, Римо, - неожиданно заметил Чиун.

- Что ты имеешь в виду?

- Не навязывайся им. Для них ты чужак, ты не такой, как они.

- Я стараюсь ладить с ними.

- Это хорошо, но если ты действительно хочешь поладить с ними, то должен учитывать социальное положение.

- Социальное положение? - удивился Римо. - Но какое тут может быть положение? Здесь все крестьяне. Кроме тебя, конечно.

Чиун поднял палец с длинным ногтем - в нем, словно в костяном лезвии, отразился блеск свечи. Ноготь выглядел очень хрупким, но Римо не раз видел, как он прорезал листовую сталь.

- Все верно.

- Тогда я не понимаю.

- Если ты хочешь поладить с жителями деревни, ты должен в первую очередь научиться ладить со мной.

- В смысле?

- Пора тебе отказаться от своих белых привычек. Кем ты был? Ты был гусеницей, жалкой зеленой гусеницей!

- Кажется, ты сказал, что я был белым.

- Ты и есть.

- Так какой же я все-таки: белый или зеленый?

- Я говорю образно. Ты, конечно, белый, но ты подобен зеленой гусенице. А я прошу тебя вылезти из кокона твоей белизны, и тогда со временем ты превратишься в бабочку.

- Какого цвета?

- Желтого, естественно. Как я.

- Как ты?

- Да.

- Я никогда не представлял тебя бабочкой.

- Естественно. Ведь гусеницы не умеют думать, хе-хе! Они не думают, а ползают в грязи, мечтая стать бабочками. Хе-хе!

- Просто тебе неприятно, что жители деревни уделяют мне много внимания. Я прав?

- Конечно, нет! Я лишь прошу тебя не фамильярничать с ними. Ты Мастер Синанджу, а они - простая деревенщина. Они должны смотреть на тебя снизу вверх. Но им будет трудно это сделать, если ты станешь каждый день сидеть с ними вместе, есть ту же еду, что и они, и смеяться их дурацким шуткам.

- Общая трапеза - это же твоя идея! Разве ты не помнишь? Ты хотел, чтобы деревня была одной счастливой семьей!

- Слишком уж долго это продолжается, и вы слишком счастливы. А это вредно - быть слишком счастливым.

- Я бы мог быть намного счастливее, - заметил Римо.

- Назови же то, что может сделать тебя счастливее, Римо, ибо твое счастье - это и мое счастье.

- Давай сократим срок моей помолвки!

- Насколько?

- До недели!

- Слишком поздно, - мрачно произнес Чиун.

- Почему?

- Со дня твоей помолвки прошло уже два месяца, и даже Мастер Синанджу не властен повернуть время вспять.

- Я имел в виду, чтобы она длилась еще не больше недели. Я вообще не понимаю, почему мы не можем пожениться с Ма Ли как можно быстрее.

- Так велит традиция. Мастер Синанджу женится один раз в жизни и должен десять раз все взвесить, дабы принять окончательное решение. Тебе нужно получше узнать Ма Ли.

- Но девять месяцев - это слишком долго для помолвки! Я уважаю твое мнение, но это просто небывалый срок!

- Честно говоря, я и сам подумывал о пересмотре этого срока.

- Да?

- Мне кажется, что пять лет - более приемлемый срок.

- Пять лет?!

Чиун сделал жест, отметающий всякие возражения.

- Я же сказал: подумываю. Я еще не решил. Что ж, теперь я подумаю о твоей просьбе. Римо немного успокоился.

- А когда же ты дашь ответ? - поинтересовался он.

- Года через два-три.

- Чиун!

- Тихо, Римо, не надо кричать. Это неприлично. Вдруг люди услышат, как мы ссоримся?

- Это вряд ли. Даже сигнал воздушной тревоги не проникнет сквозь эти увешанные коврами и выложенные слитками золота стены.

- Нельзя так быстро жениться, это нехорошо.

- Я тут поспрашивал... На самом деле помолвка длится всего три месяца.

- Это для корейцев. А ведь ты не кореец.

- И никогда им не стану, ты сам это прекрасно знаешь.

- Мы станем работать над этим, можешь положиться на меня.

- И еще кое-что. Что ты думаешь по поводу деревни?

- А что я могу думать?

- У меня есть идеи, как сделать ее лучше, - объяснил Римо, доставая из кармана листок бумаги.

- Лучше? Лучше, чем что? - с искренним удивлением спросил Чиун. - Это Синанджу, центр Вселенной. Как можно сделать ее лучше?

- Например, провести водопровод.

- Мы живем на берегу океана, так что вода у нас всегда под рукой.

- Но ее нельзя пить.

- В Синанджу выпадает сладчайший дождь, - ответил Чиун, взмахнув руками. - Нужно лишь вовремя выставить горшки и собрать дождевую воду.

- И еще я думал построить туалеты. На лице у Чиуна появилось отвращение.

- Это все европейские штучки. Ваши туалеты - рассадники праздности и безделья.

- Как это так?

- Они слишком удобны. Расположены в доме, где тепло, что позволяет сидеть в них бесконечно долго, читая дурацкие журналы, портя фигуру и разрушая ум.

- Да во всей деревне нет даже приличного отхожего места. Все пользуются либо ночными горшками, либо ходят за скалу. После больших праздников на улице просто невозможно дышать.

- Зато все естественно. Это удобрение. Оно повышает урожай.

- Грязь да скалы - вот и весь ваш урожай! - заявил Римо. - Жители Синанджу так ленивы, что приходится ввозить сюда даже рис!

- Не оскорбляй мой народ! - строго проговорил Чиун.

- А что оскорбительного в нормальной гигиене? Ведь в этом доме туалет есть!

- Этот дом строили лучшие египетские архитекторы, - высокомерно заметил Чиун. - Еще в те времена, когда египтяне еще кое-что могли. А сейчас они только и умеют, что проигрывать войны да жить за счет эксплуатации руин собственных предков. В этом доме много любопытных вещей. Уверен, что где-нибудь есть и европейский туалет. Антикварный, конечно.

- Время от времени я даже слышу, как там спускают воду.

- Даже древности необходимо поддерживать в рабочем состоянии! фыркнул Чиун.

- Чиун, у нас тут горы золота, которые лежат абсолютно без дела, в то время как твои собратья живут как... как...

- Как корейцы, - подсказал Чиун.

- Вот именно.

- Я рад, что мы понимаем друг друга.

- Ничего подобного, - возразил Римо. - Если уж я собираюсь прожить здесь всю оставшуюся жизнь, то просто обязан совершить что-нибудь полезное. Твоим подданным не нужны ни это золото, ни безопасность, им нужно более достойное существование.

- У жителей Синанджу есть еда, - медленно произнес Чиун. - У них есть единая семья, есть защита. Даже у американцев нет всего этого: каждый американец может подвергнуться нападению со стороны другого американца, а в Синанджу, пока здесь находится Мастер, жители могут не опасаться даже обычной кражи.

- Это потому что у них просто нечего красть.

- У них есть я. Я их богатство. Они находятся под защитой и покровительством великого Чиуна, правящего Мастера Синанджу, и сами прекрасно это знают. Они это ценят. И любят меня!