Валерий Медведев

Тридцать шесть и девять, или Мишкины

и Валькины приключения в интересах всего человечества.

ПО ТРАВЕ БОСИКОМ

пролог

Я приоткрыл немного дверь и затаил дыхание.

- Здоров! - сказал доктор, выслушивая Мишку.-Абсолютно здоров!

- Здоров, а температура всегда тридцать шесть и девять,-сказала Мишкина мама.-Вы знаете, меня это очень беспокоит.

Доктор взял термометр и долго задумчиво смотрел на него, покачивая головой, потом положил свою руку на Мишкину и стал в который раз выслушивать пульс.

- А может, у него это от электричества? - спросила Мишкина мама.

- От какого электричества? - удивился доктор.

- Прыгает всё время.

- Зачем?

- Вычитал, что какие-то туземцы Кенга...

- Мбенга,- поправил Мишка свою маму.

- ...подпрыгивая, заряжаются на десять ампер...

- На десять вольт... и поэтому могут ходить по раскалённым камням босиком, не обжигаясь...

Мишка уже оделся, и для порядка мама провела расчёской по его голове, при этом раздался неожиданно громкий треск и волосы у Мишки встали дыбом.

- Видите? - сказала Мишкина мама. Доктор, которому, вероятно, впервые попался такой необычный пациент, заметно удивился. А Мишка Киселёв подпрыгнул ещё несколько раз на месте и стал медленно сводить указательные пальцы. Вдруг раздался лёгкий щелчок и между кончиками пальцев проскочила искра.

- Пусть ходит больше босиком по траве,- сказал доктор,по траве... и как можно больше...

"Всё,-подумал я про себя,-теперь Мишкина мать наверняка отпустит его к нам на дачу..." А нам с Мишкой только этого и надо было... Только я вообще-то зря радовался, то есть не зря, а вернее, раньше времени, потому что если бы я так сильно не радовался, то, наверно, не попал бы в историю, которую я назвал:

ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ

КАЛОРИЙНЫЕ БОТИНКИ

А вечером в субботу моя мама действительно привезла к нам на дачу из Москвы моего двоюродного брата Мишку, к моей просто неописуемой ра-дости, а на утро следующего дня мы с ним уже сидели в густых кустах на берегу Москвы-реки и рыба чили. Хотя я развёл костёр и приготовил для ухи всякую приправу, Мишкин уговор был таким: всю выловленную рыбу мы должны были, в интересах всего человечества, съесть без соли, без хлеба, просто так... и в сыром виде... Nказывается, Мишка решил готовить себя (и меня, оказывается!) к будущим героическим путешествиям в интересах всего человечества, и поэтому он на сегодня и придумал для себя (и для меня, конечно!) такое жуткое испытание.

А мне очень не хотелось, даже в интересах всего человечества, есть рыбу без соли... без хлеба... да ещё в сыром виде... поэтому я на берегу громко кашлял, чихал и даже раза три уронил в воду свою удочку.

- Тише ты!-шипел на меня Мишка, расческой вышибая из своих волос невидимые при дневном свете искры.-Всю рыбу распугаешь!..

А мне только этого и надо было. Я сидел на берегу и думал только об одном: только бы эта рыба не вздумала клевать сегодня...

А Мишка, конечно, наоборот, он сидел на берегу, как какое-нибудь изваяние, и изо всех сил ждал хоть одной поклёвки. Очень уж, видно, ему хотелось поесть сырой рыбы, в интересах всего человечества.

А потом за поворотом реки, рядом с нашей дачей, вдруг затарахтел земснаряд, да так громко, что, вероятно, разогнал всю последнюю рыбу в реке. Я сидел и с удовольствием слушал, как тарахтит этот земснаряд, очень я обрадовался, что мне не придётся сегодня есть сырую рыбу. А Мишка разозлился на земснаряд, так разозлился, что даже заскрежетал зубами... и начал сматывать удочки. Я подумал, что Мишка начал сматывать удочки, как говорится, в полном смысле этого слова и мы с ним сегодня не будем больше готовиться ни к каким героическим путешествиям, а будем просто лежать на песке, просто купаться и просто загорать, но не тут-то было... У моего двоюродного Мишки такой характер, что если уж ему чтонибудь втемяшится в голову, то он хоть лопнет, а доведёт дело до конца. Видно, и на этот раз подготовка к героическим путешествиям очень крепко втемяшилась в Мишкину голову, потому что, смотав свою удочку, он произнёс следующие загадочные слова:

- Ну что ж,- сказал Мишка,- раз сырой рыбы под руками нет... будем тренироваться на чём-нибудь другом... В конце концов, т-а-м... (Мишка бросил свой взгляд в жуткую даль) нам придётся употреблять в пищу не только съедобные вещи... С этими словами Мишка перевёл свой взгляд на мои новые ботинки с ушками. Эти ботинки мне только вчера подарил папа. Он знал, что я уже давно мечтаю о спортивных ботинках с ушками, с белым верхом, на толстой кожаной подошве. Поэтому мне папа и подарил именно такие ботинки. А Мишка, говоря про несъедобные вещи, просто глаз не сводил с моих ботинок, а я думал, что он просто любуется моими ботинками, поэтому я нарочно вытянул ноги с фасоном и покачал носками.

- Сырая рыба - это что,- сказал Мишка.- Самое главное это надо уметь есть всякие кожаные вещи и предметы... по методу итальянца Пигафетти...

С этими словами Мишка опять пристально посмотрел на мои новые ботинки с ушками. Но на этот раз мне почему-то очень не понравился его взгляд. Мишка смотрел на мои ботинки, прямо как удав на кролика. У меня даже под ложечкой заныло .b такого Мишкиного взгляда, поэтому я взял подтянул ноги под себя и на всякий случай спрятал ботинки от Мишкиных глаз.

- Кожаные ремни надо уметь есть,-продолжал говорить Мишка хриплым шёпотом,-конскую упряжь... ботинки...

Слово "ботинки" Мишка произнёс таким ужасным голосом, что я теперь сразу понял, к чему он вёл свой разговор и почему всё это время он не сводил глаз с моих ботинок...

Я так растерялся от своего предчувствия, что даже не знал, что мне делать, что говорить и вообще как на всё это реагировать... А Мишка смотрел на меня, как смотрит в цирке укротитель на хищного зверя, когда тот не хочет прыгать, скажем, через горящий обруч, а я смотрел на Мишку, как на укротителя...

Так мы сидели на песке смотрели друг на друга, пока Мишка не произнёс наконец:

- Ну что ты?

- Что я? - спросил я.

- Давай! - сказал Мишка.

- Что давай? - спросил я с дрожью в голосе.

- Давай разувайся!

- Зачем? - спросил я.

- Тренироваться будем!-сказал Мишка.

- На чём? - спросил я.

- На твоих ботинках!

Я решил скорчить из себя круглого дурака и спросил:

- А мы как будем на них... тренироваться?

- Как? Съедим их, и всё! - ответил Мишка просто, так просто, как будто он всю жизнь только и делал, что ел кожаные ботинки.

- Как-съедим?-спросил я со слезами в голосе.

- Как настоящие путешественники! - ответил Мишка грубым голосом.

Это предложение начинённого электричеством Мишки меня как будто током ударило, и я-как говорится, боже мой-как я пожалел в эту минуту, что земснаряд разогнал в Москве-реке всю сырую рыбу. Ведь если бы у нас в ведёрке был хоть какойнибудь улов, то мы бы его сейчас уплетали за обе щеки, и, может быть, Мишке в его электрическую голову бы не пришло предлагать мне есть мои ботинки.

Нет! Нет! Надо было что-то делать!.. Надо было каким-то образом немедленно спасти жизнь моих новеньких спортивных ботинок!.. Нужно было срочно заманить Мишкину мысль в какуюнибудь другую ловушку... Может быть, даже предложить съесть, но что-нибудь совсем другое... скажем, небольшой куст сирени с корой, с листьями, с ветвями и даже корнями... Да разве Мишку простой корой соблазнишь, если он решил съесть кожаные ботинки... Нет, надо есть ботинки, обязательно мои?! Почему не Мишкины?! Прекрасная идея!!

- Давай есть ботинки!-сказал я.-Только, чур, начнём с твоих!

- Пожалуйста! - сказал Мишка.- Только где это ты читал, чтобы умирающие с голода путешественники употребляли в пищу резиновые кеды?