В ярости он бросился на пиратов; из его горла раздавалось звериное рычание; он был почти ослеплен ярким светом, исходящим от Меча. Мельком Хокмун увидел Бьючарда, вырывающегося из своих пут. Он сделал выпад - и один пират упал; нанес рубящий удар - и другой рухнул спиной в яму, чтобы быть растерзанным ее зловещими обитателями; взмахнул мечом - и рука третьего покатилась по полу...

Д'Аверк тоже бился весьма успешно, и пока им удавалось держать пиратов на расстоянии.

Некоторое время можно было даже подумать, что одна их ярость обратит врагов в бегство, и Бьючард окажется на свободе. Хокмун прорубал себе путь в самой гуще противников и, добравшись до края ужасной ямы, попытался перерезать путы Бьючарда, одновременно нанося удары направо и налево. Однако он поскользнулся и по лодыжку погрузился в кровь. В тот же момент его коснулось что-то мягкое и омерзительное... Хокмун стремительно вытащил ногу, но тут на него навалились пираты и обезоружили.

Он повернул голову и закричал:

- Прости меня, Бьючард, я был нетерпелив - но времени не оставалось!

- Зачем ты пошел за мной! - в отчаянии воскликнул тот. - Теперь ты на себе испытаешь мои страдания и станешь пищей для чудищ из ямы! Ох, Хокмун, зачем ты полез за мной!

10. НЕОЖИДАННАЯ ПОМОЩЬ

- Боюсь, друг Бьючард, зря ты был так гостеприимен! - Даже в таком бедственном положении д'Аверк не удержался от шутки.

Он и Хокмун были распяты по обе стороны от Бьючарда, заняв места двух умерших жертв. Под их ногами, в яме с кровью, неутомимо выныривали и вновь погружались в нее темные твари. Свет Меча Зари отбрасывал на стены красные отблески, освещал поднятые кверху лица лордов-пиратов, лицо Вальона с горящими триумфом глазами и их обнаженные тела - подобно телу Бьючарда, размалеванные странными знаками.

Создания в яме издавали отрывистые громкие звуки, несомненно, ожидая, когда же в их бассейн польется свежая, теплая кровь. Хокмун вздрогнул и с трудом удержался от стона. Голова болела, мышцы спины затекли и страшно ныли. Он думал об Иссольде, о своем доме и своих попытках выиграть войну против властелинов Темной Империи. Никогда не увидеть ему своей жены, не дышать воздухом Камарга, не принять участия в разгроме Гранбретании... Если такое вообще произойдет когда-нибудь... Он потерял все в бесплодных попытках спасти чужеземца - человека, которого он едва успел узнать; и что могла значить борьба какого-то Бьючарда по сравнению с борьбой против Темной Империи!

Поздно разбираться в этом, ибо он вот-вот должен умереть. Умереть лютой смертью, истечь кровью, точно свинья на бойне, чувствуя, как силы покидают его с каждым ударом сердца...

Вальон усмехнулся.

- Что же ты не издаешь боевого клича, мой друг, мой раб? Молчишь... Неужели тебе не о чем меня попросить? Ты не хочешь вымолить пощады, чтобы я вновь сделал тебя рабом? Не хочешь принести свои извинения - за то, что потопил мое судно, убил моих людей?.. За то, что оскорбил меня?

Хокмун плюнул ему в лицо, но промахнулся.

Вальон еле заметно пожал плечами.

- Я жду нового ножа. Как только его принесут, я должным образом освящу его и вскрою твои вены здесь и вот здесь, чтобы ты умирал очень медленно, чтобы видел, как твоей кровью питаются эти существа в яме. А ваши обескровленные трупы будут посланы мэру Нарлина - дядюшке Бьючарда, если не ошибаюсь - как свидетельство того, что Старвель не прощает оскорблений.

Вошел пират и, преклонив колени перед Вальоном, подал ему длинный острый нож. Вальон принял его, и пират отступил.

Вальон прошептал над ножом какие-то слова, часто поднимая взор к Мечу Зари, потом взял нож в правую руку и слегка коснулся им паха Хокмуна.

- Что ж, начнем сначала, - сказал он и затянул медленную литанию, которую Хокмун уже слышал.

Ощущая во рту привкус желчи, Хокмун попытался освободиться от веревок. Вальон пел на одной ноте, все громче и громче, пока его жертвам не стало казаться, что он впадает в транс....

- Меч Зари, который оживляет мертвых и позволяет жить живущим...

Кончик ножа царапнул бедро Хокмуна....

- источником чьего света является кровь, дарующая жизнь человеку...

Невольно Хокмун подумал, действительно ли розовый меч каким-то образом берет свой свет из крови. Нож дотронулся до его колена, и он вновь вздрогнул, наблюдая за действиями Вальона и напрягая мышцы, чтобы порвать путы....

- знай, что тебе будут поклоняться во все века...

Внезапно Вальон замолчал и разинул рот, глядя поверх головы Хокмуна. Хокмун поднял глаза и тоже поперхнулся.

Меч Зари опускался! Он опускался медленно, и Хокмун заметил, что чудесный клинок висит на паутине из металлических нитей. И что в этой паутине находится что-то еще... Человек.

Лицо человека полностью закрывал высокий шлем. Доспехи были только двух цветов: черного и золотого, на боку висел огромный меч.

Хокмун не верил своим глазам. Он узнал этого человека... если это был человек.

- Рыцарь в Черном и Золотом! - закричал он.

- К вашим услугам, - раздался из-под шлема иронический голос.

Вальон зарычал и кинул в Рыцаря нож. Нож со звоном ударился о его доспехи и упал в бассейн.

Одной рукой сжимая рукоять Меча Зари, Рыцарь осторожно разрезал кинжалом путы, стягивающие запястья Хокмуна.

- Ты... ты осквернил нашу святыню... - словно не веря в происходящее, выдавил из себя Вальон. - Почему ты не наказан? Наш бог, Батах Герандиун покарает тебя. Это его меч, в нем живет его дух!

- Мне лучше знать, - ответил Рыцарь. - Меч принадлежит Хокмуну. Однажды Рунный Посох счел нужным использовать твоего предка Батаха Герандиуна в своих целях, дав ему власть над этим розовым клинком. Но сейчас ты потерял эту власть, и ее получает Хокмун!

- Я не понимаю тебя, - растерянно проговорил Вальон. - Кто ты? Откуда пришел? Ты... может ли это быть? Ты - Батах Герандиун?

- Возможно, - пробормотал Рыцарь. - Я могу принимать самые различные обличья.

Хокмун молился, чтобы Рыцарь освободил его поскорее. Не вечно же Вальон будет стоять столбом... Как только его запястье освободилось, герцог схватил кинжал, протянутый ему Рыцарем, и стал торопливо обрезать путы на ногах.

Вальон потряс головой.

Невозможно. Я брежу... - Он обернулся к пиратам. - Вы тоже видите его - человека, взявшего наш Меч?

Пираты мрачно кивнули, затем один из них побежал к выходу:

- Я за подмогой. Людей позову...

И тогда Хокмун прыгнул - прямо на ближайшего лорда-пирата - и схватил его за горло. Человек захрипел, вцепился в сжимающиеся, как клешни, руки, но Хокмун так рванул его голову, что сломались шейные позвонки. Он медленно вынул меч из ножен пирата и отпустил тело. Труп осел на пол.

Хокмун стоял, обнаженный, освещаемый великим Мечом, а Рыцарь в Черном и Золотом перерезал веревки, стягивающие его друзей.

Вальон отступил на шаг, глядя на них непонимающим взглядом.

- Этого не может быть! Не может быть...

Д'Аверк встал позади Хокмуна, а вскоре к ним присоединился Бьючард. Оба были наги и без оружия.

Введенные в замешательство нерешительностью своего повелителя пираты не шевелились. Позади трех обнаженных человек Рыцарь в Черном и Золотом дернул за огромный меч, подтягивая его к полу.

Тут Вальон взвизгнул и ухватился за рукоятку розового клинка, вырывая его из металлической паутины.

- Он мой! Мой по праву!

Рыцарь в Черном и Золотом покачал головой:

- Он принадлежит Хокмуну, и принадлежит ему по праву!

Наконец пирату удалось освободить Меч, и с криком:

- Он его не получит! Убейте их! - Вальон отскочил в сторону.

В зал вбегали люди с факелами. Лорды-пираты выхватили мечи и двинулись на четверых людей, стоящих на краю ямы. Рыцарь в Черном и Золотом вытащил свой огромный клинок и взмахнул им перед собой, точно косой, убив сразу нескольких, а остальных заставив поспешно отступить.

- Возьмите мечи, - сказал он д'Аверку и Бьючарду. - Как видно, мы должны сражаться.