Медленно блуждая взглядом по телу Кейт, Гейдж забрался в постель и встал на колени.

— Раздвинь ноги.

Она исполнила приказ.

— Ты уже течешь для меня, Кейт?

Господи, она и предположить не могла, что Гейдж будет таким. В докторе Уокере крылось многое, но ей нравилось и хотелось большего. Она кивнула.

— Покажи мне, — он оперся на ладони возле ее колен. — Потрогай себя.

Поначалу Кейт колебалась, но потом опустила пальцы между ног. То, как лицо Гейджа исказилось от похоти, вселило в нее веру в себя. Она провела пальцами по своим изгибам и приласкала клитор.

Зарычав, Гейдж схватил ее за руку и, поднеся ко рту, слизал с пальцев соки. Из его горла снова вырвалось рычание.

— Вкусно. Хочу еще.

Кейт задрожала всем телом. Она была уже на краю и настолько возбуждена, что, пожалуй, могла бы кончить, лишь наблюдая за Гейджем.

Он грубо схватил Кейт за ноги и, подняв их, раскрыл ее для себя. Без малейшего предупреждения Гейдж склонился и припал к ней ртом.

Она дернулась вверх. Сильнейшее наслаждение шокировало. Кейт сомневалась, что сможет его пережить. Пережить Гейджа.

— Слишком много.

— Недостаточно.

Он протолкнул в нее язык, и она не смогла сдержаться. Захлестываемая потоком удовольствия, Кейт закинула руки за голову.

Сорвавшись с места, Гейдж схватил презерватив и в следующую секунду уже был на ней, двигаясь внутри жестко и глубоко. Он вбивался и вбивался в Кейт, а несколько минут спустя застонал и в муках оргазма стиснул пальцами ее бедра. Рухнув рядом с ней, Гейдж растянулся грудью на кровати, но нижняя половина тела не двинулась с места.

Кейт чувствовала себя разбитой. Целиком и полностью. Однако еще ни разу в жизни ей не было так хорошо. Она пыталась замедлить мчащийся пульс и тяжелое дыхание, но грудь все равно часто вздымалась.

Пошевелившись, Гейдж свернулся рядом с Кейт и прижал ее к своей груди. Он так крепко держал ее в своих сильных руках, будто никогда не позволит ей уйти.

— Спасибо, — прошептала она.

— За что? — Гейдж провел ладонью вниз по ее животу. — Уж поверь мне, я наслаждался не меньше.

— За то, что не относишься ко мне, как к стеклянной, — улыбнулась Кейт и потерлась о него. — Не обращаешься со мной, как с кем-то сломленным.

Она ощутила на своих волосах прикосновение его губ, а потом скольжение сильной руки вниз по бедру. Гейдж положил ее ногу поверх своей. Кейт почувствовала, как член у ее ягодиц затвердел.

Она подавилась икающим смехом.

— Гейдж?

— Замри, — у нее за спиной раздался шелест фольги, и Гейдж сменил презерватив. — Еще раз.

Когда он скользнул в Кейт, у нее опустились веки. Желание неуклонно разгоралось опаляющим огнем.

Теперь во всем мире существовал только Гейдж.

— Снова.

Когда он входил в нее и предъявлял права, она поняла, что никогда не сможет ему отказать.

Кейт была готова отдать Гейджу все, чего бы он ни пожелал, даже ее израненную душу. 

Кейт проснулась в одиночестве.

Потянувшись, она выгнула ноющее тело. У нее остались потертости от щетины и ломота в тех местах, которые никогда не болели прежде. Кейт улыбнулась в пахнущую Гейджем подушку.

Кто бы мог подумать, что доктор Уокер окажется таким властным и требовательным любовником? Он был прекрасен.

Быстро приняв душ, она натянула свою футболку с юбкой и отправилась на поиски Гейджа. Кейт неплохо изучила его привычки, поэтому знала, где он сейчас. Покинув дом, она прошла по тропинке к лаборатории. Наступила ночь, и в небе загорались яркие звезды. Почти полная луна заливала Приют своим светом. По дороге Кейт остановилась там, откуда открывался вид на бо́льшую часть острова.

В лунном свете белел идеальный полумесяц пляжа. Она с изумлением обнаружила, что не прочь поплавать. Возможно, даже убедить Гейджа вместе искупаться голышом. С улыбкой на лице Кейт осмотрела рассеянные среди деревьев огоньки. Один дом взгромоздился на вершине самого высокого холма. Наверняка из его панорамного окна открывается изумительный вид на океан.

Здания стояли не слишком близко друг к другу, чтобы — как предположила Кейт — все аномалии жили в уединении, но при необходимости могли получить поддержку и общение. И, несмотря на недавнюю диверсию в Приют, она знала, что подобное никогда не происходило прежде. Каллахан, казалось, посвятил всего себя обеспечению безопасности жителей острова.

Хорошее место, которое смело можно назвать домом.

Став немного нерешительной, Кейт побрела в лабораторию. Она нашла Гейджа склонившимся к клавиатуре и по обыкновению одетым в белый халат. Экран заполняли изображения, и он иногда останавливался, чтобы изучить одно из них или сделать заметки. Гейдж даже не заметил Кейт, поэтому она неспешно рассмотрела его.

«Надежный» — первое слово, пришедшее ей на ум. Твердый, как гранит. Худощавое лицо и высокое тело искушали, да ей и не хотелось сдерживаться.

Отметив серьезное выражение лица Гейджа, Кейт приблизилась. То, как он сдвинул брови, придавало ему угрюмости. Она заметила, что на нем надеты лишь шорты. Грудь под халатом была голой.

Кейт почувствовала прилив желания. Подойдя к Гейджу, она обеими руками обняла его сзади.

— А вы, доктор Уокер, лакомый кусочек.

Сначала он подскочил от неожиданности, но потом повернулся к ней и обнял в ответ.

— Ты должна спать.

— Ты вернешься в кровать? — Кейт запустила руки ему под халат и погладила твердую грудь.

— Вернусь, — Гейдж взял ее ладонь своими обеими и потянул к ближайшему стулу. — Но сначала мне нужно с тобой поговорить.

— Что случилось? — она позволила ему вести ее, но ей очень не нравилось выражение его лица.

— Я продолжал думать о проведенном эксперименте. Я сделал аудиозапись и послал по электронной почте своему доверенному лицу в Берлине. Я попросил перевести текст.

Кейт зачесала волосы со лба и внезапно почувствовала холод.

— Я не понимаю, почему говорила на языке, которого не знаю.

Повернув к ней монитор, Гейдж нажал на кнопку.

— Смотри, — на экране появилась запись лежащей на койке Кейт. Затем на видео она выгнулась всем телом и из нее потоком полились слова.

— Я не могу это объяснить, — она схватилась за горло.

С мрачным видом Гейдж остановил воспроизведение.

— Ты говоришь о тестах над людьми. Об ампутации конечностей. О заморозке людей в баках с водой. О вскрытиях и экспериментах.

— О том, что видела в лаборатории Ливена, — сглотнула Кейт.

— Я так не думаю, — покачал он головой и сжал губы в жесткую линию.

— А чем еще это может быть? — нахмурилась Кейт.

— Ты излагаешь данные так, будто сама управляешь экспериментами. С использованием научных терминов, — она прижала руку к животу, но Гейдж продолжил. — Ранее ты упоминала вещество, тестируемое учеными Ливена.

— Да. Полигель или что-то в этом роде.

— Он называется полигал. Разработан нацистами во времена Второй Мировой войны. Производится из пектина свеклы и яблок. По задумке, он должен был ускорять процесс коагуляции, чтобы в случае ранений у солдат повышался шанс на выживание.

— Не понимаю. Какое он имеет отношение к Ливену?

— Нацисты тестировали полигал на пленных концлагерей. Отвечал за эксперименты доктор Зигмунд Рашер^[1]. Он вводил препарат заключенным после того, как ампутировал им конечности.

— Ливен в своих лабораториях воссоздает эксперименты нацистов, — «несчастные люди». Желчь имела отвратительный привкус и обжигала горло.

— Нет. Полигал не работает. И никогда не работал. Также ты упомянула эксперименты по заморозке. Нацисты проводили их в попытке найти способ помочь выжить своим пилотам в случае крушения над Северным морем.

— Я ничего не понимаю, Гейдж, — Кейт потерла замерзшие руки друг о друга.

— Ты сказала, что твоя бабушка была немкой и похитительницей душ.