— Будем держать ее взаперти, и она в конечном итоге убьет. Дадим ей возможность снова почувствовать себя человеком, и у нее появится шанс.

— Ладно, — вздохнул Кэл и опустился на стул.

— Вот так просто? — моргнул Гейдж.

— Хочешь верь, хочешь нет, но твоему суждению я доверяю больше, чем чьему-либо.

— А как же Мара? — улыбнулся Гейдж.

— Мара из тех, кто сначала делает, а потом думает. Иногда я вообще не доверяю ее суждению, — но это не мешало ему ее любить.

— Тебе удалось поспать? — Гейдж поправил на носу очки.

На губах Кэла заиграла удовлетворенная усмешка, и Гейдж уставился на непривычный вид. С тех пор как Кэл сошелся — нет, «сошелся» ни в коей мере не отражало произошедшее — столкнулся с рыжеволосой налетчицей на разум, он стал гораздо чаще улыбаться.

— Я убеждал Мару полюбоваться восходом.

— Было красиво, — Гейдж вспомнил ареол светлых волос и тонкие ноги, согретые первыми солнечными лучами.

— О, мы все пропустили, — улыбка Кэла стала шире. — Мара слишком увлеклась, убеждая меня, что ранним утром можно найти куда более приятные занятия.

Гейдж почувствовал зависть настолько острую, что от нее перехватило дыхание. Он долгое время смотрел, как Кэл жертвует всем — сначала в качестве агента своей страны, а потом лидера Приюта — снова и снова рискуя жизнью, спасая аномалии и предоставляя им убежище на острове. Кэл всегда считал, что невероятно мощные уникальные способности лишают его малейшего шанса на личную жизнь.

Когда друг нашел Мару, Гейдж пришел в восторг. Но, черт возьми, начал тосковать по собственному счастью.

— Ты уверен в Кейт?

— Нужно переговорить с жителями острова и попросить их быть осторожными, но да, я уверен, — кивнул Гейдж. — Для исцеления нужно нечто большее, чем сидеть в четырех стенах.

Еще мгновение Кэл молчал.

— Ладно. Я предупрежу службу безопасности. Ты отвечаешь за Кейт и удерживаешь ее на территории медицинского центра, — он закинул ногу на ногу, положив лодыжку одной на колено второй. — Как думаешь, она решит остаться в Приюте?

До похищения Кейт интересовалась поездкой в Приют, чтобы больше узнать о своей способности, но теперь…

— Нет. Она хочет жить прежней жизнью.

— Это может быть неосуществимо. Все мы знаем, как редко есть возможность вернуться.

Гейдж посмотрел в окно. Кэл никогда не винил его в проведенных экспериментах и их результатах, но это не умаляло вины. Гейдж ни на минуту не забывал, что сотворил с теми аномалиями. Они сами подписались, но это не имело значения. Он всегда помнил, как использовал их в своем эгоистическом научном интересе и не помог им.

— Ты сегодня вечером пойдешь в кино? — спросил Кэл.

— Возможно, — пожал плечами Гейдж.

Раз в месяц все жители острова собирались на улице перед большим экраном. Дети баловались, взрослые от них не отставали, и все объедались попкорном. Гейджу казалось неправильным ходить веселиться, в то время как Кейт страдает в одиночестве.

Кэл направился к выходу, но в дверях остановился.

— Не хочешь перед фильмом зайти к нам поужинать?

— Мара готовит?

— К сожалению, — скривился Кэл.

— Тогда, пожалуй, я пасс, — Гейджу нравилась женщина друга, особенно то, что она помогала Кэлу обрести покой. Однако ему очень не нравилось, когда Мара рисковала готовить.

— Ну, увидимся позже, — сказал Кэл.

После его ухода Гейдж попытался снова заняться работой. В конечном итоге он устал притворяться и откинулся на спинку стула. Глянув в окно, Гейдж нашел взглядом бельевую веревку. На легком ветру развевались аккуратно развешанные вещи.

Но не было ни намека на присутствие Кейт.

Вскочив на ноги, Гейдж выбежал из кабинета и, миновав лабораторию, бросился туда, где оставил свою пациентку.

По-прежнему ни намека. Иисус, неужели он ошибся? Уперев руки в бедра, Гейдж начал всматриваться в деревья. Он только что отпустил опасную убийцу свободно разгуливать по острову?

— Испугался, что я сбежала, док?

Развернувшись, он увидел Кейт сидящей на земле и навалившейся спиной на ствол пальмы. Сердцебиение, успевшее стать бешеным, замедлилось. Подойдя ближе, Гейдж увидел, что с выбранного ею места открывается прекрасный вид на поляну у подножия холма.

И на играющих детей.

Гейдж сел рядом с Кейт. Две девочки внизу бегали по кругу и смеялись. Они пытались обогнать маленького мальчика. Кейт смотрела на них с лицом настолько непроницаемым, что напоминала статую.

— Они ровесники детей в моем классе, — она заправила за ухо прядь волос. — Такие маленькие и невинные.

Услышав в голосе Кейт нотки волнения, Гейдж изучил ее лицо.

— Ты чувствуешь искушение…?

— Причинить им боль? — она повернула голову и посмотрела на него. — Нет. Слава Богу.

Девочки со смехом убежали, но мальчик замешкался. Подняв взгляд, он увидел Гейджа с Кейт. Помахав рукой, ребенок одарил их широкой улыбкой и тоже убежал.

Кейт все смотрела и смотрела на деревья, за которыми он исчез.

— Он — похититель душ.

— Но, разумеется, дар еще не проявился, — кивнул Гейдж. Чтобы пробудилась сила, Финну сначала предстояло достичь половой зрелости. Еще одна головоломка, разгаданная Гейджем в лаборатории. Ген аномалии бездействует, пока его не активируют гормоны.

— Мать Финна и дедушка — похитители душ. Сильная черта в их семье.

— Моя бабушка была похитительницей душ, — кивнула Кейт. — У мамы дар так и не проявился, но после того, как я достигла подросткового возраста, родители все время были начеку, — она на секунду прикрыла глаза. — Я случайно убила нашу собаку, но потом научилась контролировать дар. Я его заперла и никогда не использовала до тех пор, пока…

Пока Ливен не перевернул ее мир с ног на голову. Гейдж едва сдерживал порыв прикоснуться к Кейт.

— Я больше никогда не смогу учить детей, — ее голос был мертвенно тих, глаза потемнели, а зубы впились в нижнюю губу.

— Кейт…

Она подняла руку, перебивая его.

— Неважно, насколько «нормальной» я стану и насколько излечусь, но никогда не доверю себе подойти к детям, — Кейт сделала долгий прерывистый выдох. — Я всегда считала учительство своим призванием. У меня хорошо получалось.

Гейдж не видел гнева. Он видел лишь тихое смирение и глубокую печаль.

— Мне жаль, что я не могу излечить твою боль или хотя бы ее уменьшить, — и вновь Гейдж почувствовал себя совершенно беспомощным, точно так же, как в день самоубийства Тео.

Он потянулся к Кейт, отчаянно желая погладить ее по волосам или коснуться кожи — хоть какого-нибудь контакта. Однако в итоге опустил руку на траву.

Кейт продолжала смотреть на опустевшую поляну, будто все еще видела там детей или призраков своей прошлой жизни.

Потом Гейдж почувствовал прикосновение к руке.

Потрясенный, он посмотрел вниз и увидел поверх своей ладони тонкие пальцы Кейт.

— Но ты уменьшаешь боль, Гейдж, — прошептала она.

Чувствуя себя выигравшим приз, он сжал ее руку. Кожа под его ладонью была теплой и такой мягкой. Опасаясь спугнуть Кейт, Гейдж очень осторожно сжал пальцы.

Она сжала в ответ, и они продолжили сидеть в молчании, слушая щебет тропических птиц над головами.

Гейджу не хотелось разрывать контакт, но безопасность Кейт была его приоритетом.

— Нам нужно начать документировать все, что ты помнишь о последних месяцах.

— Я убивала, — она освободила руку из его захвата. — Много раз.

— Ливен заставлял тебя убивать, — Гейдж сжал опустевшую ладонь в кулак. — Мы должны выяснить, каков его план.

— Не думаю, что у меня хватит сил воскресить воспоминания о…том месте.

Ему хотелось утешить ее, но он заставил себя продолжить разговор.

— Прекрати себя винить.

— Я не…

— Борись и не позволь Ливену победить.

— Отлично, доктор Уокер, — Кейт расправила плечи. — Хотите провести меня через ад? — она вскочила на ноги. — Тогда приступим. 

— Люди Ливена схватили меня прямо посреди улицы в Мельбурне. Я шла выпить кофе со своими друзьями, — сидя в кабинете Гейджа, Кейт пыталась блокировать всколыхнувшиеся эмоции.