- Тебя!

- Да ну вас. Вот придет муж, я ему все расскажу.

По тому, как она, виляя задницей, ушла, я знал наверняка, что если она что-то и захочет рассказать своему Павлику, то это будет после того, как...

- А напрасно ты с ней так, не дай бог и в самом деле что-то ляпнет своему Павлу, это ж будет море крови. Он у нее бывший спортсмен-тяжелоатлет. Штангист. Сам больше ста кагэ мышц и кулаки пудовые. Он тут одного моремана чуть насмерть из-за нее не замочил. Еле-еле оттащили.

- Ничего, Виталик, не волнуйся, как-нибудь...

Двое из членов экипажа катера "Иван Крузенштерн" появились тогда, когда наш стол был плотненько уставлен закусками и выпивкой. Немного удивленно посмотрев на меня и Виталия, они расположились рядом, за соседним с нами столиком.

- Который потолще, то Васька - моторист, а второй Серега, он матрос, торопливо сообщил мне Виталий и, пьяно улыбнувшись, обратился к ним: Мужики, милости просим к нашему столу.

- Что, отец Виталий, гулевапим? - белозубо рассмеялся моторист. - Брат с севера приехал, как я погляжу.

- Не, Васька, это мой друг, Костя его зовут. Садись к нам. Мы все равно всего не осилим, - целесообразно оценив стол, аргументировал свое приглашение Виталий.

- Ну если ты так настаиваешь, то почему бы и нет? Пойдем, Серега, он хочет с нами рассчитаться таким образом. Ну и бог с ним. С паршивой овцы хоть шерсти клок.

- Ну наливай, коль пригласил, - садясь напротив, потребовал Сергей. Да с другом своим познакомь, упырь портовый.

- Меня Костей зовут, - представился я, привставая.

- Ну а я Сергей, а он Василий.

- Рад познакомиться, предлагаю за встречу. Что это вы так плохо к моему товарищу относитесь? - опуская стакан, спросил я.

- А за что ж к нему хорошо относиться? Третий или четвертый месяц ходит по порту и шакалит. Руки, ноги есть, голова на месте - иди и работай, а он все на стаканчик выпрашивает. Уже смотреть на него противно.

- Так ведь он жалуется, что не может устроиться здесь.

- Поменьше бы бухал, давно бы устроился. А ты кем ему будешь?

- Да никем. Недавно познакомились, часа два назад. Я вот тоже работу ищу. Фирма наша развалилась, вот и остался не при деле. Может, вы что посоветуете?

- А что ты можешь?

- В фирме я был водителем-охранником. Шефа, значит, своего охранял, а до этого в армии. Прапорщик я, интендант.

- Хорошая работа! - морщась то ли от хрена, то ли от отвращения к моей службе, сказал Василий. - Только здесь таких не берут.

- Да я бы и простым матросом пошел.

- Походи пошукай, - ухмыльнулся матрос Сергей, - может, чего и найдешь

В дверях появилась гориллоподобная фигура Макса в совершенно немыслимой робе. Я положил руку на плечо Сергея, и отныне его участь была решена. Незаметно мне кивнув, Макс прошел к буфету, где устроил маленький скандальчик, после чего, вполне довольный собой, уселся в углу с тремя бутылками пива.

- А вы бы не могли помочь мне с трудоустройством? - продолжал я прерванный разговор. - Само собой, незадаром. Добро я помню.

- Нет. Нынче каждый должен надеяться только на себя. Гляди, Серега, Пашка опять свое влагалище охранять пришел.

На пороге стоял натуральный племенной бык с маленькими подозрительными глазками. С трудом поборов озноб, бросаясь, как в бездну, я крикнул, нет, не крикнул, а заорал:

- Динка! Динка, я кому говорю, быстро ко мне!

- Вы что, сошли с ума? - в ужасе подскочила она, ровным счетом ничего не понимая, когда я, совершенно не заботясь о ее репутации, полез к ней под юбку.

Мне показалось, что кто-то вырубил звук. Наступила тяжелая и абсолютная тишина. Все замерло, словно в прекрасной и доброй сказке "Спящая красавица". Замерли все, кроме племенного быка, который, стоя на месте, размеренно рыл копытами землю. Чтобы сберечь водку, закуски и ресторанный инвентарь, я выскочил в проход между столиками. Остановить, а тем более противостоять несущемуся на меня агрегату не смог бы и танк "Т-34", чего же говорить об изможденном алкоголем Гончарове. В последнюю долю секунды, перехватив его кулак, я упал ему под ноги. Его массивное тело, перелетев через меня, воткнулось в бетонную колонну, обшитую мягкими кожаными подушками.

Видимо, дизайнер хорошо понимал специфику ресторанных залов. И тем не менее ревнивец Паша лежал неподвижно, правда тихонько похрюкивая, за него от души и во весь голос надрывалась Дина.

- Дергаем отсюда, Костя! - почти на руках меня вынесла из зала крутая команда катера "Иван Крузенштерн". - К нам нельзя, на судно обязательно явятся. Бери такси и уматывай, а мы их немного попутаем, потянем время. Ночью приходи на борт, что-нибудь придумаем.

Ночью на борт к ним я не пошел, справедливо решив, что излишняя навязчивость может только испортить дело. К тому же они еще не хватились похищенного Максом матроса, а тем более сегодня подошел срок кормить моего питомца, наркомана Шурика, который, несмотря на все мои ухищрения, никак не хотел помирать. Я понимал, что это крайняя жестокость содержать его в клетке, подобно дикому зверю, но убить его своими руками я не мог, а отпустить на волю - значит подписать смертный приговор собственной персоне. Так вот и нанялся бесплатной нянькой-кормилицей к бесноватому убийце и наркоману Шурику. Я понимал, какому огромному риску подвергаю не только себя, но и Милку, оставляя его в живых; не дай бог кто-то, прогуливаясь по Лысой горе, случайно на него наткнется. Это будет полный обвал. Всякий нормальный человек, естественно, поможет ему освободиться и тогда... Лучше об этом не думать. Перетаскав ему целую кучу всяких морфинов, морфиев и героинов, я честно подталкивал его к самоубийству, то бишь передозировке, но он, как опытный аптекарь, отмерял точно положенную дозу и попросту кайфовал, совершенно не прогрессируя и не желая помирать, тем самым здорово ухудшив мой сон и работу пищеварительного тракта. Единственное, что я сделал в целях своей безопасности, так это усилил его клетку и двумя парами наручников приковал его правую руку к решетке, перекрывающей нишу. Один раз в неделю я был вынужден привозить ему харч, воду и наркотики, часть из которых, по моим подсчетам, он бессовестно прятал. Чтобы быть менее заметным, мне приходилось навещать его по ночам, совершенно игнорируя собственный сон и покой. В конце концов у меня стало складываться впечатление, что не он мой узник, а совсем наоборот.

- Делать тебе нехрена, - проворчал Макс, садясь за руль. - Из-за этого ублюдка я чуть было не отправился на тот свет, а ты его культивируешь. У меня тогда такое кровотечение открылось, что, по словам Наташки, меня можно было, минуя операционную, прямиком сплавлять в морг, а ты с ним цацкаешься. Надо ему вместо морфина принести вечное лекарство, тогда и голова болеть не будет, а то устроился, понимаешь, что тебе шах персидский, чтоб я так жил.

- Не брюзжи, давай ключи, я сам съезжу, а ты отдохни.

- Еще чего! Мне нравится самому рулить. И вообще, теперь свою "невесту" я не доверю никому, я в нее влюблен, а кроме того, ездить к твоему Шурику одному опасно. Не дай бог он сорвется с цепи и покусает. А вообще, это бесчеловечно держать в клетке живого человека.

- Ну надо же! От кого я слышу. А сам-то ты куда замуровал морячка?

- В отличие от тебя я обошелся с ним гуманно и даже вежливо. Он отдыхает у меня на даче под кустом смородины. Если не считать связанных конечностей, то он пребывает в полном блаженстве и умиротворении, потому что час тому назад я влил в него литр водки.

- А как здоровье Павлика? Он по-прежнему на меня обижается?

- Обижается он или нет, я не знаю. Только благодари Бога, что он бывший спортсмен и в последнее мгновение успел сгруппироваться, в ином же случае он бы себе наверняка свернул шею, но сотрясение мозга у него гарантированное.

- А красиво я его вольтанул, что скажешь?

- Скажу, что некрасиво. Тебе надо было отойти от колонны подальше, чтобы он не мог в нее врезаться. Зачем лишать жизни ни в чем не повинного человека? Даже такого грубияна, как он. Поаккуратней надо, понежнее. Да и подцепил ты его рановато. Будь у него мозги, он бы тебя ногами запинал, хорошо, он пер как на буфет, ни зги кругом не видя. Что и говорить - любовь слепа. Он и не заметил, как лбом в колонну влетел. Ты уже, наверное, дома сидел, когда он наконец понял, что произошло, и хотел организовать за тобой погоню. С трудом его бабы отговорили. Тут как раз и твои дружки вернулись. Утек, говорят, мы за ним до самой троллейбусной остановки бежали, да только он тачку поймал и срулил. Понравился ты им очень. Они от восторга прямо писались. Еще бы, какой-то дистрофик такого быка завалил. Смех, да и только. Пока они там с тобой нянчились, я в стакан Сергея пару таблеточек опустил, так что к его приходу коктейль уже был готов. Он его как квакнул, так через пять минут и забурел. Брат Василий, как енот, мечется, ничего понять не может, вроде пили на равных, сам-то нормальный, а матросик в сиську. Им, оказывается, в четырнадцать ноль-ноль нужно быть на судне, а ихний кэп очень до этого дела придирчив и несправедлив. Короче, на борт он его тащить не имеет права, потому что уже к вечеру может быть пинок под зад обоим. Тогда он выводит его проветриться в кусточки и на часик оставляет бедолагу одного, надеясь, что этого времени ему хватит, чтобы прийти в себя. В себя он так и не пришел, потому что я, вплотную подогнав машину, загрузил болезненного матроса. Ну а что там было дальше, извини, не знаю. Сейчас, как я уже сказал, он у меня на даче.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: