Риордан удивленно уставился на телефонную трубку.

- Ничего не понимаю. Я всегда думал, что когда люди едут в круиз на корабле, они хотят отдохнуть, а не переживать такие грустные события, как похороны в море.

Томпсон презрительно фыркнул.

- Ну и ошибаетесь. Прежде всего ничего не знаете о круизах и о составе пассажиров, которых привлекает такой отдых. Это одни допотопные старикашки. Примерный возраст пассажиров на наших дальневосточных круизах колеблется между семьюдесятью пятью и ста пятью годами. Человек должен быть старше господа Бога, чтобы позволить себе что-то подобное. И почти все эти развалины ненавидят каждого, кто моложе их, и ничто не придется им по душе больше, чем видеть, как молодой человек в расцвете лет уходит в морскую пучину. Большинство из них не возражали бы, если бы его опустили туда ещё живого. Держу пари, что мы на это зрелище могли бы продавать входные билеты, как на скачки. Говорю вам, это банда извращенцев.

- Так, - сухо произнес Риордан. - Если речь о его теле. . .

- Именно об этом я хотел договориться. Когда у вас появится возможность выдать его тело, отправьте его прямо на корабль. Или мы за ним заедем сами, если хотите. Увезем его в закрытом фургоне для белья.

- Мы его вам отправим, - сказал Риордан. - У нас оборудование все же получше вашего бельевого фургона. Но у вас есть. где его разместить? Я хочу сказать. . .

- Есть ли у нас морг? - Голос Томпсона звучал так, словно Риордан спросил его, есть ли на судне якорь. - Разумеется есть. Раз мы возим по свету такой дом престарелых, то можете быть уверены, лейетенант, что нет рейса, чтобы кто-нибудь не скопытился. Обычно кто-то пытается опустошить весь корабельный запас спиртного, что достаточно тяжело, или вздумает порезвиться со стюардессой, как будто ему не больше шестидесяти, или ещё что. . . В таком случае мы убираем их в холодильник до возвращения домой, чтобы власти могли убедиться, что мы не отравили их фаршированной рыбой, и чтобы не лишить их дорогих родственников исключительного удовольствия похоронить их собственноручно.

Болтливый старпом Риордану нравился, хотя его и ужасала мысль, сколько ещё осталось дел.

- Если вам верить, эти ваши круизы-преизрядный бедлам.

- Разумеется, - заверил его Томпсон. - Особенно для старпома. - Он немного помолчал. - Но это единственное, что я умею делать, и останусь здесь, пока сам тоже не сыграю в ящик. - Но я звоню вам не для того, чтобы заманить на очередной рейс. Когда, как вы полагаете, можно будет забрать тело Боба Кука?

- Видимо, скоро, - чуть подумав, ответил Риордан. - Вскрытия делать не собираются, а наш доктор всегда только счаслив избавиться от трупа. В нашем городе всегда хватает свеженьких, чтобы морг не пустовал.

- Точно как у нас на"Мандарине", - заметил Томпсон, судя по тону, весьма этим удовлетворенный. - Ладно, присылайте его нам когда угодно. Если меня не будет на борту, велите вашим людям спросить второго помошника. Кого-нибудь из нас найдете всегда. Я пока все обговорю с командой и заодно с врачом, если его найду. Холодильник будет наготове.

- Годится, - согласился Риордан и сделал пометку в блокноте. - Где вы стоите?

- Причал двадцать шесть.

Риордан записал и это.

- Хорошо. Если не успеем сегодня, пришлем его завтра утром. Насколько я понял, это не срочно. В порту вы будете четыре дня.

- Верно. В субботу отчалим.

Голос Томпсона вдруг угас и Риордан испытал неприятное ощущение, что он открыл перед Томпсоном ящик Пандоры.

- Несчастных четыре дня в порту, и любой бездельник кидантся на берег за развлечениями-а старший помошник? - Недовольно цыкнул. - Извольте торчать на борту все двадцать четыре часа, и днем и ночью.

- Прискорбно, - согласился Риордан и уже собрался придумать какую-нибудь отговорку, чтобы повесить трубку, когда вдруг ему кое-что пришло в голову.

- Мистер Томсон, раз уж мы с вами бемедуем, не ответите ли вы на несколько вопросов, касающихся Боба Кука?

- С удовольствием, - заявил Томпсон, и казалось, он это серьезно. - Я на борту, и пока мы занимаим линию, занято для всех остальных, поэтому ни один засранец не может дозвониться и добавить мне неприятностей. Ибо никто не ищет старпома, если не хочет сделать ему гадость. Делюсь с вами жизненным опытом только на случай, если вдруг вас это интересует, хотя не представляю, с чего бы это.

- Что вы можете сказать о Бобе?

- Знаете, ангелом он не был, но как я уже сказал, это был отличный парень. Даже капитан его любил, а капитан наш ненавидит всех подряд, прежде всего пассажиров, хотя куда ему до меня. Не то, чтобы я имел что-то против капитана, - торопливо поправился он, - только каждый вечер он исчезает а я сиди как прикованный ради удобства этих болванов. И чтобы вечно искать их чемоданы, которые бросают где попало.

- Мистер Томпсон, что касается Боба Кука. . .

- И вытирать им носы, - продолжал Томпсон, не давая себя перебить, присматривать, чтобы попали в нужную каюту, возвращать потерянные ключи и вставные челюсти и все такое прочее. Я виноват в том, что глупые туземцы в Бангкоке не говорят по-английски6а если кого-то из наших дорогих гостей где-нибудь в Маниле оберет карманник, от меня ждут6что в мгновение ока найду негодяя, вздую его и принесу назад его добычу. Если бы капитан почаще с ними выпивал! - Томпсон явно был разошелся и Риордан только вздохнул, посколько слишком хорошо знал, что человека в таком состоянии остановить невозможно.

- Восемнадцать лет такой жизни! Удивительно, как у меня ещё уцелела печень. Но стоит отказаться выпить с какой-нибудь восьмидесятилетней каргой в миниюбке, как она начинает жаловаться нашему начальству, словно я её изнасиловал. Или словно я её не изнасиловал. Можете выбирать7

- Мистер Томпсон. . .

- Знаю, знаю, - Томпсон видимо сообразил, что заговорился. - Хватит уже о Гарри Томпсоне и его стремительном самораспаде. Что вы хотели знать о Бобе Куке, лейтенант?

- Все, что вы сможете рассказать.

- Как я уже сказал, он был отличным парнем. И как нелепо погиб-вдруг шагнул под колеса? - Томпсон задумался. - Это очень странно, потому что на борту был осторожен и внимателен, как никто другой, и с отличной реакцией.

Откуда же у него шрам у рта? Я слышал, это случилось на корабле. Тогда не стоило вам говорить о его отличной реакции.

- Это случилось именно потому, что он был крайне внимателен, - вспылил Томпсон. - При разгрузке сорвалась грузовая стрела, на крюке было две тонны груза, поднятого из носового трюма, а четверо бездельников стояли прямо под ним и чесали языки о чем-то крайне важном-где напиться вечером, или ещё о чем-то, - и Боб не раздумывая воткнул весло в лебедку. Разумеется, груз он этим не спас, но задержал падение секунд на десять, которых ротозеям хватило, чтобы разбежаться. Иначе от них осталось бы мокрое место. Весло, разумеется, в щепки, - ничего другого и быть не могло-и один обломок пересчитал ему зубы и оставил на память этот шрам, а могло быть и хуже. Кроме Боба не успел среагировать никто, так что реакция у него была и вправду отличная.

Риордан нахмурился.

- В тот вечер, когда он попал под машину-точнее, вчера ночью, - он не мог выпить лишнего?

- Не думаю-в здешних местах у пристани мало баров. Я не слишком хорошо знаю Сан-Франциско; каждый раз, когда мы здесь, у меня полно работы. Мог выпить рюмку в своей каюте перед уходом на берег, но ручаюсь, что не больше одной. Никогда не пил на службе, и к тому же шел на рандеву с той красоткой из магазина, а Боб не имел привычки надираться перед свиданием.

"-Это и в самом деле было бы глупостью, особенно перед свиданием с Пенни", - подумал риордан.

- Скажите, в каюте не нашли его бумажника? Когда он погиб, при нем не было никаких документов.

- Серьезно? В газетах об этом ничего не было. Один из наших матросов просмотрел и упаковал его вещи, - сказал Томпсон. - Нашел ли бумажник, не знаю. Боб обычно носил в бумажнике все свои деньги и, насколько мне известно, не пользовался дорожными чеками; кроме того, у него не было автомобиля-за ненадобностью-поэтому не носил с собой права.