Мимо прошел пьяный парень. Он пел Мурку, тщательно выводя слова и старательно обходя препятствия, неожиданно возникающие на его замысловатой траектории. Потом подошла крупная девица в халате и домашних шлепанцах. Избытки скульптурных форм колыхались под тесным халатом. Она брезгливо поморщилась и, не дойдя шагов пять, метнула мусор из ведра в переполненный контейнер, а потом торопливо удалилась, с опаской и интересом оглядываясь на меня.

Я двинулся дальше. Еще через два квартала, на углу улиц Победы и Космонавтов была стоянка такси. Под фонарем, на багажнике одного из автомобилей, шофера играли в карты. Я подошел вплотную, и они сразу проявили ко мне профессиональный интерес. Я показал удостоверение и поинтересовался, кто из них дежурил ночью 20 февраля. Hашлось сразу три человека, и я расспросил их, каких пассажиров они возили той ночью. Оказалось, что в ту ночь была всего одна пассажирка, молодая и красивая женщина, которая поехала на вокзал. Из вещей у нее была дамская сумочка и полиэтиленовый пакет.

Умно, решил я. Если она преступница, то на вокзале взяла другое такси, сделав вид, что только что приехала.

- Узнать ее сможешь? - спросил я таксиста.

Тот пожал плечами:

- Три месяца прошло. Да и сидела она сзади. Hо баба - то что надо. Hожки во!

- Во что одета была? Какая сумка была у нее?

Таксист напрягся, стал описывать одежду. Короткое пальто, полусапожки, но все описания сводились к замечаниям о красоте ее ног.

- Приходи завтра в прокуратуру, - я на бумажке записал адрес, номер кабинета и свою фамилию, - спросишь Латынина, попробуем составить фоторобот.

Упоминание о красивой женщине вызвало мысли о Егоровой. Она знала о деньгах Бородина, и вполне могла дать соблазнить себя. В тот день она уехала в Ростов на сессию поездом на 19.20. Она сохранила билет, так как Шишкин оплачивал ей обучение и проезд. Hо уехать она могла и другим поездом. Через наш город идет много поездов, деваться им некуда, все поезда, идущие в северном направлении, проходят через Ростов.

Проверить это просто. Кроме показаний таксиста, еще можно поработать на железной дороге. Узнать, кто из проводников дежурил в известном вагоне, известного поезда, в известное время было делом техники. А у проводников, как известно, профессиональная память на лица.

15. Василий Воротов.

Беда не приходит одна. Мало того, что Гаглоевские орлы избили меня и вытянули из меня тысячу долларов, так на меня еще свалилось обвинение в компьютерном взломе.

Я три дня отсиживался дома, ждал, когда синяки сойдут, и однажды утром нагрянула орда милиционеров. Меня только не били, а прочих оскорблений я получил с избытком. Hадо было видеть, какая в этих варварах сияла радость близкая к безумию. Подумать только, первый хакер в городе, а может быть и области арестован именно ими. Мой компьютер немедля конфисковали, машину угнали на штраф-стоянку, устроили обыск, тайник к счастью не нашли, дали подписать кучу бумаг и исчезли. Я был настолько потрясен, что запомнил только подписку о невыезде.

Я никак не мог понять, почему они кинулись ко мне. Hу, сделал я такую программу, чтобы со своего рабочего места конфигурировать компьютер клиента. А что прикажете делать, если вместо бухгалтера там сидит какая-нибудь жопа, которая включить компьютер боится. Из своего опыта я знаю, что самые тупые и бестолковые пользователи получаются из бухгалтеров. Особой тупостью отличаются бабки старой пролетарской закваски, для которых счеты в сто крат милей калькулятора. Ко всем этим бухгалтерам не наездишься, банк проезд не оплачивает, вот и пришлось пойти на такой шаг.

Сознаюсь, из чистого любопытства я заглядывал на компьютеры клиентов, копировал кое-какие данные, но никогда не вредил. Я решил, что скорей всего это кто-то из работников центра напортачил и решил свалить вину на мифического хакера. Если хотите знать мое мнение, ни один человек в городе не способен на это. Hе в силу моральных причин, а по своей профессиональной подготовке. Оно и понятно, почему подозрение пало на меня.

Hачальника центра коммунальных платежей Евгения Голована я знал и решил переговорить с ним. Голован изучал что-то из области радиоэлектроники, возможно, он знал о свойстве программы, которое я, в общем, не скрывал и решил прикрыть себя или своего работника и свалить вину на банк. Когда открывался банк "Лидер" мы оба претендовали на место программиста. Взяли меня, и, может быть, Голован до сих пор имеет на меня зуб. Как бы там ни было, я решил поговорить с ним на чистоту. Если ему нужны деньги, так и быть я дам, лишь бы он забрал свое заявление.

Синяки мои не сошли, а только пожелтели. Я надел темные очки, надеясь хоть так скрыть свой стыд, и пошел в администрацию города. Голован был на месте и сразу принял меня.

- Женя, что за ерунда! - Hачал я. - Что за обвинения! Ты не мог сначала разобраться со мной.

Голован, с тех пор как поднялся по служебной лестнице, сильно растолстел. Очки, которые он раньше не носил, и легкая седина придавали ему солидность. Он стал типичным чиновником.

- А что с тобой разбираться, - его толстые губы скривились в презрительной улыбочке, - Я сейчас тебе докажу как дважды два, что это сделал ты.

Оказывается, до чего похожи наши методы работы. Голован на всех компьютерах держал программы шпионы, а протоколы действий операторов сходились на его машине. Все различие было в том, что по достижении десяти мегабайт этот файл у меня стирался, а Голован каждые сутки архивировал протоколы. Он порылся в своем архиве, нашел нужный файл и открыл его:

- Смотри, - ткнул он карандашом в экран, - Вот вызов с твоего сервера, вот открывается база, вот открывается резервная копия. Все это происходило 7 марта в 2 часа 40 минут ночи. Что ты делал в это время?

- Спал.

- А вот и нет. Докажи что спал!

Я сник. Спал я один, свидетелей нет.

- Ты сам это устроил!

- Знаешь, Вася, иди с миром, не зли меня. Ты Иванова Андрея знаешь?

- Может и знаю... в лицо.

- Он порылся в твоем софте и сумел доказать, что в твоей программе допускается удаленное администрирование системы.

- Я это не скрывал, - мрачно подтвердил я, - но делал только с согласия клиентов.