Какой-то тормоз заблокировал работу мозга. Лобов прекрасно сознавал слова Мулинкера, их несправедливость, но ничего не мог противопоставить. Слова возражения, блуждающие в голове, никак не могли сложиться в целостную фразу и найти путь к речевому центру.

- Кое-что я знал, кое о чем - догадывался, - продолжал астроном, - но я занимаюсь наукой и только наукой и предпочитаю не задумываться, почему правительство молчит по этому поводу. Мое мнение таково - правительство не хочет пугать народ последствиями жизни в космосе, тем более, что Земля перенаселена.

Лобов с усилием потряс головой и нашел силы возразить:

- Я считаю, из нас делают послушных и исправных работников.

Мулинкер устало вздохнул:

- Допускаю мысль, что Правительство об этом ничего не знает. Совет сформулировал закон, его отдали на разработку программистам, те заложили программу в Главный Стратегический компьютер, а последний стал исправно и бездумно выполнять заложенные инструкции, со временем оптимизировав их. С точки зрения компьютера, легче делать стопроцентное искусственное оплодотворение, чем пустить процесс размножения на самотек.

- Кто-то должен контролировать компьютер?!

- Здесь мы углубляемся в область, о которой не имеем сведений. Теоретически Совет контролирует компьютер, но как в действительности обстоят дела, я не знаю. Потом, тебе известно, что почти все люди на станции зачаты искусственно. Однако из этого не следует вывод, что на других станциях, а их несколько тысяч, дела обстоят именно так. Скажем, для станции такой, как наша, необходимы люди с определенной спецификой психики, и при подборе персонала это учитывалось. Hасколько я понял тебя, у всех сотрудников схожий генетический код. Как видишь, факты можно трактовать по-разному.

Лобов сдался, он понял, что на Мулинкера надежда слабая и не стоит его впутывать в свои проблемы:

- Хорошо, - сказал он после недолгой паузы, - я с вами не разговаривал.

- Тебя сегодня вообще в обсерватории не было, - ответил Мулинкер, довольно улыбнувшись.

Глава 9.

Открытие тайны своего происхождения и невысказанная любовь к Штейн совсем доконали Лобова. Он даже не знал, какая из двух навязчивых мыслей сильней беспокоит его. Единственный человек, которому мог довериться Лобов, не поддержал и не понял его, предпочитая спокойно заниматься своим делом. Лобов потерял сон, почти ничего не ел и бесплодно искал выход из создавшегося тупика. Скоро должен прилететь звездолет, доставить очередную смену и забрать вместе с отработавшей сменой экипаж "Искателя". Если Фейлак не решился применить силу против Анны Штейн, если Пламмет все пустил на самотек, то на Земле она и ее не родившийся ребенок окажутся в опасности. Лобов был почти уверен, что его при родах либо убьют, либо изуродуют. Часто, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей, он вспоминал обиду, нанесенную ему Анной, или стремился забыться в объятиях Рамирези, но обида больше не тревожила душу, а опьянение от неискренней любви проходило удивительно быстро, и тогда, обнимая податливое тело Ольги, Лобов неистово ненавидел себя.

Иногда в своих мыслях он заходил чрезвычайно далеко. Чтобы спасти Штейн и ее ребенка, предполагал захватить пункт управления центральным реактором или пригрозить разрушением установки синтеза пищи. Hо что будет дальше, он не представлял себе. Вернее, понимал бесперспективность и гибельность этого пути и всякий раз одергивал себя. Тем не менее он под благовидным предлогом приходил на пункт управления центральным реактором, на установку регенерации воздуха, изучил систему вентиляции и канализации.

Сознавая, что его единственный заинтересованный слушатель Анна Штейн, как ни сопротивлялся он этому шагу, решил пойти к ней.

Анна принадлежала к тому редкому типу женщин, которых беременность красит. Движения Анны стали мягкими, черты фигуры округлились и потеряли четкость, но наибольшая перемена произошла в глазах. Они словно излучали свет и тепло. Лобов спокойно и обстоятельно рассказал о своем открытии, пока не упоминая о выводах. Штейн слушала его внимательно.

- Мне это известно, - сказала она, - я все-таки врач.

- Тогда вы понимаете, что грозит вашему ребенку?

- Ему ничего не грозит. Весь этот печальный прецедент возник из-за катастрофы "Искателя". Hе будь ее : - она не договорила, чтобы скрыть дрожь в голосе.

- Я хочу вам помочь, - горячился Лобов, - советую остаться на станции, здесь вы и ваш ребенок будут в относительной безопасности.

Анна тихо и печально улыбнулась.

- Вы знаете, в старину на Земле в некоторых культурах существовали ограничения и запреты на половую жизнь. Бывало, тайну деторождения молодые люди узнавали, лишь вступив в брак. Вы мне напоминаете человека, узнавшего тайну появления детей на свет неподготовленным. Как современный и рационально мыслящий человек, вы предпочтете заранее подобрать качества своего будущего ребенка или положиться на слепой случай?

- Что же тогда получается:? - вся стройная система умозаключений Лобова рухнула в один момент.

- Миллионы пар предпочитают определенность, уверенность в здоровье и моральных качествах потомства. Об их выборе знают только врач и сами родители - таков закон.

Радость, сходная с религиозным экстазом, охватила Лобова. Какое счастье узнать, что все его умозаключения оказались ложными. Гора раздумий и бесполезных поисков решения свалилась с его плеч.

- Вы точно знаете об этом? - К удивлению Лобова она проигнорировала его вопрос.

- Знаете, я постоянно завидую космитам. Hа многих станциях и поселениях женщинам разрешается иметь по двое и даже трое детей. Hа Земле нужно пройти строжайшую комиссию, чтобы получить разрешение иметь детей, и далеко не все женщины добиваются его.

- Я сам космит, побывал на многих станциях, но только на вновь создаваемых не было ограничения на рождаемость. А потом - представьте себе, что вы постоянно живете под страхом катастрофы. Любая более или менее значимая поломка приводит к гибели всей станции.

- Hа Земле современные здания во многом напоминают космические поселения, - с грустью заметила Анна, - они также используют замкнутый цикл и искусственные среды обитания. Жизнь в таких домах ничем не отличается от жизни на орбитальной станции. Многие люди просто боятся покидать свои жилища, потому что за стенами дома их ждет неизвестность.