- Ты что - плохо соображаешь? Мог бы сообразить, что кое-кто никогда не носит документов, чтобы его нельзя было опознать. Или ты думаешь, что я случайно оказался здесь в пяти милях от жилья, и у меня случайно оказался в кармане сигнальный факел? А может, ты хочешь лишиться работы еще до захода солнца?
Очень многообещающее начало наших совместных действий...
- Мне приказали соблюдать осторожность...- Он был осторожен, как кот, беспечно уснувший на согретом солнцем тротуаре. Особой сердечности тоже не чувствовалось. - Лейтенант Скотт Вильямс, Военно-воздушные силы. Адмирал прислал меня в ваше распоряжение. Влезайте.
Я забрался в кабину, закрыл дверцу и уселся. Он не протянув руки, включил свет и спросил:
- Черт возьми, что это с вашим лицом?
- А что случилось с моим лицом?
- Кровь. Сотня маленьких царапин.
- Сосновые иглы. - Я рассказал, как это произошло. - А почему такая большая машина? На ней можно перевезти батальон.
- Четырнадцать человек, если быть точным. Я вытворял много всего в этой жизни, Калверт, но я никогда не полетел бы на двухместной малютке в такую погоду. Может сдуть с неба на землю. С двумя пассажирами на этой машине можно заполнить все запасные баки.
- И вы можете летать целый день?
- Более или менее. В зависимости от скорости. Чего вы хотите от меня?
- Для начала вежливости. Или вы не любите рано вставать?
- Я пилот морской спасательной службы, Калверт. Это единственная на базе машина, достаточно большая для поиска в такую погоду. И я должен был вылететь на поиск, а не на какие-то игры в шпионы. Не знаю, насколько все это важно, но где-то милях в пятидесяти отсюда люди, может быть, из последних сил цепляются за спасательный плотик. Это моя работа. Но я должен выполнять приказ. Так что вы от меня хотите?
- Вы имеете в виду "Морэй Роз"?
- Вы тоже слышали? Да, ее.
- Она не погибла. Она вообще не терпела бедствия.
- Что это вы говорите? Передача новостей...
- Я сказал все, что вы должны знать, лейтенант. Это было нужно, чтобы я мог исследовать этот район, не вызывая подозрений. Нужно было придумать убедительный повод. Поиск "Морей Роз" - именно такой повод. Пришлось сочинить сказку...
- Фальшивка?
- Фальшивка.
- И вы смогли это подстроить? - медленно сказал он. - Вы смогли подделать передачу новостей?
- Да.
- Чтоб мне провалиться на этом месте! - Он в первый раз улыбнулся.- Виноват, сэр. Лейтенант Вильямс - для вас просто Скотт - обрел свою обычную бодрость и готов действовать. Что дальше?
- Вы хорошо знаете береговую линию и острова в этом районе?
- С воздуха?
- Да.
- Я здесь уже двадцать месяцев. Спасение на море, в промежутках армейские и морские учения, а также спасение альпинистов. Основная моя работа связана с командос. Я знаю этот район насколько это вообще в человеческих силах.
- Я ищу место, где можно спрятать лодку. Довольно большую лодку. Сорок, может быть, даже пятьдесят футов. Для этого годится вместительный эллинг, небольшой залив, скрытый зарослями, или бухта, вход в которую трудно заметить с моря. Между Ислэем и Скаем.
- Только и всего? А вы представляете, сколько это сотен миль, если взять береговую линию всех островов? А может, даже тысяч... Сколько мы потратим времени на эту работу? Месяц?
- Времени у вас до захода солнца. Но подождите. Следует исключить все населенные центры - даже если это два-три домика, стоящие рядом. Исключить все известные рыболовные районы. Исключить районы, где проходят регулярные пароходные линии. Это поможет?
- Более чем достаточно. А что же мы в самом деле ищем?
- Я уже сказал.
- О,кей, о,кей! Не мое дело рассуждать и выяснять причины. У вас есть какие-нибудь соображения, откуда начнем и каким районом ограничим поиск?
- Давайте сначала двинемся на восток к материку. Двадцать миль вверх по берегу, двадцать- миль на юг. Затем исследуем пролив Торбей в остров Торбей. Затем острова к западу и северу.
- Через пролив Торбей проходит пароходная линия.
- Я имел в виду ежедневные рейсы. Пароход на Торбей ходит два раза в неделю.
- Пристегните ремни и наденьте эти наушники. Сегодня нас потрясет и покачает. Надеюсь, вы хороший моряк.
- А зачем наушники? - Таких больших я еще не видел: четыре дюйма в диаметре и толщиной в дюйм, они были сделаны из чего-то вроде натуральной резины. Микрофон был прикреплен на пружине к головному обручу.
- Для ушей, - добродушно сказал лейтенант. - Чтобы у вас не лопнули барабанные перепонки. И чтобы вы не оглохли на неделю после всего этого. Представьте себя внутри стального барабана посреди цеха, где делают паровые котлы, да еще рядом работает дюжина отбойных молотков, и вы получите представление о том удовольствии, какое вас ожидает.
Наш первый заход в северном направлении вдоль побережья материка начался с ложной тревоги, одной из множества за этот день. Минут через двадцать после вылета мы заметили реку, маленькую, но все же реку, впадающую а море. Мы поднялись вверх по течению на милю, затем внезапно появились деревья, которые подступали к самым берегам с обеих сторон в том самом месте, где начиналось скалистое ущелье. Я закричал в микрофон:
- Мне надо посмотреть что там! Вильямс кивнул:
- Нам придется вернуться назад на четверть мили. Там подходящее место для посадки.
- У вас должна быть лестница. Можете спустить меня на ней?
- Если бы вы знали о свойствах ветра, дующего со скоростью сорок или пятьдесят миль в час, столько, сколько знаю я, вы бы никогда не заговорили о ней. Даже в шутку. Я намерен привести этот воздушный змей обратно домой.
Он вернулся и высадил меня без особого труда под прикрытием обрывистого берега. Через пять минут я добрался до ущелья. Еще пять минут ушло на обратный путь.
- Есть добыча? - спросил лейтенант.
- Никакой. Старый дуб лежит поперек реки как раз у входа в ущелье.
- Что ж, нельзя угадать с первого раза...
Еще несколько минут и еще одно устье. Трудно было представить, что в него может войти довольно большая лодка, тем не менее мы повернули вверх по течению. Меньше чем через полмили от устья река пенилась на порогах. Мы повернули назад. К тому времени совсем рассвело, мы достигли северной границы района. Крутые отроги уступили место обрывистым утесам, которые почти вертикально возвышались над морем.
- На сколько миль берег тянется на север? - спросил я.
- Миль десять-двенадцать, до Лох-Лэрга.
- Знаешь эти места?
- Летал здесь много раз.
- Пещеры есть?
- Никаких пещер.
Я и сам не думал, что они здесь есть.
- А с другой стороны? - Я указал на запад, где сквозь низко висящие облака еще виднелась гористая береговая линия, круто обрывающаяся на входе в пролив Торбей.
- Там даже чайке негде ногу поставить. Можете мне поверить.
Я поверил ему. Мы полетели назад тем же путем, каким добирались сюда, потом отправились дальше на юг. От острова Торбей до материка море было почти сплошь покрыто белой пеной, большие волны с белыми бурунами шли поперек пролива в восточном направлении. Нигде не было видно ни одного судна, даже большие траулеры остались в гавани, настолько плохая была погода. Под натиском ураганной силы ветра наш большой вертолет чувствовал себя довольно скверно, сильно вздрагивал и раскачивался, как неуправляемый курьерский поезд перед тем, как сойти с рельсов; один час полета заставил меня на всю жизнь проникнуться отвращением к вертолетам. Но стоило подумать, каково было бы мне сейчас на лодке в этом бурлящем водовороте посреди пролива, как я начинал чувствовать к этому проклятому вертолету некоторую привязанность.
Мы пролетели двадцать миль к югу - если только эту болтанку и ввинчивание в воздух можно называть полетом,- но покрыли при этом добрых шестьдесят миль. Каждый маленький пролив между островами и материком, каждый естественный залив, бухта или фиорд должны были быть исследованы. Большую часть времени, мы летели низко, не выше двухсот футов; иногда мы спускались еще ниже - настолько сильным был дождь, который, несмотря на стеклоочиститель, мешал нам рассмотреть что-нибудь внизу. Как бы то ни было, я не думаю, что мы пропустили хоть ярд береговой линяя материка или прилегающих к нему прибрежных островов. Мы осмотрели все. И ничего не увидели. Я посмотрел на часы. Девять тридцать. День проходит, а толку нет. Я спросил: