- Неужели я тебе так дорог? Она кивнула.
- Ну ты и вертихвостка! Не успела с одним любовником проститься, как...
Баджи закрыла ему рот рукой и возмущенно воскликнула:
- Как тебе не стыдно! Это не измена, Мули. Так, такое случилось со мной впервые. Он ко мне ни разу не прикоснулся и даже не выказал такого желания. Да это было и не нужно. Наша случайная встреча не переросла ни во что большее, ни к чему нас не обязала. Мы просто.., черт, слов не хватает.
Муленбергу вспомнилась обложка с портретом Прокофьева, стоящая около усилителя. "Верно, слов не хватает", - подумал он и ласково спросил:
- Как звать незнакомца?
- Звать?.. - Она вскинула голову, медленно повернулась к Муленбергу и прошептала:
- Я так его и не спросила. - Ее глаза округлились.
- Так я и знал, - произнес Муленберг и спохватился:
"Зачем я это сказал? Наверно, потому, что был почти уверен в.., чем?".
Внезапно он поинтересовался:
- Баджи, ты влюбилась в него? На ее лице отразилось недоумение.
- Я об этом не думала. Может, я просто не знаю, что такое любовь. Раньше мне так не казалось. Но случившееся со мной было меньше, чем любовь... - Она вдруг нахмурилась. - А в чем-то, возможно, и больше.
- Скажи-ка мне вот что. Когда он ушел, проведя вместе с тобой чудесный день, ты ощутила.., утрату? Она призадумалась.
- Нет, пожалуй, не ощутила. Он наполнил меня до краев и не унес особой ни капли. В этом все дело. Любовь такой не бывает. С тобой, во всяком случае, я никогда такого не испытывала. Он не отнял у меня ничего.
- Она у меня тоже, - сказал Муленберг, кивнув.
- Что?!
Но он ее уже не слушал. Он медленно поднимался, не сводя глаз с входной двери.
***
Там стояла незнакомка. Она была по-иному одета, казалась спокойной и собранной. Только выражение лица и взгляд необыкновенных глаз остались прежними. На ней были джинсы, мягкие кожаные полусапожки на низком каблуке, просторный свитер из толстой шерсти, поверх которого лежал мягкий воротничок рубашки. Волосы у нее едва превышали по длине собственную шевелюру Муленберга, но были гораздо красивее.
Он отвернулся от незнакомки как от яркого света. Взглянул на часы. Восемь. И тут он заметил, что Баджи не сводит глаз со стоявшей в дверях, и лицо ее расцветает от радости.
- Мули, взгляни, - пролепетала она. - Взгляни, вот он!
Незнакомка заметила их и улыбнулась. Помахав им, она указала на крайний столик близ окон, выходивших на разные улицы. Муленберг и Баджи направились туда.
Когда они подошли, незнакомка уже села.
- Привет, - сказала она. - Присаживайтесь. Оба. Они устроились бок о бок напротив нее. Баджи разглядывала девушку в полном восторге. Муленберг стал тоже присматриваться к ней, и в глубине сознания зародилась безумная догадка...
- Быть не может... - изумленно пробормотал он.
- Может, - ответила незнакомка, обращаясь прямо к нему. - Так оно и есть. - И бросив взгляд на Баджи, спросила:
- Она еще ничего не знает?
Муленберг покачал головой:
- Я не успел ей рассказать.
- Может быть, и не стоило раньше времени, - откликнулась незнакомка.
Баджи повернулась к Муленбергу и выпалила:
- Так ты его знаешь!
- Да, знаю... - только и сумел выдавить он.
- Не можешь подобрать местоимение, да? - расхохоталась незнакомка.
- О чем это он, - заволновалась Баджи. - Хватит говорить загадками!
- Вскрытие развеяло бы тайну, верно? - догадался Муленберг.
- Разумеется, - кивнула незнакомка. - Все и так висело на волоске.
Глаза Баджи бегали от одного собеседника к другому.
- Объяснит мне кто-нибудь, в чем дело, или нет, черт побери!
Муленберг встретился взглядом с незнакомкой. Та кивнула. Он обнял Баджи. Слушай же, журналистка. Наш приятель - существо новое, на нас не похожее.
- Нет, не повое, - возразила девушка. - Мы появились здесь много тысяч лет назад.
- Неужели? - Муленберг пытался переварить услышанное, а Баджи съежилась и запротестовала:
- Но.., но.., но...
- Тихо, ты, - цыкнул Муленберг и крепче прижал ее к себе. - Ты весь день гуляла не с мужчиной, Баджи, да и я провел полночи не с женщиной. Так?
- Так, - подтвердила незнакомка.
- И убили вовсе не сиамских близнецов, а таких же, как ты. И они...
- Они находились в состоянии конъюгации. - В голосе незнакомки, охарактеризовать который можно было и как контральто, и как тенор, зазвучала неизбывная скорбь.
- В каком состоянии? - переспросила Баджи. Муленберг решил ей объяснить:
- Некоторые формы жизни, - начал он, - и одноклеточный организм под названием парамеция - хороший тому пример - размножаются простым делением. Клетка и ядро удлиняются, потом ядро разделяется надвое и половинки расходятся в разные концы клетки. Наконец она тоже делится, и готово! - получаются две парамеции.
- Но ты.., он...
- Помолчи, - оборвал ее Муленберг. - Я еще не закончил. Недостаток простого деления в том, что оно не допускает обновления генов. Прямые потомки парамеции размножались бы, пока по теории вероятности гены вырождения не стали бы доминантными, и на этом род парамеций прекратился бы. Но простейшие обрели механизм зашиты от таких неприятностей. Заключается он в том, что две парамеции становятся вплотную и стенки клеток в месте соприкосновения постепенно исчезают. Сюда же передвигаются и ядра. В конце концов они сливаются, их содержимое перемешивается, затем они разделяются вновь и уходят каждая в свою клетку. Стенки парамеций восстанавливаются, парамеции отрываются друг от друга и расходятся.
Этот процесс и называется конъюгацией. Его ни в коем случае нельзя путать с половым размножением, ведь у простейших нет пола. Конъюгация вообще не связана с размноженном - оно может протекать и без нее. - Тут он обратился к незнакомке. - Но я никогда не слышал о конъюгации у высших форм жизни.
Незнакомка едва заметно улыбнулась.
- На вашей планете конъюгация присуща только нам.
- А остальное? - спросил он.
- Вас интересует способ нашего размножения? Мы - партеногенетические особи женского пола.
- Так вы.., вы - женщина? - пролепетала Баджи.
- Нет, это просто подходящее название, - пояснил Муленберг. - У каждой их особи есть и женские, и мужские половые органы. Она оплодотворяет сама себя.