— Придется этому псу убираться отсюда.

Джеймс ласково потрепал его.

— Ты ведь просто не знал, что тут не сорняки, верно? И что папе еще нужны его шлепанцы, тоже не знал. Хорошо, что я нашел, где ты их зарыл.

Тим слегка нагнул голову и оскалил в улыбке розовую пасть. Для него это было самым сильным проявлением чувств. Он был не из тех псов, которые лезут с ласками. У него было чувство собственного достоинства.

— Сюда, сэр, — сказал ему строго Джеймс. Он вдруг увидел себя и Тима бесстрашными ловцами преступников: Харрисон из Скотленд-Ярда и его знаменитая румынская ищейка Гроза Грабителей. Он стал прокрадываться вдоль стены дома, свирепо нахмурясь и таща с собой упиравшегося Тима. По другую сторону сточной трубы притаилась пресловутая шайка Похитителей Алмазов из Монте-Карло, вооруженная до зубов…

— Обедать! — крикнула миссис Харрисон из окна кухни.

Тим вырвался и кинулся к кухонной двери.

После обеда из оловянных туч, которые все утро медленно собирались над городком, решительно и надолго пошел дождь. Миссис Харрисон сказала, что теперь ее заливает не только изнутри, но и снаружи, взяла книгу и легла в постель. Мистер Харрисон задремал в кресле. Эллен ушла к подруге.

Джеймс вспомнил, что не сделано домашнее задание. Он поднялся к себе, закрыл дверь и сел за стол. Тим раза два прошелся по комнате, вспрыгнул на кровать, порылся в одеяле, пока не достиг желаемого уюта, и заснул. Дождь барабанил по крыше и стекал вдоль окна маслянистыми струями.

Джеймс открыл домашнюю тетрадь, просмотрел свои черновики и стал писать. Он готовил сообщение о Древней Греции и делал это с удовольствием. Заглядывал в словарь, писал, вклеивал картинки, думал об Александре Великом, нарисовав вазу, на которой лихо сражались нескольку парней, и забыл обо всем кроме того, что делал. В комнате по временам что-то шуршало, со стола слетел лист бумаги и скатилась ручка. Тим спал и во сне вздрагивал.!

Вдруг что-то задело под столом ногу Джеймса. Это была страница из его тетради. Он поднял ее и прочел:

Джеймс повернулся на стуле. Потом встал и обыскал всю комнату, заглянув даже под кровать. Ничего не было видно, и ничто не шевельнулось.

Он перечитал записку. Особенно раздражали его слова об отцовской лысине. Наглость, вот что это такое! Что он суется?

Тут Джеймс вспомнил совет Саймона. Что ж, попробуем с ним заговорить.

Он откашлялся, чувствуя, как глупо он выглядит, обращаясь к пустой комнате, хотя этого никто не видел, и начал:

— Э-э… мистер Кемпе!..

Молчание. Тим потянулся, поднял голову и зевнул.

Джеймс перевел дух и сказал твердо:

— Боюсь, что я не могу делать, как вы хотите, потому что сейчас люди не очень интересуются колдовством. И таких лекарств мы не употребляем. Есть пенициллин и все такое. Воров ищут полисмены, а сенная лихорадка бывает у моей мамы каждый год, и никакая это не порча, просто у нее аллергия к…

Позади него раздался грохот. Он обернулся. Один из его глиняных горшков лежал на полу, разбитый вдребезги. Другой у него на глазах сорвался с полки, перелетел через комнату, едва не ударив его в правое ухо, и разбился о противоположную стену. Тим соскочил с кровати и заметался по комнате с яростным лаем.

— Эй! Перестаньте! — крикнул Джеймс.

В комнату ворвался порыв ветра, поднял со стола бумаги и закружил их по полу. Бутылка чернил прыжками добралась до края стола и повисла там; Джеймс одной рукой удержал ее, а другой тщетно пытался собрать листки из домашней тетради.

— Послушайте! Не надо! Перестаньте!

Дверь распахнулась и с треском захлопнулась, и так дважды… точно внезапно разразилась гроза. Календарь, висевший над кроватью, сорвался с крючка и упал на стол. Стакан воды на столике у кровати опрокинулся и разбился, и по коврику разлилась лужа. Было слышно, как внизу открылась дверь и в прихожую вышел отец.

— Пожалуйста! Не надо! — крикнул Джеймс, одной рукой удерживая стул, который раскачивался точно корабль в бурю, а другой заслоняясь от первого тома «Детской энциклопедии», который соскочил с полки и целился ему в голову.

— Пожалуйста! Перестаньте! Хорошо, я, может быть…

Открылась дверь из комнаты миссис Харрисон, и послышался ее голос, что-то говоривший громко и не слишком ласково. А мистер Харрисон уже поднимался по лестнице.

С постели сорвалось покрывало, закружилось и осело на полу, закрыв своими складками обезумевшего Тима.

— Хорошо! — крикнул Джеймс. — Хорошо! Сделаю! Все что угодно, только перестаньте!

В комнате стихло. Тим выкарабкался из-под покрывала и забился под кровать. Дверь открылась, вошел мистер Харрисон. Джеймс стоял посреди разгромленной комнаты — готовился встретить еще одну бурю.

Настроенный очень мрачно, Джеймс сидел в одном из своих убежищ, Лагере № 4 на Южном Седле, то есть на второй по величине яблоне, и писал в Дневнике. Прежде он делал это у себя в комнате и нигде больше, но после вчерашних событий ему туда не хотелось. Не говоря уж о прочем, он был там теперь не один. Пососав карандаш, он написал: «ФИНАНСОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ: все хуже и хуже. За разбитый стакан 8 п. За чистку покрывала 25 п. Карманных денег не увижу, наверное, лет до семнадцати». В рубрике ПОГОДА он написал: «Что делалось снаружи, не заметил, а дома стояла ужасная Буря». Сердито стряхнув с ноги лесного клопа, он опять лизнул карандаш и написал: «ПИТАНИЕ: на ужин не досталось пудинга. Догадываюсь почему. Эллен получила две порции».

Тим, лежавший под деревом в высокой траве, поднялся, лениво тявкнул, зевнул и уснул. Из-за дома появился Саймон. Джеймс сунул дневник в карман и окликнул его. Саймон влез к нему на яблоню.

— Что-нибудь случилось?

— Да все случилось! Вчера он прямо взбесился. Швырялся чем попало. Кое-что разбил. А подумали, конечно, на меня.

— Кто взбесился?

— Колдун, кто же еще, — коротко ответил Джеймс.

Саймон сорвал яблоко и надкусил его. Потом сказал тоном живейшего интереса:

— Ах, так это он?

Такое недоверие начинало раздражать Джеймса, но сейчас он не был расположен спорить. Он мрачно смотрел вниз сквозь ветви яблони.

— А с чего это он? — спросил Саймон.

— Потому что я сделал, как ты советовал, и заговорил с ним: Сказал, что не буду у него учеником, а он разозлился и начал все швырять. Здорово ты придумал! Еще что-нибудь не посоветуешь?

— Нет, — сказал Саймон, бросая Тиму огрызок яблока. — Если он то самое, что ты думаешь, значит, какое-то очень странное, верно? Привидения появляются в белых саванах, верно? И не пишут все время записки.

— Не знаю, — сухо сказал Джеймс. — Ничего я о них не знаю.

— Я тоже. А почему бы не разузнать? В какой-нибудь книге про привидения.

Джеймс задумался. Он не был уверен, что из этого выйдет толк, но вообще он любил справляться по книгам о том, чего не знал, а сейчас не мог придумать ничего другого.

— Ладно. Где?

— В библиотеке, — сказал Саймон.

Городская Библиотека Лэдшема, а некогда — местная тюрьма, находилась на церковной площади; это было небольшое, прочное и угрюмое здание. Высоко расположенные зарешеченные окна и строго функциональный вид напоминали о его прежнем назначении. Но внутри оно было веселее и приветливее. Вдоль выбеленных известкой стен тянулось много полок с книгами. Библиотека мужественно взялась угождать всем, весьма различным, вкусам местных читателей. Кулинарные книги и книги «О выращивании лучших хризантем» теснились рядом с «Соборами Англии» и «Причинами Второй Мировой Войны». Полки, отведенные художественной литературе, изобиловали детективами и романами о любви. В детском отделе все книги были основательно истрепаны, а книжки для самых маленьких даже как бы обгрызены. Очень приятное было место — привычное и вместе с тем таившее неисчерпаемый запас сюрпризов.