— Делай, что хочешь… — не могу же я сказать ему: «Трахни меня!». Он же не думает, что я это скажу?

Кто же знал, что он хочет делать это со мной в таких позах. Бросив эту фразу, я даже и не думал, что закончится это так. Одним словом, кончил я уже не от пальцев, осчастливив этим типа армянских кровей.

— Ну, как?! — не успел я отойти, как ему хочется подробностей.

— С днем рождения, Алик! - надеюсь, он поймет.

— Классно, да?!

— Да!

— Это самый лучший день рождения в моей жизни, — а я еще ломал голову, что ему подарить.

Часть

Пробуждение под шепот на ухо незнакомых слов и поцелуев в плечо, кто об этом не мечтал? Только романтику этого момента перечеркивают щетина и перегар. Да и где гарантия, что он не матерится так нежно на армянском языке?

— Доброе утро, дорогой! — он потянулся к моим губам.

— Доброе! — я вскочил и побежал в ванную. Чистить зубы перед поцелуями еще никто не отменял.

Он вошел следом, став за моей спиной, тоже взял щетку и стал чистить зубы, глядя на мое отражение в зеркале. На мою задницу опустилась рука, хотя он сам продолжает делать вид, что чистит зубы. Легкие поглаживания и сжимания мешают мне водить щеткой по зубам. А когда сзади прижалось что-то твердое, я увидел странный огонек в его глазах. Я не стану ломать из себя недотрогу и говорить, что это меня не взволновало. Сам факт, что он стоит сзади, возбудил.

— Ростик?

— Что?

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты развратно чистишь зубы? — странный вопрос. Посмотрев на свое отражение, потом снова на него, я сделал вывод, что его мысли сейчас занимаются совсем другим процессом.

Хмыкнув, я продолжил свое занятие с еще большим энтузиазмом.

— Ростик?

— Что?!

— Поцелуй меня.

— Сейчас? — еще раз посмотрел в зеркало на себя, убеждаясь, что ничего такого сексуального в белой пасте на губах я не вижу. Но, видно, у него другое виденье ситуации, если ему так не терпится попробовать языком ее мятный вкус.

— Ростик, будь хорошим мальчиком… — он слегка надавил на плечи, явно намекая, что нашел другое применение моим губам.

«Быть хорошим мальчиком» по утрам вошло у него в привычку, теперь он чередует между собой два вида сексуальных удовлетворений. И как вы поняли, первое - это «будь хорошим мальчиком», а второе - «нужно наказать непослушного мальчика».

Я уже даже на работе боюсь поднимать трубку, ожидая услышать эти фразы. Может показаться, что я недоволен этим фактом, но это не совсем так. Оказалось, что я был не прав, делая выводы о нем. Стоило ему признаться, и его словно повело на романтике. Теперь он не поворачивается спиной на мои колкости, даже не брезгует такими вещами, от которых у меня краснеет не только лицо, но и все остальные части тела. Он просто секс-экспериментатор какой-то!

Второе, в чем я был не прав, когда сказал, что для меня секс неважен. Можно наврать ему, но себе бесполезно. Знаю, глупо, но после его слов я стал ощущать все по-другому: куда-то пропала та зажатость и желание сопротивляться. Вместо этого появилось чувство уверенности и решимости. Теперь мне не стыдно оказаться на нем и видеть его животный взгляд. Могу с легкостью принять в рот протянутый для пробы крем на его пальце. Мне нравится быть сексуально раскрепощенным и позволять ему любить меня. Пусть это лишь слова, но они делают из меня совсем другого человека.

Я потерял с ним голову, наверное, это так называется. Иначе, как объяснить тот факт, что наши отношения перевалили полугодичный срок, а я просто забыл, что время моего наказания окончено, и продолжаю жить с ним. В порядке вещей у нас стали вылазки по магазинам и походы в гости к знакомым и друзьям. Я даже перетащил к нему в квартиру остальные свои вещи. У меня есть свои полки в его гардеробной. Мы едим пищу, которая нравится мне. У нас вроде как отношения… Да… Наверное… Ведь я даже знаю пароли от всех его аккаунтов.

Так я думал до сегодняшнего вечера. Вроде ничего особенного не намечалось, обычная вылазка на день рождения Аликова друга. Одного я не знал, что это будет происходить в гей-клубе. Оказавшись в помещении, я даже не сразу понял, где нахожусь. Музыка, толпа народу… И целующиеся парни…

— Алик, — я наклонился к нему, шепча на ухо, — это гей-клуб?!

— Какой ты наблюдательный, дорогой! — он обнял меня за пояс и поцеловал в губы. Моя реакция была моментальной: вывернувшись, стал смотреть по сторонам, видели ли это посторонние. — Пойдем, поздороваемся с виновником торжества.

Вторым шоком оказался сам «виновник», лицо которого мне показалось знакомым. Стас! Твою ж дивизию! Он привел меня на день рождения к мужику, который лапал меня и видел почти голым. За столом, кроме Стаса, развалившись на диванах, находились еще с десяток парней. Их позы говорили о том, что некоторые из них в очень-очень близких отношениях.

— Привет! — Алик стал пожимать руки присутствующим, а я стоял за его спиной и лишь кивал головой. — Поздравляю! — пришел черед обнимать Стасика.

— Парни, вы только посмотрите, кто тут! — Стас посмотрел на меня с оскалом вроде улыбки, — помните, я вам рассказывал прикол об операции «укрощение строптивого», так вот — это он! Алик, напомни, как зовут твою зайку?

Черт! В этот момент я чуть не провалился сквозь землю, когда эти двадцать глаз уставились на меня: кто-то оценивающим взглядом, кто-то с пренебрежением, а кто-то даже не постыдился подмигнуть. Я убью его! Притащить меня в логово педиков!

— Эй-эй! А ну-ка все сюда посмотрели! — Алик притянул меня к себе, — это все мое! Ясно?

— Да ладно, Алик! А как же заповедь, что нужно делиться? — Стасик погладил его по плечу. — Шучу! Никто не тронет твоего зайца. Правда, ребята?

Тут я уже не сдержался:

— Я бы вам и не дал!

Вся толпа взорвалась смехом.

— Ну, что я вам говорил — строптивый! Не повезло бедному Алику!

— Хватит, у вас что, других тем нет? — словно по команде все сдвинулись, освобождая нам место на диване.

— Почему нет, есть. Перед вашим приходом мы спорили, с кем уйдет сегодня домой вон тот симпатичный парнишка, — один из парней показал в сторону соседнего столика, — он тебе никого не напоминает?

Даже мне стало интересно, из-за кого мог образоваться такой спор. Парень обернулся на смех за нашим столом и уставился в нашу сторону, а вернее, на Алика. Может, мне показалось, но реакция Алика была неоднозначной.

— А другие темы есть? — он резко обернулся в мою сторону и поцеловал в щеку. — Где официант? Мы будем веселиться или как всегда снимать парней?

— Снимать парней! — ответили все хором, словно они тренировались. — Алик, ты что, стал таким пуританином? Или твой заяц имеет что-то против полигамии?

— Заткнулись все! — он явно был не в настроении. — Ростик, пошли, потанцуем.

Он странный какой-то… Даже не став ничего возражать, взявшись за протянутую руку, поднялся и пошел за ним.

— Алик, это глупо. Я не стану с тобой танцевать, — на танцполе я все же решил сообщить ему эту новость.

— Почему? — он уставился на меня, сузив глаза. Злится. А я извиняюсь, за что? Что я опять успел сделать, что не понравилось армянскому величеству?

— Я не танцую с мужчинами.

— Трахаться, значит, можно, а потанцевать корона упадет? — чего-чего, а такой фразы я от него не ожидал.

— Сука! — я развернулся, чтобы уйти.

— Ростик, ну, прости! — обняв меня сзади, стал целовать в шею. — Я не знаю, что на меня нашло. Я люблю тебя! Не злись.

Хорошо, что кругом полно народа, и им просто нет до нас дела. Из-за музыки, думаю, нас никто не слышал, но все равно неприятно. В таком месте… Такие слова…

— Я хочу домой.

— Ростик, любимый, потерпи часок, и свалим. Обещаю! Если уйдем сейчас, обидится Стас.

Да кто он такой, этот Стас! Достал!

— Хорошо! Только никаких танцев.

— Договорились.

Когда мы вернулись, нас уже ждала бутылка вискаря. Она оказалась как нельзя кстати. И еще произошли изменения — за нашим столом уже сидел тот парень, о котором был спор парней. Он мило улыбался, когда ему один из этих педиков шептал что-то на ухо. Вроде симпатичный парень, разве он не понимает, что от него хотят эти придурки? Я пил и наблюдал, что происходило. Я думал, такое можно наблюдать в гетеро-тусовках, но я ошибался, такого откровенного заигрывания я никогда не видел ранее. Этим парням просто все равно, что рядом находятся посторонние люди: гладят друг друга, лижутся, лезут на колени… Это какой-то конкурс «Шаловливые ручки», они словно соревнуются, кто засунет их первыми в штаны.