Никита попрощался с мамой и, странно посмотрев на меня, протянул руку.

— Спасибо. — Я пожал ее, но взгляд отвел.

Часть

POV Иван

Я рад оказаться дома. Кто бы мне чего не говорил, но чувство тепла и уюта не заменит даже самый крутой отельный номер. Тем более лучший работник отеля не обслужит тебя так, как мама. Все классно, только если бы она не заходила без стука в ванную, когда я лежу в ней голый, забросив вверх ногу в гипсе.

— Мама! — Я попытался прикрыть пеной деликатное место.

— Что я там нового увижу?

— Мама, я уже взрослый!

— Взрослым ты будешь, когда съедешь от родителей и заведешь отношения. Кстати, как там Таня?

— Наверное, нормально.

— Что значит, нормально? Сколько еще ждать, когда ты сделаешь ей предложение?

— Мы вообще-то даже не встречаемся.

— Я думала, ты просто не хочешь мне рассказывать. Может, стоит уже что-то предпринять?

— Что именно? Изнасиловать ее, она забеременеет и никуда от меня не денется?

— Что ты! Не так резко, конечно, но иногда с женщинами нужно и построже.

— Мама!

— Ладно-ладно. Ухожу!

Съехать? Может, это и вариант.

День пролетел, я даже не дотянул до девяти часов и уснул в гостиной перед телевизором.

Мне снился странный сон, в котором я находился дома, но почему-то со мной в нем жил Никита. Он ходил по дому в одних трусах и маминых вязаных носках. Это какая-то ерунда. Почему он хозяйничает в моем доме? Нет! Не подходи…

Я открыл глаза, ощутив руку на своей голове. Передо мной стоял отец.

— Привет. Ты как?

— Вот! — Я поднял ногу в гипсе вверх.

— Надеюсь, там не открытый перелом?

— Нет. Даже не закрытый. Ты почему так поздно?

— У нас новое руководство. Опять пертурбация кадров. Боюсь, как бы в этот раз не остаться без работы.

— Все так плохо? Ничего. Не волнуйся. У вас есть кормилец.

Отец засмеялся и погладил меня по голове, как в детстве.

— Спи, «кормилец». Все будет хорошо.

Конечно, все будет хорошо. Только… Вместо волосатой задницы в этот раз мне вспомнилось лицо с пробегающей тенью от фонарей, и в ушах застучал звук колес: тук, тук-тук, тук.

***

Проснувшись утром, я осмотрелся по сторонам. Знакомая с детства комната сейчас показалась другой. Чего-то не хватало. Что за чушь! Не волосатой же задницы?

Я не должен думать о нем. Нужно все скорее забыть, а иначе тяжело придется, когда снимут гипс, и придется выйти на работу.

Как бы я не пытался отвлечься, выходило плохо. Если днем еще более-менее, то ночью… Снится мне этот чертов вагон, и в этом сне я, в отличие от настоящего, вижу все до мельчайших подробностей: его взгляд, когда он открывает дверь в купе; четкие черты лица, когда он склоняется надо мной; губы, которые шепчут какую-то чушь перед поцелуем. Зачем я ему отвечаю? Зачем позволяю прикасаться к себе?..

Боже!

Открыв глаза, я понимаю, что это всего лишь сон. Всего лишь… Черт!

Прошло три дня, с работы не звонили, хотя уже два дня, как началась рабочая неделя. Радость от возвращения домой прошла, и вместо нее появилось чувство раздражения. Мамины перекусы и «Съешь хоть что-нибудь» стали выводить из себя, поэтому, когда в очередной раз она вошла в комнату без стука, я собирался высказать свое недовольство.

— К тебе пришли.

— Кто?

— Сотрудник.

Я же не дурак, чтобы не догадаться, кого она имеет ввиду. Никита вошел в мою комнату, проведя по мне взглядом, как в моем сне.

— Привет, — его голос почему-то звучит странно.

— Привет, — я попытался встать, но вместо этого опять опустился на кровать.

— Не вставай. Где одежда? Я договорился с врачом, тебя посмотрят и скажут, когда можно гипс снять.

Он без разрешения открыл шкаф и стал рыться в моих вещах.

— Ты… Подожди… Что, на работе завал?

— А ты планировал поваляться на больничном? — продолжая перебирать мои вещи, он посмотрел на меня через плечо.

— Нет. Но…

— Никаких но. Давай помогу одеться.

— Я сам!

— Хорошо.

Он положил возле меня на кровати вещи, а сам сел на стул напротив и стал наблюдать за мной. Даже не знаю, что было бы лучше, позволить меня одевать или смотреть на меня. Он издевается?! Уставился на меня, словно я зверушка в цирке.

— Я вижу, ты уже наловчился одеваться.

Да, конечно! Еще не так приходится выворачиваться, чтобы он меньше увидел на мне оголенных участков. Я-то знаю этого извращенца, ему только дай повод! А он лишь улыбается уголками губ и щурит глаза.

Пока оделся, весь покрылся потом. Это как разгрузить вагон, а этот придурок еще и вдыхал воздух, обнимая и помогая мне спустится по ступенькам. Он думает, я не заметил? Извращенец!

Выдохнул я облегченно лишь на заднем сидении его машины. Автомобиль тронулся. Куда везет? Зачем? Я ничего не спрашивал. Он ведь сказал, что не тронет. Значит, мне не о чем беспокоиться, правда?

— Как дела? Спится нормально? — решил он все же завести разговор.

— Нормально. А что?

— Странно выглядишь, как будто боишься.

— Я? Боюсь? Кого?

— Я вообще-то имел в виду ногу, — Никита посмотрел на меня в зеркало заднего вида.

Вот я идиот! Так спалиться.

— Почти приехали, — сказал он, не дожидаясь моего ответа.

Машина подъехала к зданию, и, припарковавшись, Никита почему-то не спешил покинуть салон.

— Сейчас подойдут. Я не знаю, куда дальше идти, — словно оправдываясь, сказал он, а сам в это время набирал смс.

Когда в боковое водительское стекло постучали, я вздрогнул от неожиданности. Никита опустил стекло.

— Привет. Что так долго? — раздался мужской голос. В затемненное стекло я видел лишь силуэт торса мужчины, одетого в короткий зимний пуховик.

— Тут такое дело, нужно посмотреть знакомому ногу, — ответил ему Никита.

— Что?! Никита, ты вообще нормальный?! Сказал «Заеду», я думал, мы… Я, как дурак, уже поменялся сменой и переоделся.

— Извини. Так получилось.

— Ладно. Кто у нас такой счастливчик? — Задняя дверь открылась и, согнувшись, в салон заглянул парень. — Ну, привет. Антон.

Парень протянул мне руку для знакомства.

— Иван.

— Иван, значит. И как тебя угораздило, Иван? — Он провел по мне заинтересованным взглядом.

— Неудачно на лыжах покатался.

— Ха! Я вообще-то о Никите спрашивал. Как ты с ним связался?

— Антон! — раздался голос Никиты из-за спины нового знакомого. — Давай, без разговоров. Ясно? Это просто сотрудник.

На слове «сотрудник» он сделал ударение, парень еще раз посмотрел на меня.

— Ну, пошли, «сотрудник», посмотрим, что с тобой творится.

Подав руку, он помог мне вылезть из машины.

— Давай, помогу. — Никита хотел помочь, но парень постучал его по плечу свободной рукой.

— В машине подожди. Сами справимся. Не бойся, верну твоего «сотрудника» живого и невредимого.

Никита, посмотрел сначала на меня, а потом перевел взгляд на Антона.

— Антон, без разговоров лишних, ладно?

Парень засмеялся:

— Кто здесь? Иван, ты кого-то видишь? — Сделал вид, что никого рядом нет. — Пойдем. Ну, и тяжелый ты, Иван, а с виду и не скажешь.

Может, мне показалось, но между этими двумя что-то есть. Этот Антон всю дорогу, пока тащил меня на себе, отпускал шуточки насчет моего веса. И это при моей-то худобе? Может, у меня кости тяжелые?

Только попали в кабинет, он усадил меня на кушетку и скомандовал: «Раздевайся!»

— Зачем?

— Осматривать тебя буду, счастливчик! — засмеялся он, надевая поверх свитера белый халат.

— Так у меня снимок есть.

— Что ты ломаешься, как девственница. Обычный осмотр у травматолога. Или тебе есть, что скрывать? Может, это не на лыжах ты так покатался, а на чем-то другом?

Его замечание мне не понравилось. И, если говорить честно, сам он мне тоже не очень симпатичен. Что-то есть в его внешности странное. Слащавый он какой-то, как для врача.