— Послушайте, может, это не мое дело… Но… Можно я спрошу? — Есть один вопрос, который меня почему-то интересует.

Он поднял взгляд.

— Спроси.

— У вас… Типа… Любовь?

Его серьезный напыщенный вид как рукой сняло. И когда он улыбнулся, я понял, что только я серьезно относился к этой ситуации.

— К кому? — Его ответный вопрос сбил меня с мысли.

— Ну… Как бы… Вы его…

Черт! Да что это такое?! Если бы сейчас говорили о сексе, было бы проще, а разговаривать о вещах, в которых я ничего не понимаю, трудно.

— Почему ты так решил?

— Почему-почему?.. Ревность… Вы ревнуете его.

— Правда? Думаешь, если бы я ревновал, позволил бы другому смотреть на него голого? Или целоваться с другим парнем?

— Я не понимаю… А засос? — Честно говоря, я уже ничего не понимаю.

— Ты хочешь знать причину?

— Думаю, да.

— Точно? — Он сделал шаг на встречу ко мне. Еще чуть-чуть и брызги от душа попадут на него. — Ты уверен?

Я не ожидал, что он в одежде подойдет так близко. Меня словно парализовало, когда он, войдя под струю, просунул руку и закрутил вентиль. Наши тела были вплотную прижаты друг к другу.

— Что вы творите? — Пытаюсь отстраниться, но мое тело не слушается. Меня словно магнитом тянет в другую сторону.

— А как тебе такая причина: меня сводит с ума мысль, что ты кого-то можешь целовать и заниматься с кем-то любовью? Я ревную именно тебя. И хочу до потери пульса коснуться твоей кожи. Меня возбуждает даже то, как ты прикрываешь глаза, так хочется прикоснуться к твоим губам…

Он шепчет это мне на ухо, и я понимаю, что сейчас ничего не прикрывает моей реакции на его голос.

— Если я прикоснусь к тебе, ты ведь не будешь против? — Его ладонь коснулась моей щеки. — А если я сделаю так? — Мои губы накрыли чужие. Понимаю, я сейчас целуюсь с ним, но ничего поделать с собой не могу. Отвечаю ему, но боюсь открыть глаза. Вдруг мне не понравится то, что я увижу?

Страх от того, что я ему сейчас позволяю, слабее желания, которое возникает, когда он шепчет «Хочу облизать тебя всего».

Главное - не открывать глаза. Не открывать глаза…

Горячие ладони опускаются по моей спине, в то время как его язык блуждает по груди.

Только не открывать глаза!

Теплое дыхание на животе, пальцы, сжимающие ягодицы, то жадно впиваются, то ослабляют хватку.

Еще чуть-чуть…

— Посмотри на меня!

Только не это! Я сейчас не могу этого сделать.

Но стоило его языку коснуться головки, я посмотрел. И то, что я увидел, возбудило меня еще больше. Он так глубоко заглатывал мой член, что я не сдержался и застонал. Его реакция была мгновенной, он быстро поднялся и как сумасшедший стал целовать меня, одной рукой лаская меня, а другой себя.

— Как же я хочу тебя! — Для меня нет более возбуждающего, чем осознание того, что тебя очень сильно хотят. От его слов я кончил прямо в его широкую ладонь, целуя в губы и сбиваясь, забывая дышать. — Черт! Какой ты влаж-ж-жный… Хочу вставить тебе!

Кончая, он стонал и целовал мою шею. Я окончательно утратил способность соображать, погрузившись в эйфорию, прислонясь спиной к стене.

Вот и все! Я переступил ту тонкую грань, которая сдерживала меня. Нет больше уверенности, что это мне не понравится, нет страха, что он увидит мое желание. Я позволил себе повестись на похоть, как и с женщинами. И мне было классно! Это конец.

Да уж! Мы стоим в общественной душевой. Его голова на моем плече, по моим ногам течет жидкая субстанция, а я не знаю, что мне делать. Что говорят в таких случаях? «Спасибо, детка! Было клево!»?

Голоса из раздевалки быстро решили эту проблему: Вячеслав быстро поправил свою одежду, одним движением повернул меня лицом к стене и включил воду. Полилась ледяная вода.

— Я подожду в машине.

Часть

Сейчас, когда я задумываюсь о том, как такое могло со мной произойти, начинаю понимать смысл слов «рано или поздно мы ответим за свои поступки». Уже тогда, садясь возле спортзала в машину, я впервые это почувствовал.

«Все нормально?» — спросил он у меня.

«Да».

«Отлично», — коротко и ясно.

Вопрос: А чего я ожидал? Что что-то изменится?

Изменилось лишь одно — я стал зависим от него. Знаю, это прозвучит странно, но не физический контакт стал главным для меня. Мне хотелось, чтобы он смотрел только на меня, произносил мое имя…

А вместо этого мне приходится наблюдать со стороны, как он целует другого и обнимает его. В этом и есть возмездие: когда любили меня, мне это не было нужным, а теперь, когда я сильно хочу быть с кем-то рядом, я не могу этого получить.

Мой удел открывать дверь, когда он приходит домой, и получать свой страстный поцелуй. Ждать когда наступит глубокая ночь в надежде, что он зайдет. Пусть даже ненадолго, но этого хватит, чтобы мне уснуть счастливым. Те недолгие промежутки времени, когда мы остаемся наедине, становятся главнее всего. Даже предстоящий дебют не так радует, как его невинный поцелуй в затылок.

Но я всего лишь — третий лишний… Тот, кто, получая подарок, делает вид, что купил его сам. Тот, кто смотрит на соперника и завидует ему. Я жалок? Нет. Только этого мне и не хватало. Все это происходит у меня в голове, а на деле я тот, кто решает, чему позволено случиться, а чему нет. Я никогда не делаю первый шаг. Да, может, я не закрываю двери в ванную, да — начинаю жарить блинчики ночью, при этом купив клубничное варенье, но я никогда не целую его первым. И если он приходит ко мне, то это его желание. И я знаю, пока я не позволяю ему большее, чем ласки, он будет хотеть меня. Будет приходить по ночам в надежде получить все сполна.

***

— Подожди… Не спеши. — Шепчу, пытаясь угомонить его напор.

— У нас мало времени, я послал его в аптеку за презервативами.

Все! Стоп!

Ему что, начхать на то, что я не хочу об этом знать?

— Отпусти! — оттолкнув, встал с кровати и посмотрел на него.

Иногда меня выводит из себя его радостная мина. Лежит на моей постели, весь такой довольный собой.

— Коля, ты чего? Иди сюда. — Похлопал возле себя по покрывалу, словно собачонке.

— Не хочу. Вали к нему! И еще, я просил так меня не называть!

— Неужели наша звезда Николя ревнует? — В точку! Только эту информацию не стоит знать ему.

— Просто я не понимаю, ты пришел поговорить со мной о своем Малыше? И если у вас такие грандиозные планы на ночь, то зачем ты приперся ко мне?

— Ты ревнуешь. — Этот факт его еще и радует.

Сейчас я испорчу тебе настроение.

— Знаешь что, не приходи ко мне больше.

Он поднялся и подошел ко мне сзади, но не обнял.

— Вот видишь, как быстро я тебе надоел. Поиграли и хватит? — Обидно. Это должны были быть мои слова. — Сбросил напряжение и нормально, да? — Его тело прижало меня к шкафу, лишая возможности двигаться. Это мне уже не нравится.

— Отпусти!

— Не нравится быть под мужчиной? Так почему ты не возражал, когда я тебе отсасывал?

— Заткнись! Я тебя ни о чем не просил!

Он ослабил хватку, но прижиматься ко мне не прекратил.

— Вот, в чем между нами разница — меня не нужно просить сделать приятное своему партнеру. Ты же продолжаешь строить из себя принцессу: «Это я не буду, то не могу». Хочешь быть мужчиной? Будь им! Прояви инициативу вместо того, чтобы ревновать.

Он отстранился, дав мне возможность повернуться к нему лицом.

Все же он чертовски притягательный, не зря говорят, что от некоторых просто прет сексом. И он со своим блядским взглядом заставляет меня желать его. Все, что ему нужно, это лишь, слегка наклонившись, поцеловать меня в шею.

— И что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Сделай мне приятно.

— Очень? — Запустив руки под его рубашку, погладил по груди.

— Очень! — Больше простонал, чем прошептал он мне в ухо.

Чего я боюсь? Нужно лишь опуститься на колени и сделать то, что делал он.

Сползая спиной по стенке шкафа, я еще раз посмотрел вверх: он стоял, упершись руками в шкаф и смотрел, как я расстегиваю ему ремень.