– Я понимаю, что они здесь некстати, – улыбнулась Ириша. Юлька моргнула, сообразив, что последние три минуты пялится на уши девушки. – Но я их вообще только на ночь снимаю… Куда сегодня отправляешь?

– Получаю, как ни странно, – ответила Юлька.

Посмотрев на извещение, Ириша нахмурилась и покосилась на Страшную Бабу за соседним окошком.

– Ну ты же знаешь, что это я, – жалобно прошептала Юлька. – И адрес правильный…

– Я-то знаю, но ты ведь не Хулия, – Ириша хихикнула, – и не Морено. Не знаю даже, что делать. Вообще-то положено отправлять обратно, кажется… – Ириша снова взглянула на Страшную Бабу. – А ты им напиши просто, скажи, чтобы правильно имя вписали…

– Кому – им? Даже не знаю, откуда посылка. Я ничего не ждала. Хоть обратный адрес посмотреть, а?

Из подсобки Ириша вернулась в полном недоумении, вертя в руках небольшой, усеянный штампами сверток.

– Обратного адреса нет, – растерянно сказала она. – Только город… и страна.

– Страна?

– Боливия. Город – Камири.

Девушки недоуменно уставились друг на друга.

– Замечательно, – мрачно проговорила Юлька. – Мне приходит посылка из Боливии… Понятия не имею, какого черта мне приходит посылка из Боливии, но я ее даже получить не могу… Даже не могу узнать, что в ней!

Она почувствовала, как к горлу подступают слезы. Как будто на Новый Год тебе обещают елку и деда Мороза, а вместо этого укладывают спать. Это просто нечестно! Посылка из Боливии! Вот она, только руку протяни…

Ириша отвела глаза, смущенно потеребила сережку и решительно сунула в окошко бандероль. Юлька радостно схватила пакет. Нетерпеливо содрала скотч, поддела ногтями бумагу и вдруг остановилась. Руки тряслись от любопытства, но почему-то было ясно – вскрывать посылку на глазах у всех не стоит. Неожиданно захотелось оказаться дома, в своей комнате, за плотно закрытой дверью. Еще и шторы задернуть. «Кокаин прислали, что ли?» – хихикнул внутренний голос. Смущенная пристальным и нетерпеливым взглядом Ириши, Юлька растерянно вертела пакет в руках, пытаясь приклеить на место оторванный скотч.

– Паспорт давай, – разочарованно буркнула Ириша.

– Я тебе к сережкам браслетик подарю, хочешь? – радостно сказала Юлька, засовывая пакет в рюкзак.

– Хочу, – хмуро ответила Ириша и изо всех сил застучала по клавишам.

Из кухни одуряющее несло имбирем. «Я дома!» – привычно крикнула Юлька и скользнула в свою комнату. Шторы она задергивать не стала, но на кровать села спиной к окну – ощущение, что содержимое посылки надо прятать, не оставляло. Юлька нетерпеливо разорвала пакет, развернула рыхлую, желтоватую бумагу. Небольшой предмет скользнул в ладонь, и девушка тихо вскрикнула от восторга.

Это была фигурка зверька, сделанная из какого-то серебристого металла и подвешенная на тонкий кожаный шнурок. Как-то сразу было понятно, – по мягкому блеску, по ощущению прохлады, исходящей от фигурки, – что это не сталь и даже не серебро, а что-то совсем необычное. Под предметом лежала записка на линованном листочке, явно вырванном второпях из блокнота. Крупные печатные буквы валились в разные стороны, будто автор письма не писал, а вырисовывал их.

«Здравствуй, дорогая Юлия!

Я посылаю тебе эту вещь. Считаю, что ей надо принадлежать тебе. Она есть очень важная.

Храни эту вещь. Никому не говори и не показывай ее.

Будь осторожная. Эта вещь может сделать тебе бред.

С любовью, М.М.»

Юлька недоуменно пожала плечами и сморщила лоб. Попыталась вспомнить кого-нибудь с инициалами М.М. и бросила – среди ее знакомых не было никого, кто бы мог прислать из Боливии такую странную вещь, да еще сопроводить ее настолько невнятным письмом. Что значит – «сделать бред»? «Хорош подарочек, ничего не скажешь!» – пробормотала Юлька и поежилась. Вдруг захотелось все-таки задернуть штору – показалось, что кто-то может подсмотреть, как она сидит с серебристой фигуркой на ладони… Она погладила ее кончиками пальцев. Восхитительный металл – идеально гладкий, почти скользкий, приятной тяжестью отзывающийся в ладони. Чуть покалывало пальцы – то ли иллюзия, то ли особое свойство фигурки. Присмотревшись к предмету, Юлька узнала в нем броненосца. Совершенный броненосец; не живой забавный зверек, а его идея. Чистые и лаконичные линии создавали ощущение чего-то странного, очень далекого, нездешнего – и в то же время смутно знакомого, как будто Юльке приходилось сталкиваться прежде с чем-то подобным. Храни, не показывай, будь осторожна… Еще раз погладив фигурку, она повесила ее на шею, скрыв под футболкой. Стало еще более тревожно и почему-то стыдно и страшно, что о тайном украшении узнает бабушка.

«Детский сад», – пробормотала Юлька и прислушалась. Через прикрытую дверь было слышно шипение масла на сковороде, позвякивание посуды – бабушка готовила свое особенное. Такое бывало редко, но если уж случалось – можно делать что хочешь, она не заметит…

…Можно, например, забраться в бабушкину комнату и нарядиться. Здесь всегда сумрачно – плотные шторы задернуты. Темная тяжелая мебель. Багровый ковер на стене – дед привез его издалека и очень им гордился. Дедушкина коллекция ритуальных масок над большим письменным столом. Черное нутро распахнутого шкафа отражается в зеркале, и на его фоне смуглое Юлькино лицо кажется плывущим по темному пруду бледным пятном. Юльке десять лет. Бабушкино вечернее платье из скользкого блестящего шелка спадает на туфли-лодочки каскадами ткани. Юлька придерживает его, собрав складки на спине в кулак.

Ей хочется быть принцессой – с золотистыми волосами, распахнутыми голубыми глазами и маленькими губками бантиком. Но она не принцесса, нет, скорее Маленькая Разбойница из сказки о Снежной Королеве. Черные глаза, темные крупные кудри, смуглая кожа. Нос тонкий и прямой, зато рот – просто огромный. Юлька вздыхает.

К платью нужны украшения.

Юлька выдвигает ящик комода. Отодвигает в сторону два отреза пестрой, яркой хлопчатобумажной ткани – совсем не похожей на ту, из которой сшиты бабушкины платья и костюмы. В руку попадает патрончик с красной губной помадой – Юлька мажет губы, критически смотрит в зеркало, снова заглядывает в ящик. Приподнимает какие-то непонятные кружева.

Шкатулка. Маленький сундучок из темного дерева, весь в узорчатых ходах, проеденных жучками. Шкатулка кажется маслянистой на ощупь и чуть попахивает дихлофосом – видимо, травили древоточцев. Грубая, копеечная поделка. Единственное, что осталось у Марии от жизни до встречи с дедом Андреем.

Тугая крышка шкатулки открывается с громким скрипом. Внутри – ожерелье из бисера, огромное, закрывающее шею и грудь, с орнаментом из синих, красных и черных ломаных линий, с висюльками из белых и желтоватых ракушек. Под ним – пара золотых колечек, одно – гладкое обручальное, другое – с александритом, странным камнем, меняющим цвет. Нитка жемчуга. Золотые же сережки. Юльке они не нравятся – кажутся скучными и какими-то обычными; ожерелье намного интересней. Непонятно, зачем бабушка носит по праздникам эти скучные железки, если у нее есть такое. Еще интересней – серебристая фигурка обезьяны на цепочке, лежащая на самом дне. Обезьянка сделана из очень гладкого, скользкого и тяжелого металла, от которого чуть покалывает руку. Если бы Юлька была постарше, она сказала бы, что обезьянка совершенна. Ее линии чисты и безупречны, и от нее веет необъяснимой странностью. Сказочная – вот слово, которое приходит в голову девочки. Она тут же надевает кулончик на шею, критически смотрит в зеркало и радостно улыбается. Каким-то волшебным образом с этой обезьянкой она кажется себе намного красивее, чем обычно. Она нравится себе с этой обезьяной – очень нравится. Мальчики должны просто обалдеть… Юлька мельком удивляется – какое ей дело до этих дураков! Однако мысль появляется снова. Может, мальчишки годятся не только на то, чтобы щелкать их линейкой по затылку? В конце концов, люди зачем-то выходят замуж… Юльке слегка странно и любопытно; ей вдруг приходит в голову, что у нее скоро будет грудь, и вообще – она девочка, причем, очень симпатичная девочка. Глаза чуть зудят, Юлька трет их, снова восхищенно смотрит в зеркало – да она просто красавица! И глаза уже не карие – светлые, синий и зеленый, такие яркие, что Юлька даже не знает, какой ей нравится больше. Никакая она не разбойница. Принцесса.