Отвращение к обязательному, ненависть к необходимому. Ненависть до тошноты, до судорог — аллергия на слово «надо», еще со школы, еще о пеленок: не давите на меня. Хватит! Не хочу никому и ничему подчиняться! Никому ничего не должен, и в том числе и себе! Хочу жить как хочу и умирать как хочу!..

Совокупный рефлекс на воинствующий воспитательский идиотизм. Из-за него одни целеустремленно пыот, другие яросто плюют на диету, третьи докапывают сердце изуверской малоподвижностью, четвертые вдохновению не чистят зубы...

А еще болезнь может быть средством — завоевать внимание и привлечь любовь. Когда мы болели — далеко, в детстве, — ах, было, было... За нами ухаживали, над нами тряслись. Нас любили, как никогда, и мы это запомнили... За такое заплатить можно и кашлем, и насморком, и температурой, и сыпью, и даже болью, да, настоящей болью, лишь бы не слишком и лишь бы вот так посмотрели, погладили... И ни в детский садик, ни и школу...

Скучно и грустно здоровым быть-то - сколько всяческих надо, сколько обязанностей из этого вытекает... И хуже того — опасно! — Одна армия чего стоит — ага, здоров! - ну давай, ать-два, долг выполняй!

Болеть я не хочу, сознательно не хочу. А вот подсознательно — тем детским своим нутришком - ох, если бы...

Любой мало-мальски опытный врач легко отличит болезнь от симуляции. Почему?.. Потому что сознательная симуляция есть не воля к нездоровью, а воля производить впечатление нездоровья. Как правило, симулянты — плохие артисты, вульгарно-демонстративные.

А вот от симуляции подсознательной, неведомой самому человеку — от так называемого конверсивного невроза, способного в серьезнейшем виде воспроизвести картину любой болезни, со всеми симптомами и последствиями, и, сверх того, наплодить много новых, - от такой псевдоболезни отличить истинную почти невозможно.

Это уже воля к нездоровью — осуществившаяся, воплотившаяся. Простого «невозражения» подсознания достаточно, чтобы открыть дорогу недугу...

История одной опухоли

Нинель К., хирургическая медсестра, сорокадвухлетняя брюнетка южного типа, еще стройная и привлекательная, бездетная, узнала, что страстно любимый муж изменяет ей с молоденькой сотрудницей. Гордая Нинель, мужа немедленно выгнала и сама пустилась и разгул с целым взводом бывших и новых любовников. Продолжала работать. Оставаясь ненадолго в одиночестве, случалось, рыдала, но «держала хвост пистолетом».

На роботе все обратили внимание, что она похудела и даже заметно помолодела. Каждый вечер очередной мужчина вел ее в ресторан. Но вот незадача: в ресторанах Нинель, много пила и курила, но совершенно не могла есть твердую пищу: мешал спазматический ком в глотке и пищеводе, глотать было невозможно. (Такого же типа спазм был еще в одном полом органе, пониже. Снимался только большими дозами алкоголя...)

Один раз в шикарном ресторане киношников Нинель все-таки умудрилась проглотить кусочек чего-то, но ощутила сильную боль, которая не прошла и в последующие дни, начала нарастать.

На рентгене обнаружилась опухоль пищевода. Положили в больницу, в ту самую, где работала.

От операции, от химиотерапии и облучения Нинель упорно отказывалась. Симптоматика росла, анализы подтверждали самое худшее.

Не удавалось только сделать главный, решающий анализ — биопсию клеток самой опухоли, мешал спазм, а наркоз Нинель делать не позволяла...

Угасала на глазах, превратилась почти в скелет. Появились боли в позвоночнике и внизу живота - признаки развивающихся метастазов.

Каждый день в это время я посещал Нинель, беседовал с ней подолгу, проводил сеансы гипноза. На несколько часов после этих сеансов у нее утихали боли и улучшалось настроение; сон, до того нарушенный, восстановился, снотворных не требовалось. Потеря веса остановилась, а через некоторое время вдруг появилась возможность понемногу глотать.

На врачебном консилиуме я высказал предположение, что опухоль у Нинель может иметь и конверсивиый (превращенный) характер, что это, может быть, не совсем рак, а его телесная имитация, происходящая из подсознательного желания умереть.

Мнения коллег разделились...

Состояние Нинель меж тем как бы застыло на одном уровне: ни ухудшения, ни дальнейшего улучшения.

По графику рака она должна была уже умирать.

И вот наконец произошло решающее событие, расставившее точки над «и». После попытки самоубийства к Нинель возвращается ее выгнанный муж, брошенный молодой любовницей. Возвращается понятно в каком виде.

Пишет умоляющие письма, носит в больницу цветы.

Через неделю ее выписали. Через месяц здоровье восстановилось полностью. А еще через полгода Нинель забеременела. Родила дочку.

«Жизнь вредна, от нее умирают»

У моего пациента Т-на, 50-летнет филолога и писателя, излеченного от многолетней мужской несостоятельности и множества хворей, родились от юной жены один за другим двое сыновей. Вопроса «зачем быть здоровым?» для него в это время уже не было (а незадолго до нашей встречи готов был с собой покончить).

Вопрос был только — КАК быть здоровым?..

Прожил Т-н до 67 лет, то есть еще 17, умер легко от инсульта. Хорошо прожил, хотя маловато, надо было б еще хоть десяток — сынишек поднять. Но кто мог знать, сколько отпущено, где предел?..

Я научил его голодать, настраиваться и хорошо себя чувствовать, научил, как ни забавно звучит, быть мужчиной. Но мне не удалось помочь ему перестать курить, курил он по-черному — махорку и «Беломор», курил даже, страшно сказать, на голоде... И двигался меньше, чем нужно для здоровья, очень уж врос в свой автомобиль.

Не могу сказать, сколько бы он добавил себе лет и какого качества, если бы перестал курить и начал бегать, кататься на велосипеде или играть в бадминтон. По интуитивной прикидке, еще приличных годков семь-восемь, а то и двенадцать. Но могло статься и так, что годы эти принесли бы ему мучения: они не сулили Т-ну, это уж точно, ни хорошего заработка, ни популярности...

Вот 60-летняя мать взрослых детей, уже давно живущих своей жизнью, живущих далеко... Дико пьет, опускается и разваливается.

Вот 19-летний философ с законченно пессимистической концепцией бытия как наказания, которое остается терпеть... Не понял, зачем терпеть — и не утерпел. Вот одинокая сорокалетняя. Шансов стать матерью нет, предмет любви разочаровал, интересы не развиты.

Курит без продыху, но прибавляя себе ни привлекательности, ни здоровья. Через четыре года погибает от рака.

Гениальная шутка Олеши «жизнь вредна, от нее умирают» могла бы стать эпиграфом ко всем сочинениям, обосновывающим волю к нездоровью простым фактом конечности существования.

Все равно от судьбы не спрячешься. Все равно всего не предусмотришь, не переборешь, не перелечишь.

Все равно какая-нибудь болячка тебя достанет, расковыряет, разрушит. Все равно жизнь — та или иная разновидность самоубийства, более или менее растянутого. Все равно впереди старость, а далее...

Коли все равно, то не все ли равно?.. Десятью годами пораньше, попозже.. Что значат какие-то жалкие четверть века, даже и полтора века в масштабах вечности?

Зачем нужно это микроскопическое долголетие?

Вот Н. - вел правильный образ жизни, не пил, не курил, моржевал, бегал по утрам — ну и в одно распрекрасное утро, едва успев набрать скорость, столкнулся с поливальной машиной, набравшей скорость чуть раньше.

Вот М. — ест за четверых, пьет как лошадь, дымит как паровоз и не пропускает ни одной дамы, в чем единственно и состоит его физзарядка. Позавчера сей почтенный юноша отпраздновал восьмидесятилетие: как всегда, шумел, ко всем придирался, рассказывал неразборчивые анекдоты и под занавес уволок в койку телку.

А вот Т., великий спортсмен, еще молодой, — за три месяца съеден раком, неизвестно откуда взявшимся.

Не насмешка ли над медициной абсолютный рекордсмен мира по долгожитию - некий житель Копенгагена, матрос и портовый грузчик, проживший 211 лет, работавший до конца дней и умерший от пьянства?.. Это ж как, наверное, продубился, проспиртовался мужик!..