«...Маленький пароходик с группой сборщиков каучука доставил меня из Икитоса до реки Мороны. Отсюда я надеялся добраться до реки Поте и, повернув на север, пересечь границу с экватором и выйти к селению Самора, лежащему у подножия Кордильер...»[2]

«...Я долго не мог найти проводника, согласного сопровождать меня по этому опасному краю.

На счастье, удалось, наконец, нанять Габрио, индейца из племени гуамбиза. Это был маленький щуплый человек с узкими плечами, отвислым животом и большой головой, покрытой свалявшимися прямыми волосами. На его морщинистом лице непрестанно играла улыбка. Хорошее настроение и природный юмор не покидали его.

Габрио вешал на ночь гамак, устраивал противомоскитный полог, поддерживал на биваках огонь, отпугивавший ягуаров, отгонял десятифутовых змей и неплохо готовил обед из мяса диких свиней, грызунов или птиц, которых удавалось добывать нам в лесу.

Как ни трудно было нам объясняться — ведь я почти совсем не понимал его языка, а он знал всего несколько слов по-английски — мы скоро научились неплохо понимать друг друга.

...Мы поднимались вверх по притокам реки сквозь джунгли. Останавливались в индейских селениях. Когда жители узнавали от Габрио, что я хочу познакомиться с приемами медицины одного из великих бруджо (шаман, колдун), они встречали меня подозрительно, иногда и злобно. Белым здесь не доверяли. Долго не удавалось мне увидеть ни одного колдуна, хотя они были в тех деревушках, где нам довелось побывать. Габрио, когда я пытался его расспрашивать, то ли не понимал вопросов, то ли делал вид, что не понимает...»

«...У Габрио заболели зубы. Он жаловался на зубную боль уже два дня, а когда я говорил ему, что я сам зубной врач, он отрицательно мотал головой. На четвертый день зубная боль стала настолько невыносимой, что Габрио уже ничего не мог делать. Его глаза блестели лихорадочным блеском из-под гривы спутанных черных волос.

Временами он прижимал челюсть кулаком и царапал ее, выворачивая нижнюю губу, будто хотел показать — вот источник моих мук.

— Габрио, — уговаривал я его, — я же доктор!

Лечить зуб!..

Но он тряс головой и скрипел зубами.

— Белый человек индеец не помогать. Я видать догитир...

Что такое «догитир», он же бруджо, я понял, когда он направил лодку к берегу, к ближайшей деревне. Там, в грязной хижине, неотличимой ото всех прочих, он быстро разыскал колдуна.

Это был высокий, тощий, морщинистый старик с хитрым, проницательным взглядом, типичным для людей его профессии во всех странах. Подобных ему я видел и в Западной Африке, и в Малайе, и в Новой Гвинее. Но лишь здесь, в единственный раз, мне довелось увидать колдуна в роли дантиста. Габрио обратился к нему, сгибаясь, приседая, жестикулируя и указывая обеими руками на свои грязные и кривые зуоы. Старик мрачно кивнул, бросив быстрый косой взгляд на меня. Габрио объяснил, что я «белый догитир», и жестом, как догадался я, дал понять, что я ничем не могу ему помочь, но и вреда особого не приношу.

Мне было дозволено присутствовать на приеме. Колдун не стал тратить времени на гигиенические формальности: он не вымыл рук, и о зубоврачебном кресле, даже подобии его, не могло быть и речи. Повелительным жестом он уложил Габрио у порога хижины прямо на землю, а сам сел на корточки и зажал его голову между колен.

Лихорадочный блеск глаз Габрио сразу смягчился. Он покорно открыл рот с черными, пораженными кариесом зубами. Поддерживая голову Габрио одной рукой, колдун запустил вторую глубоко ему в рот, с силой разжимая челюсти.

Габрио застонал. На его лице осталась, казалось, лишь пара молящих глаз, сходящихся над перемычкой плоского носа. Немигающим гипнотическим взглядом старик смотрел в эти глаза, а двумя пальцами терзал воспаленную десну, издавая возгласы удовольствия, непонятно от чего...

В это время подошедший мальчишка — наверное, ученик — разжег рядом небольшой костер и принес чашу с отвратительной на вид и на запах жидкостью. Колдун наклонился над ней, бормоча заклинания, раскачиваясь в унисон с ними и продолжая смотреть на Габрио гипнотическим взглядом. Вдруг схватил чашу и тремя большими глотками выпил ее содержимое. Через несколько секунд колдуна тут же, на месте, обильно вырвало, и он дал дал знак мальчику подать еще чашу. 

Процедура повторилась. Габрио смотрел на все это как зачарованный. Было очевидно, что он вместе с колдуном погружается в транс.

Вокруг нас меж тем уже собралась небольшая толпа местных жителей...

Стоя по-прежнему на коленях и крепко зажав голову Габрио между ног, колдун снова запускает морщинистую руку ему в рот, бормоча ритмичные заклинания и жуя какой-то мешочек вроде табачного кисета. Сплевывает на землю сначала по одну сторону от Габрио, затем по другую...

Вдруг, издав дикий сдавленный крик, припадает ртом к опухшей щеке и начинает яростно, шумно  сосать! Габрио тут же задергался и завопил благим матом! Мальчик и еще кто-то из толпы помогают его удерживать...

Наконец, старик поднимает голову и, дико вращая глазами, что-то выплевывает. Я подскакиваю поближе и вижу: большая острая щепка. Как она попала колдуну в рот?.. Не знаю, уверен только: не из щеки Габрио.

Габрио поднимает голову и недоуменно смотрит на кусок дерева. Старик снова грубо прижимает его голову к земле и принимается опять сосать щеку. Через некоторое время выплевывает еще пару щепок, два камешка, три больших изжеванных листа, кучку муравьев...

Когда же он ухитрился засунуть все это себе в рот?..