ВЛ, спешу поделиться открытием..

В один из ноябрьских выходны, ранним вечером, начались мои муки: заболел зуб, заболел зверски. Болела вся правая щека и вся правая сторона головы, до виска.

Принимала одну за другой болеутоляющие, жаропонижающие таблетки, но действие их было кратковременным, боль быстро возобновлялась, усиливалась.. Ближе к ночи слегка отпустило, попыталась перед сном почитать одну из своих любимых книг, «Красное и черное» Стендаля. И вдруг боль опять словно прорвало, полезла чуть не на стенку..

Я слышала: при зубной боли поплакать надо, это снимает жар с зуба. Плакала, лила слезы — не помогало.. Что делать? Опять таблетки? От них тошнило уже. В стоматологию? — В поздний час, в выходной? В нашем городке скорой стоматологии нет. Я металась в постели, а тут еще муж, как назло, должен был срочно что—то печатать. Вы представляете: дикая боль, под ухом долбит машинка..

..И вдруг я вспомнила, вспомнила! — Я же могу самогипноз применить! — Попытаться заговорить свой несчастный зуб!

Последняя надежда!

«Искусство быть собой» я читала задолго до этого. Слава Богу, книга стояла у меня на полке. Судорожно схватила..

Сразу же, как предлагаете вы, я сознательно олицетворила, очеловечила свою Боль, то есть и отделилась от нее внутренне, и вступила в общение. Возник образ Боли, она представилась мне в виде синеглазой великанши, черноволосой, в оранжевом длинном плаще.. Оказалась не злой, только очень встревоженной, и видела я ее где-то то ли в голове у себя, то ли над головой..

Огромными темно—синими глазами Боль неотрывно смотрела куда-то вниз, в одну точку, и будто силилась что—то крикнуть, но не могла.. Еще несколько мгновений— и возникает очеловеченный образ зубного нерва: это Ребенок, белоголовый Малыш, и он плачет, кричит, надрывается! А великанша-Боль в упор смотрит на него, молчит и, растет..

Тут, следуя вашему парадоксальному методу, я начала хвалить Боль, подбадривать, одобрять: «Молодец! Расти выше, еще расти.. Сейчас ты станешь совсем громадной и сможешь взять на руки Малыша и помочь ему.. Расти, ну еще..»

Вдруг великанша—Боль начала уменьшаться..

Стала будто бы погружаться в землю, снижаться к Малышу-нерву, но вместе с тем и отдаляться куда-то..

Вот уже видна только ее голова с развевающимися волосами, с глазами, тревожно глядящими в сторону Малыша.. Она боится его оставить! Я успокаиваю: «Все будет хорошо, спасибо, ты свое сделала, можешь идти, я за ним присмотрю..»

После начала «погружения» Боли я стала отчетливо ощущать пульсирование нерва.

Принимаюсь сама его успокаивать. Не говорю: «Тише, молчи», наоборот: «Кричи, кричи, ну еще, еще.. Тебе легче станет сейчас, покричи, маленький, покричи.. А потом усни, мой Малыш, а потом поспи..»

Глубоко вздыхаю и представляю, что с каждым выдохом, как под дуновениями теплого ветерка, Малыш успокаивается..

И вот мне не больно уже. Мое тело свободно, в руках и ногах тепло, приятное отяжеление.. Мне хорошо, уютно..

Продолжаю плыть на теплой волне разливающегося успокоения.. Представляется большая река— спокойная, плавная.. И мы с Малышом плывем по этой реке, плывем в сон, кругом солнце, тепло, свет, мелодия.. Стук мужниной машинки уже где-то в глухом отдалении..

Голову заполняют трезвучия первых тактов Лунной сонаты Бетховена..

Я успокоилась совершенно, но уснуть не могу, потому что ликую. Сама себе боль сняла, сама себя успокоила! Научилась разговаривать со своим подсознанием! Доживем до понедельника, до стоматолога!! Доживем!!!...

«Когда-то в детстве я прочитал рассказ про моряков, в котором описывалось состояние людей, попавших в шторм. Одни подыхали от морской болезни, а у других просыпался вдруг зверским, неутолимый аппетит..

По профессии я программист, к морю никакого отношения не имею. Но, волею судеб, попал однажды вместе со своим программным обеспечением и коллегами на корабль.

Шли ходовые испытания, и наступил день, когда моряки начали испытывать корабль на качку — как это называется по—морскому, уже не помню.. Волны выдались в этот день отменные, почти штормовые, и курс корабля нарочно установили так, чтобы качка была наибольшей.

Проходит минуты четыре — и вот чувствую: желудок мой начинает усиленно сигнализировать о приближении ее величества Морской Болезни: страшная тошнота, страх, тоска и все прочие атрибуты...

У моих приятелей и коллег, гляжу, то же самое: всех с рабочих мест как смело— залегли по койкам.

Качка усиливается. Лежим и ждем адских мук. На уме единственный конкретный вопрос: как сподручней опорожнять желудок. У некоторых уже слышимо, зримо и обоняемо, как говорится, процесс пошел..

И вот тут я вдруг почему-то вспомнил тот самый рассказ, прочитанный в детстве. Возникла мысль: если тошнит, значит, я, может быть, просто хочу пожрать?.. Мысль ужасная, ощущения противоположные, но ведь исполнитель один и тот же — желудок? — Желудок!!

Проснулся испытательский азарт. Говорю ребятам (сам я с Украины):

— А что, хлопци, не зъисть ли нам трошки сала, чи шо?

— Чего—о—у—уa—а—а?— прохрипел с ближней койки сосед-компьютерщик и продолжил свой хрип в соответствующее междометие.

— Сальца, хлопчики. А ну налетай!

— Да пошел тыл уээ! ааа.. знаешь ку—ээ—даа.. Ка-а-азззёллл!..

В глазах коллег ужас и отвращение, а у меня спортивный азарт. Достаю провизию: грудинку из молодого поросенка, соль, пару яиц, хлебушек, помидоров кучку— и начинаю все это с аппетитом уплётывать.. Чувствую — на желудке и на душе полегче, хрупаю с нарастающим удовольствием..

— В последний раз приглашаю, хлопци.. Чаяв, чаяв.. А то не останется.. Считаю.. Чавчав.. до пяти!

Тут, смотрю, сосед-компьютерщик с койки сползает и, дико шатаясь, на всех четырех — к столу. За ним еще.. Ага, проняло! — решили присоединиться — терять нечего все равно , кроме..

Подвалили все, кинули каждый, что мог, на стол — а стол на дыбы становится..

Во-ого! — ничего! — у всех уже процесс двинулся в обратную сторону! — Знай себе хаваем да нахваливаем!..

Заползает еще один из соседней каюты, зеленый весь, чуть не падает от удивления.

— Ды вы что, ребя.. Вы совсем?..

— Присоединяйся, Серега!

— Ща ведь вырвет с корнем. Как этот.. Дуб зеленый.. У лукоморья..

— Кого вырвет, а кого и наоборот. Сидай, дубоморье!

Присоединяем его— очухивается, слегка розовеет.. Совсем веселеем, начинаем принимать шило (спирт по-морскому), потом кто-то запел, кто-то мирно заснул..

После этого от морской болезни никто из нашей каюты уже не страдал и страдать не думал. А ходили мы на этом корабле больше трех месяцев.

..Очень случай этот мне подсобил в дальнейшей моей жизни. Если раньше перед различными трудностями возникал страх, то тепеоь только интерес: «а чем все это закончится? А что, если наоборот сделать — не так, как хочется, а напротив? — Ведь любопытно же, что получится?!»

Вот так помог мне прочитанный когда—то рассказ и морское приключение, из которого я вышел хроническим оптимистом..

Один вопрос немного смущает— а что было бы со мной в качке жизни, от которой тошнит постоянно, — как жил бы я, если б этот рассказ в детстве не прочитал?