"А, что было ярко и красиво, а теперь никакого вида". — Не одобрила она Машину переэкипировку цветов торговка. Расплатившись и не слушая бурчание женщины, поспешила в клуб, куда уже валил валом народ. Любой приезд артистов для таких мест событие. Вошла в зал почти последней. Люди тут приходят пораньше, себя показать и пообщаться. Ребята на сцене работали, не обращая на неё внимания. Им и в голову, естественно, не могло прийти увидеть Занозу в таком месте. Кирилл появился только спустя минут двадцать после начала. Как всегда, отцепив микрофон, пошёл гулять по сцене, кося глазами в зал. Наклонившись со сцены к первым рядам, обращаясь к зрителям песней, он проглотил слова, увидев её сидящей перед собой. Чтоб не лезть ему на глаза, она старалась укрыться за цветами, но именно они и привлекли его внимание. В провинции не очень-то дождёшься благодарного цветочного бума. Поняв, что раскрыта, поднявшись на цыпочки, положила букет на краешек высокой деревянной сцены, не рискнув уже идти туда самой. Слишком красноречива была его реакция. "Ты?!" — выдохнул он потрясённым тоном. Из лучших побуждений, она покачала головой, словно пытаясь его разуверить, мол, это не я, а кто-то другой. Стараясь смотреть мимо него, досидела до конца. Торопиться-то всё равно некуда. Гостиница. Толпа сама вынесла её на мокрую улицу. Пока баловали себя концертом, над городом пронёсся ветер, небо, укрытое неизвестно откуда взявшимися стаями туч, исчезло бесследно, и разразился дождь. Летний, вроде не очень холодный, но, как из ведра. "Судьба, а может быть, силы небесные ополчились против меня", — решила она. Машка, прикрыв голову сумкой, побежала на автобусную остановку. "Вот Маруська, — ругала она себя, — зонт не взяла. Хотя кто знал, что небо продырявится, да ещё и так безобразно". Малочисленное такси расхватали первые, выкатившиеся из клуба зрители. "Придётся помокнуть", — вздыхала она. На первый автобус тоже не попала, оттеснил местный проворный, привычный к такому обороту люд. Правда, народу с его отходом стало поменьше. "Ничего в следующий влезу обязательно, — не теряла надежды она. — К тому же всё равно промокла". Время шло, а автобус не торопился их спасать от дождя. А тот лил уже ливмя. Настроение упало почти до нуля. Мокрая, продрогшая, она готова была уже потащиться по опустевшим улицам пешком, лишь бы попасть восвояси. "Похоже, они здесь ходят в час по одному или и того хуже", — запаниковала Маша, отбегая в сторону от брызг тормознувшего около неё микроавтобуса. Выскочивший из открывшейся двери человек, затолкал её вовнутрь машины. Она даже не сообразила, что ей стоит сделать: испугаться или обрадоваться, как машина понеслась по городу. Вытерев лицо ладонью, от бежавшей с волос воды, чтоб хоть что-то видеть, обомлела. Она мчалась с группой Тарана к гостинице. На пол и сидение натекла с одежды приличная лужа. Маша, смутившись, извинилась перед водителем.

— Ничего высохнет, — улыбнулся мужик и пожелал:- счастливо!

Машку трясло от мокрой одежды и пальцев Кирилла, крепко сжимавших локоть, но она расслышала:

— Какой номер?

— Пятьдесят, — пролепетала она в волнении в ответ.

Поглядывая косо на Машу, ключи ему отдали. Проведя её по коридору, он, открыв дверь, подтолкнул девушку в комнату и тут же скомандовал:

— Бегом под горячий душ. С собой полотенце есть?

— Нет.

— Я банное и коньяк принесу, — пояснил он. И тут же вспомнив спросил:- Переодеться есть во что?

— Нет, — помотала головой, о таких природных катаклизмах, как дождь она не подумала. И отправляясь на один день, захватить хотя бы ночную рубашку не догадалась. От того и оправдывалась сейчас:- Я думала сегодня в ночь вернуться в Москву.

— Значит, прихвачу свою футболку. Не вздумай запираться, — уверенным тоном, с металлическими нотками предупредил он.

Маша и не собиралась. Вернувшись и принеся всё необходимое, постучав в душевую, просунул в приоткрытую дверь полотенце. Но Машка не торопилась выходить на его глаза.

— Что ты там ещё плюхаешься, ночевать, что ли в душевой собралась? — проявил он нетерпение, уже зная её фокусы.

— Постирушки, сейчас….,- оправдывалась она.

— Кинь, я сам постираю, выползай.

— Уже иду. Отвернись, — попросила она, высунув замотанную полотенцем голову.

— Ну, не зависай, перемотана же вся. Всё-таки достирала. Давай развешу. На, переоденься, — подал Таран свою футболку.

— Я сама, — вцепилась Машка в одежду. Развешивая костюм на спинки стульев, а бельё, пряча на батарею под штору.

Наблюдавший сию картину Таран с иронией предупредил:

— Цирк кончай, переодевайся, я отвернусь.

Но Маша, схватив футболку, спряталась опять в душевой. "Ого, чего он захотел!"

Высушив феном волосы вышла на его глаза.

— Сойдёт, — оценил он на ней наряд при её появлении.

— На безрыбье и рак… — Скривилась она.

— На, пей, — перебил её болтовню, налив полстакана коньяка Кирилл.

— Нет, — сопротивлялась, отпихиваясь от стакана, Маша. Смеша Тарана выпученными глазами.

— Хватит колбаситься, пей, а то заболеешь, — подошёл он к ней совсем близко. — И в постель.

— Я никогда такое не пила, не настаивай, не буду, — упёрлась руками ему в грудь она. Кирилл, ухватив её сзади за волосы и ловко запрокинув голову, поднёс стакан к губам.

— Пей.

Делать нечего, пришлось подчиниться. Машка, хлебнув, закашлялась. Из закрытых длинными ресницами глаз, покатились слёзы.

— Не глотается.

— Давай, давай, не останавливайся, — настаивал парень, торопясь вылить в неё огненный напиток. — Вот и молодец. — Слизнул он с её подбородка текущие пьяные ручейки. А теперь на закуси шоколадом. — Разломав плитку, он принялся отправлять ей в рот горьковатые кусочки. — Беда с тобой, слёзы капают, как у крокодила, — горячие губы парня осушили слипающиеся от слабости глаза. У Машки подкашивались ноги, а по телу торопясь, растекался обжигающий огонь. Колени не выдержали такой нагрузки и подкосились. Пошатнувшись, она поплыла. Сильные руки парня, подхватив девчонку, уложили в кровать.

— Спи, я спущусь в ресторан, у нас там ещё работа. Тебе принести чего-нибудь? — укрыв одеялом обещал он. Лицо его источало растерянность, а вот глаза напоминали топлёное масло и удовольствие. Вот-вот облизнётся и скажет- мяу!

Только Маше было не до его изучения. Да и верила ему. Вот почему-то знала, что он не сделает ей ничего плохого.

— Не знаю, — прошептала она, закрывая глаза. Комната качалась, как на качелях, страшно хотелось спать.

Укрыв девушку, он, забрав ключ, запер номер. Торопясь в ресторан, всё же завернул к администратору. Было страх, как интересно узнать её имя. Получался парадокс. Она знала о нём многое, он даже не знал, как её зовут. "Чего бы у Юлианы не спросить перед тем как ругаться с ней!?" — покаянно копошилось в голове. Правда, чего жалеть о том, чего уже не ухватить!

— Вообще-то это не по инструкции, но ради вас, — улыбалась женщина. Она просмотрела документы и с новой улыбкой, что была краше прежней, объявила:- Маша Дмитриева.

— Я так признателен, — приложился Кирилл к ручке администраторши. — Вы мне так помогли.

"Надо же имя простое и смешное, как сама она. Было бы неправдоподобно и неправильно, если б её назвали, как-то по-другому".

С рестораном у них был договор до двух часов ночи, развлекать местную публику. Поэтому, у кого водились в городе деньги все сидели здесь, от чего в зале ни только негде было яблоку упасть, но и дышать. Не помогали и кондиционеры. Разношёрстная публика, от денежных людей до братвы, просаживала сегодня деньги, получая удовольствие от общения со столичными знаменитостями. Работать музыкантам в такой духоте было нелегко. Молодёжь толпами бродила мимо ресторана, осаждая перекрытый вход. Облепленные с улицы телами окна, угрожали обвалиться. Отработав до закрытия, Кирилл, набрав с собой еды, естественно, под насмешки и потколы ребят, с видом победителя отправился в противоположную от них сторону. Должен же был он, воспользовавшись случаем, реабилитироваться перед друзьями и этой мартышке насолить. Открыв Машкин номер, и осторожно передвигаясь в полумраке, но, стараясь не включать свет, подсел к девушке на край кровати. Она спала, разметавшись по постели. Просторная футболка завернулась, оголяя затянутую в кружево загорелую попу и красивые ноги. Потрогав лоб, успокоился, кажется, температуры нет, просто развезло так с коньяка. Жаль будить, но уснула на голодный желудок. Словно почувствовав на себе взгляд чужого человека, Машка открыла глаза и, схватившись за края футболки, села в худосочные подушки. Поёрзала, оторопело глядя спросонья на него, пытаясь изо всех силёнок найти одеяло и натянуть его на ноги.