— Это долгая история.

Гарретт махнул рукой, пытаясь представить, что могла Рейчел сделать с Бумом.

Миссис Келли подошла к холодильнику, открыла его и заглянула внутрь.

— Я обожаю щеночков. Очень жаль, что не могу позволить находиться этим прелестным существам здесь, но они так портят мебель.

Гарретт кивнул, неожиданно подумав, что Рейчел, без всякого сомнения, провела Бума в свою комнату тайно. Он сдержал улыбку. Интересно, вспомнила ли она, поддавшись импульсивному желанию забрать с собой собаку, что ей придется кормить и выгуливать ее? По крайней мере, теперь он знал, где найти Бума. Вероятно, завтра он выйдет на след Рейчел, но, если нет, придумает, как попасть в ее комнату, чтобы проверить, в каком состоянии повязка у собаки, и дать ей новую порцию антибиотиков. Двумя проблемами меньше.

Миссис Келли достала банку с молоком и зажала под мышкой картонную упаковку с яйцами.

— Мне сказать, что вы спрашивали о ней?

Поставив продукты на стол, она потянулась к висевшей высоко посудной полке за миской.

Гарретт покачал головой.

— Нет, спасибо. — Он подошел и снял миску. — Предоставьте это мне.

— Стало быть, в моем доме назревает многообещающий роман, не так ли? — Миссис Келли улыбнулась. — Возможно, вы и есть тот джентльмен, о котором она мечтала? Сегодня утром.

— Простите?

Пожилая дама постучала указательным пальцем по своей голове.

— Женская интуиция. — Она посмотрела в сторону кухонной двери и снова перевела взгляд на Гарретта. — Я сплетничать не люблю. Но когда женщина просит на завтрак мороженое, тому может быть только одно объяснение: проблемы с мужчиной. — Она подмигнула ему. — И, похоже, этим мужчиной можете быть вы. — Миссис Келли помолчала, слегка прищурившись. — Особенно если учесть, что ни один из вас не появился вчера в своей комнате.

Гарретт нахмурился, неожиданно ощутив себя загулявшим подростком. И тут до него дошли слова миссис Келли.

Мороженое. Пожалуй, миссис Келли права. Опыт общения с достаточным количеством женщин подсказывал ему: раз Рейчел баловала себя мороженым с утра пораньше, значит, она была в не меньшем замешательстве из-за того, что произошло между ними, чем он. Слава богу.

— Миссис Келли, вы просто прелесть.

Он чмокнул ее в щеку, а потом направился в столовую. Что ж, сегодняшний день, кажется, складывается удачно. Проблемы, которые возникли утром, казались непреодолимыми. Но то, что начиналось как катастрофа, неожиданно стало выглядеть совсем не безнадежным. В считанные часы он выяснил следующее: они остановились в одном мотеле; она в курсе, что он не Карл. И, самое главное, он теперь знает ее настоящее имя.

Естественно, ситуацию все еще не назовешь безоблачной. Мороженое не мороженое, но… Уехав, она не оставила ему записки. Не пыталась позвонить или хотя бы попросить миссис Келли сказать ему, что она здесь. Все это свидетельствовало о тщетности надежды на то, что она лежит обнаженная под одеялом и сгорает от желания снова его увидеть.

С другой стороны, миссис Келли говорила, что Рейчел влюблена в какого-то мужчину. Так сильно, что ела мороженое на завтрак. И еще миссис Келли предположила, что этим мужчиной может быть он, Гарретт. Не так много, но уже кое-что.

Почувствовав себя немного уверенней, Гарретт уселся напротив Карла. Сейчас было самое что ни на есть подходящее время заставить брата объяснить причину, по которой тот не собирался идти на встречу однокашников.

Отпив еще глоток кофе, Гарретт наблюдал за тем, как Карл размазывает вилкой по тарелке свою яичницу-болтунью. Карл не хотел говорить о Белинде, но потом, вняв настоятельной просьбе брата, кивнул и принялся рисовать узоры на своей тарелке. Гарретт терпеливо ждал, зная, что Карл не хитрит, а просто собирается с мыслями.

— До того, как мы стали старшеклассниками, на нее никто не обращал внимания, — наконец сказал Карл. — Она была умной. Отличницей. Но какой-то незаметной.

— А ты для нее что-то значил? — спросил Гарретт, не представляя, как Карл мог причинить кому-то боль даже под давлением.

— Лично я? — спросил Карл и продолжал, не дожидаясь ответа: — Наверно. Но не больше, чем кто-то еще. Ребята выкрикивали ей вслед прозвища типа Коротышка или Четырехглазка, когда она проходила мимо. Я никогда не принимал в этом участия, но и не пытался остановить их. — Он взял чашку с кофе, но не сделал ни глотка. Желваки заиграли на его скулах, он отвел взгляд и уставился в потолок. — Дело в том, что я смеялся вместе со всеми. Понимаешь? — Карл взглянул на Гарретта, нахмурился, в глазах его была настоящая боль. — Я знаю, это было совсем не смешно, но тоже смеялся.

У Гарретта сжалось сердце при мысли о том, какое унижение должна была испытывать эта девушка, и о тех угрызениях совести, которые мучили сейчас его младшего брата.

— Ты прав. Ты вел себя ужасно. Но ты был тогда еще мальчишкой.

— Конечно, не вся школа участвовала в этом, — сказал Карл, беря бисквит. — Я хочу сказать, что не все ребята были такими. Но те, с которыми я знался, были отвратительны. Она была из бедной семьи, жила с матерью — отец ушел от них много лет назад. По какой-то причине Джейсон не оставлял ее в покое. Он писал всякие гадости на ее счет в туалете, обзывал ее. Буквально не давал ей прохода. И Дерек был заодно с ним.

Гарретт едва сдерживал растущее возмущение. Ему было наплевать на то, что делал этот Джейсон Стилвелл — богатый испорченный самодовольный балбес; наверняка, и, повзрослев, Джейсон остался таким же мерзавцем. Стиснув зубы, он процедил:

— И что же ты предпринял?

— Ничего, — ответил Карл с коротким язвительным смешком, пытаясь скрыть безграничное отвращение к самому себе. — По крайней мере, на тот момент. Я стер все, что смог со стен туалета и этим ограничился. В то время Джейсон, Дерек и я были надеждой команды. Я знал, что, если мы продержимся на этом уровне, мне светит спортивная стипендия. Поэтому я не хотел рвать с Джейсоном и Дереком: они могли бы навредить мне на поле. А мне была нужна спортивная стипендия.

— Ты получил стипендию. — Гарретт пытался говорить ровным голосом, но не мог до конца спрятать свое разочарование. Карл всегда был славным парнем. Но изнеженным и избалованным, в том числе и самим Гарреттом. — Как я полагаю, вы третировали бедную девочку и на протяжении всего выпускного класса?

Карл покачал головой.

— Нет, когда они снова затеяли это в последнем классе, я больше не выдержал. — Гарретт вздохнул с облегчением, услышав, что его брат все же проявил твердость характера. — Она сдала экзамены досрочно с результатом, который вошел в историю школы, — продолжал Карл. — Потом разнесся слух, что она подала документы в элитный университет в Новой Англии и принята туда. К тому же она написала сочинение, которое заняло первое место на конкурсе штата. Так что, несмотря ни на что, я думаю, она была упорной девчонкой. Упорной, но одинокой. Никогда не видел, чтобы она с кем-то болтала. — Карл пожал плечами. — Я решил, что она нуждается в друге, — он рассмеялся, — и поставил перед собой задачу: добиться того, чтобы она мне доверяла… Я обнаружил, что она очень приятный человек. Педантичный, но очень приятный. — Он вытер салфеткой пальцы, на которых были крошки от бисквита. — Нельзя сказать, что мы стали закадычными друзьями, но мы разговаривали на переменках, и я пару раз провожал ее домой.

Пока все звучало неплохо. Но Гарретт знал, что эта история закончилась очень плохо. И у него было ощущение, что он знал, почему.

— Джейсон и Дерек, правильно?

Карл кивнул.

— Они сильно все портили. Делали то же, что делал я. И больше. Даже избили нескольких парней, которые изводили Белинду. А я по глупости считал, что они ведут себя искренне. — Он снова взял вилку и начал размазывать яичницу по тарелке. — Когда моя подружка порвала со мной, я подумал, ну и ладно. И пригласил Белинду на выпускной бал. Я решил, что это будет дружеским шагом и ей понравится.