Мужчина во ту пору властвовал на вполне законных основаниях, и это никого не удивляло. Подрисовать знак вопроса к безграничному, как сибирская тайга, патриархату никому не приходило в голову.

Подруги и родственники считали, что моей маме очень повезло с мужем (что там говорить, я до сих пор так считаю). У отца были золотые руки, он мог смастерить и починить любую вещь, получал достаточно для того, чтобы прокормить нашу ораву, не пил и не был самодуром. Повсюду же женщины терпели пьяненьких и убогих мужей, к тому же обладавших отвратительным характером и руками, заточенными под карандаш, страдали от них, но считали, что как женщины они состоялись — они были замужем. Какой-никакой, а у них есть кормилец, защитник, господин и повелитель — да вон он, сидит и пьет портвейн на продавленном диване.

Говорю ли я о том, что женщины порабощены? Возможно. Утверждаю ли я, что в один прекрасный момент одну из нас ударили по голове камнем, связали и заставили работать, с чего, собственно, и начался патриархат как таковой? Ни в коем случае.

Игра в порабощение складывалась на протяжении долгих веков и была парной. И доигрались мы все до того, что женщине для избежания нестабильности, общественного осуждения, ярлыков, печали, страдания, неудовлетворения и распада личности достаточно было выйти замуж. Неважно, давал ли ответы на все вопросы подобный шаг. Важно было другое — формально он должен был их давать.

Принципы построения патриархата все расставляли по своим местам — женщина слаба и несовершенна, а потому о ней позаботится мужчина. За эту заботу она должна его целиком обслуживать, безгранично подчиняться и поклоняться своему повелителю — существу другого, более высокого порядка.

Так что:

• В период патриархата (да и сейчас) женщины были порабощены, находясь в плену своего мифического чувства вины. На протяжении долгих веков игра в порабощение была парной — в ней участвовали как мужчины, так и женщины.

• Принципы построения патриархата были таковы: женщина слаба и несовершенна, а потому о ней должен позаботиться мужчина, которому она будет платить поклонением и покорностью.

В современном обществе ситуация складывается совершенно иным образом. Вокруг себя мы видим сильных, самодостаточных женщин, у которых есть выбор — выходить замуж или не выходить, рожать ребенка в неполной (на Западе она называется «материнской») семье, без мужа, или в полной семье, проживая с конкретным мужчиной.

Возможности женщины безграничны, и, не встречая на своем пути никаких препятствий, она может выбрать любую дорогу. Девушки в наше время получают образование гораздо с большим рвением, чем юноши, большинство высокооплачиваемых вакансий в современном мегаполисе — женские. Женщины попробовали себя в роли руководителей и вошли во вкус. Они процветают в бизнесе, их дело продумано до мелочей, выверено и налажено так, что комар носу не подточит. Театры, выставки и концертные залы заполнены женщинами, и даже 80 % всего потребительского рынка в данный момент ориентировано исключительно на женщин, потому что они оказываются более платежеспособными.

Педагоги и психологи, которым на откуп отдано воспитание детей, ныне представлены преимущественно женщинами, поэтому приоритетной нормой в нашем обществе становится женская модель поведения. Современный цивилизованный человек, вне зависимости от того, женщина это или мужчина, являет собой тип мягкого, сочувствующего, сострадательного и конформистски настроенного субъекта. Решающей формой отношений последнего столетия стал компромисс, к которому общество вынуждает каждого из нас. Все эти составляющие присущи типично женской энергии, которая заполняет современное общество.

Сейчас мы оказались в довольно странной ситуации — наш мир уже больше приспособлен для женщины, поскольку она чувствует себя в нем как дома и лучше ориентируется. Женщине ближе его вибрации, ей легче их уловить и принять правильное решение. Традиционные свойства мужской натуры оказываются невостребованными. Сама мужская цивилизация подавляет основные качества, веками отличавшие мужчину, не только осуждая их, но и накладывая на них юридический запрет в соответствии с христианскими заповедями (нельзя драться, убивать, отнимать чужое и так далее). За проявление этих качеств можно оказаться изолированным от общества в тюрьме или, чего доброго, угодить на электрический стул. Вошедшее в моду смягчение наказаний, например введение моратория на смертную казнь, также является признаком преобладания женских энергий, когда в цене любая жизнь, даже жизнь отъявленного преступника.

Как мы видим, в данный момент наша цивилизация является мужской лишь по форме, но содержание ее приближается к матриархату. Ситуация такова, что мы имеем общество, которое построено по всем законам патриархата, со всеми основными патриархальными институтами и структурами власти, привыкшее к патриархальной морали и способам взаимодействия, но которое неудержимо наполняется женскими энергиями.

Как же ведут себя мужчины, день ото дня сдающие завоеванные ранее позиции слабому полу? Они недоумевают, злятся, спиваются, оказавшись во многих ситуациях не у дел, но с готовностью и странным удовлетворением принимают сложившуюся ситуацию. Корни этого удовлетворения гнездятся в осознании того, что наконец-то можно расслабиться, никуда не стремиться и ни за что не отвечать. Достаточно остановиться и начать ругать от души женское вероломство.

Казалось бы, факт пришествия матриархата становится все более закономерным, но что же мешает нам начать жизнь в гармоничном, полноценном обществе, слегка сместив акценты? Почему мир полон одиноких, несчастных женщин и грустных, отчаявшихся мужчин? Почему, изжив старые правила игры, наше общество не спешит менять их на новые?

Так что:

• В данный момент мы наблюдаем смену патриархата: мир все больше наполняется женскими энергиями, и мужчины добровольно сдают позиции женщинам.

«В то же время этот переходный период отмечен тем, что мы продолжаем играть по устаревшим правилам. Каждый из нас упорно делает вид, будто ничего не происходит.

Как я уже заметила, несмотря на то, что процесс смены патриархата матриархатом довольно закономерный, мы не чувствуем себя в своей тарелке. Оказывается, что мы просто не знаем, как себя вести в сложившейся ситуации. Женщины по-прежнему не могут выйти за рамки поведенческой модели своих мам и бабушек. Помимо основной работы (которая стала несоизмеримо серьезней, ответственней и трудней, чем три-четыре десятилетия назад) они, как и прежде, выполняют всю домашнюю работу, воспитывают детей, занимаются уютом, обустройством и хранением семейного очага. Кроме того, на них висят социальные связи семьи и организация досуга мужа. При всем при этом мужчина ностальгически считает себя главой семьи, требует раболепного подчинения и не ставит под сомнение свое мужское превосходство.

Неестественное перенапряжение и ненужное отречение от себя приводит женщину к тому, что через 15 лет подобной «счастливой» семейной жизни она превращается в старуху, получает невроз, тысячу болячек и начинает работать на аптеку.

Мужчины, в свою очередь, стараются вести себя так, как завещали им их отцы и деды. Они делают все, что возможно, чтобы показать женщине, где ее место, отгоняют соперников, приносят в дом добычу, защищают, побеждают и обеспечивают выживание.

Это неважно, что современное общество практически лишено тех опасностей, которые героически отражали наши предки, что добычу надо принести всего лишь из ночного магазина за углом, что защищать приходится телевизионный пультик от жены и детей, а обеспечивать выживание надо в основном свое, и то по утрам, после законной вечерней релаксации. При таком образе жизни не очень-то получается указать на место женщине, которая несет ответственность, принимает решения, работает (порой принося в дом большую часть денег) и является полноценной личностью. Отсюда грусть, неудовлетворенность от жизни, апатия и разочарование, нередко алкоголизм, импотенция и преждевременная старость. Невесело.