Жил, говорят, Тамаш-Таштамир. Больше себя он любил свою жену. А жена больше себя любила своего любовника. У них была волшебная плеть.

Однажды жена ударила Тамаш-Таштамира этой плетью и сказала:

— Надоел, ты мне! Превратись в огромную сову и исчезни со двора![25]

В ту же минуту Тамаш-Таштамир превратился в огромную сову, взмахнул крыльями и улетел со двора. Долго это сова летала, летала и вернулась.

— Пропади ты пропадом! — вскрикнула жена и, ударив сову плеткой, сказала:

— Превратись в кобеля и исчезни со двора!

Тамаш-Таштамир превратился в огромного белого кобеля и убежал со двора. Шел кобель, шел и очутился у отары овец. Все собаки, сторожившие овец, бросились на него. Несколько собак он разорвал, а других — разогнал.

— Это добрый кобель, надо его оставить у нас, — решили пастухи и оставили кобеля у себя.

Как-то темной ночью к овцам подкрались волки. Воют волки, а кобель им говорит;

— Не подходите близко, добром я вас не отпущу.

— Тамаш-Таштамир, хоть ты и превратился в огромного белого кобеля, но мы тебя не боимся.

Только волки приблизились к овцам, как все собаки, жалобно скуля, разбежались. Белый кобель кинулся на волков; многих задушил, а остальных — разорвал.

Увидели это утром пастухи и стали доказывать, что с волками расправились их собаки. Тогда один пастух и говорит:

— В одного убитого волка надо выстрелить из ружья; тогда собака, убившая волка, бросится на него.

Выстрелили в одного волка. Все собаки разбежались, а белый кобель бросился к волку и разорвал его.

— Это добрый кобель, за ним надо хорошо ухаживать, — сказали пастухи, прирезали барана и его мясом накормили белого кобеля.

Больше волки не появлялись у отары овец. Однажды к отаре овец подъехал падчах со своей свитой. Белый кобель задержал всю свиту вместе с падчахом. Как ни старались падчах и его свита проехать, белый кобель не давал им тронуться с места. Падчах решил купить храброго кобеля у пастухов.

Пастухи долго не соглашались продать его. Только когда падчах дал им по два талса[26] золота и серебра, пастухи уступили, и падчах забрал белого кобеля.

Падчаху такой кобель был очень нужен. Каждую ночь гам[27] сосала кровь его сына, и падчах хотел, чтобы он поймал гам. Он велел слуге пустить кобеля в комнату сына и привязать его в углу.

А слуга этот был в сговоре с гам. Ночью она вошла в комнату. Бросился кобель на гам, но цепь была короткой, и он не смог ее достать. Испуганная гам мало крови выпила в ту ночь у сына падчаха и на рассвете исчезла.

Утром падчах вошел в комнату сына.

— Как провел ночь? — спросил он у сына.

— Сегодня мне было легче. Если бы этот кобель не был привязан, тогда было бы еще лучше, — ответил сын.

Падчах прогнал слугу и снова пустил кобеля в комнату. Лег кобель так, будто он был привязан на цепи. В середине ночи вновь явилась гам.

— Можешь лаять сколько тебе угодно, а я займусь своим делом, — сказала она и принялась сосать кровь у юноши.

Кобель бросился на нее и схватил за горло.

— Не убивай меня, я сделаю тебе три добрых дела! — взмолилась гам. — Больше я не буду сосать кровь сына падчаха — это первое доброе дело, а два других сделаю позже.

И гам сказала, где и когда она выполнит обещание. Кобель отпустил гам.

— Как провел ночь? — спросил утром падчах у сына.

— Хорошо. Кобель так напугал гам, что больше она сюда не придет.

Падчах обрадовался, повесил на спину кобеля два талса — один с золотом, другой с серебром — и сказал:

— Пусть твоему хозяину это принесет счастье, — и отпустил кобеля.

Пришел кобель в назначенное время к гам. Она говорит:

— Ты — Тамаш-Таштамир. Твоя жена превратила тебя ударом плетки в кобеля. Я достану эту волшебную плеть, снова превращу тебя в Тамаш-Таштамира и отдам тебе эту плеть.

Нанялась гам к жене Тамаш-Таштамира в прислуги. Прошла некоторое время, и она нашла волшебную плеть, украла ее и принесла кобелю:

— Я украла плеть и вновь превращу тебя в Тамаш-Таштамира. Это мое второе доброе дело. Потом отдам тебе эту плеть. Вот мое третье доброе дело.

Ударила гам кобеля плеткой и сказала:

— Превратись в прежнего Тамаш-Таштамира!

И кобель превратился в Тамаш-Таштамира. Гам отдала ему волшебную плеть, и он с двумя талсами золота и серебра и с волшебной плетью отправился домой. Только он вошел в комнату, его жена бросилась за плетью, но не нашла ее на месте. Тамаш-Таштамир ударил плетью жену и ее любовника и сказал:

— Превратитесь в осла в ослицу, у которых не держится пища в желудке.

Жена и ее любовник превратились в осла и ослицу и стали пастись на краю села. Прожеванную пищу они не могли удержать в желудке и поэтому всегда паслись, не поднимая от земли морд.

Как-то проезжал мимо них падчах. Увидел он осла и ослицу и сказал:

— Вот диковина! Такой я еще не видел!

— Это не диковина! — вот пусть расскажет Тамаш-Таштамир о диковинных делах, — ответили осел и ослица.

Отправился падчах к Тамаш-Таштамиру. Тот обо всем рассказал ему. Удивленный падчах выдал за него свою дочь.

Теперь у Тамаш-Таштамира было много золота, серебра, жена — дочь падчаха, а для забавы он иногда гонял по полю осла и ослицу.

Жили-были отец, три дочери и мачеха. Мачеха невзлюбила падчериц. Она сказала, что, если отец не прогонит с глаз долой дочерей, она не будет жить в его доме.

Отец посадил дочерей на арбу и сказал им, что повезет их в лес за яблоками. В лесу он их оставил, а сам возвратился домой.

Ночью девушки взобрались на деревья, что стояли у дороги.

Но дороге ехал князь с шестьюдесятью всадниками.

— Люди вы или джинны? — просил князь у девушек.

— Мы не джинны, а люди, — ответили девушки.

— Что же делаете здесь?

— Нас бросил в лесу отец.

— Что ты можешь делать? — спросил князь у старшей дочери.

— Я на одну ночь могла бы сшить одежду для твоих шестидесяти эздиев[28].

— А ты что можешь делать? — спросил князь среднюю сестру.

— Из пшеницы, что уместится в медном наперстке, я могла бы приготовить еду и накормила бы шестьдесят эздиев.

— А ты что можешь делать? — спросил князь у младшей сестры.

— Я могу родить мальчика, у которого во лбу сияет солнце, а между лопаток — месяц.

Князь выдал старших сестер за двух своих эздиев, а младшую взял в жены.

Прибыли они в село князя.

Старшие сестры подослали к младшей гам проследить, родит ли она такого мальчика, как обещала. Гам принесла в рукаве щенят. Когда младшая сестра родила мальчика, гам вывела из ее комнаты женщин, подложила щенят и забрала мальчика, у которого во лбу сияло солнце, а между лопаток — месяц.

Она бросила мальчика овцам, чтобы они съели его.

Мальчик сосал молоко овцы, а на баране катался верхом и так рос.

Гам бросила его в табун лошадей. Он сосал у кобылиц молоко, а на жеребцах катался и еще больше вырос.

Тогда гам положила его в сундук и бросила в реку. Сундук поймала одна бездетная женщина и взяла мальчика к себе. Когда она ввела его в комнату, в комнате стало светло-светло.

Женщина вырастила мальчика. Он стал большим, стрелял в своих теток из рогатки[29] и не давал им покоя.

Тогда гам пошла на хитрость: она сказала князю, что один мальчик хвастает, будто он может привести красного жеребца, подобного тигру.

Князь велел доставить мальчика и приказал ему привести красного жеребца, подобного тигру: