Тогда муталим вытащил два башмачка, ударил ими друг о друга и сказал:

— Одни пойдут выгонять скот эрмало, другие — овец, третьи принесут себе дров, четвертые — сено для овец и коров, а ты, эрмало, пропади пропадом!

Изгнали они эрмало и стали спокойно жить.

В одном ауле жил старый охотник с дочерью. Дочь не с кем было оставить дома, и поэтому он взял ее однажды на охоту. Целый день ходили они в поисках добычи и наконец, голодные и усталые, сели отдохнуть.

Вдруг откуда ни возьмись из лесу выскочила лань. Она не успела скрыться — старый охотник метким выстрелом уложил ее. Решив быстрее накормить проголодавшуюся дочь, старый охотник не стал разделывать лань, а отрезал от ее сердца и печени по куску и бросил их в разведенный костер. Не успел он это сделать, как лань ожила[103], вскочила и бросилась бежать. Удивленный этим охотник сказал:

— Вот чудо! Такого я еще не видел!

Оглянувшись на бегу, лань человеческим голосом проговорила:

— Это не такое чудо. Вот Тимар с обгоревшим боком — это чудо!

Старый охотник поклялся, что не придет домой, пока не узнает о Тимаре с обгоревшим боком.

Шел он, шел и пришел в аул, в котором жил Тимар с обгоревшим боком. В ауле старый охотник увидел много народа, подошел, поприветствовал собравшихся и спросил:

— Не скажете ли вы, где живет Тимар с обгоревшим боком?

Люди не ответили на вопрос охотника и начали расходиться. Ходил он, ходил по аулу и наткнулся на других людей. Старый охотник подошел к ним, поприветствовал и спросил:

— Не скажите ли вы, где живет Тимар с обгоревшим боком?

Люди не ответили на его вопрос и начали расходиться.

В третий раз наткнулся старый охотник на людей в ауле, подошел к ним, поздоровался и спросил:

— Не скажете ли вы, где живет Тимар с обгоревшим боком?

Люди и на этот раз не ответили на его вопрос и стали расходиться.

В это время к охотнику подошел мальчик лет пятнадцати и сказал:

— Иди за мной, я приведу тебя к Тимару.

Мальчик привел охотника к дому, огороженному частоколом. На кольях старый охотник увидел человеческие головы. Как только он поравнялись с домом, мальчик сказал:

— Здесь живет Тимар с обгоревшим боком, о котором ты спрашивал. Он отрубает головы тем, кто называет его Тимаром с обгоревшим боком, — и убежал.

Старый охотник приблизился к воротам и крикнул:

— Ва, Тимар с обгоревшим боком!

Никто не отозвался. Старый охотник подошел еще ближе к воротам и крикнул:

— Ва, Тимар с обгоревшим боком!

И второй раз никто не отозвался. Старый охотник вплотную подошел к воротам и очень громко крикнул:

— Ва, Тимар с обгоревшим боком! Выйди, если можешь!

Не успел охотник произнести эти слова, как хлопнула дверь и из комнаты с обнаженной шашкой выскочил Тимар:

— Кто тут не довольствуется тем, что прокричал мое имя не один раз, а трижды? Будь ты трижды проклят!

— Не спеши сердиться, сперва узнай причину моего прихода. — Я пришел к тебе не со злым умыслом, а хотел узнать, как обгорел твой бок.

— Я думал, что ты пришел дразнить меня. Ну что ж, если ты гость, то это твое счастье. Следуй за мной, — сказал Тимар, повел охотника с дочерью в дом и начал свой рассказ:

— Я не могу обвинить тебя в том, в чем ты не виноват. Ты не знал, что означает Тимар с обгоревшим боком, поэтому кричал у моих ворот. Я расскажу тебе, почему меня так называют и почему я отсекаю головы тем, кто смеет меня так называть:

«У матери и отца было нас семеро сыновей. Раз охотились мы в дальних краях. Прошло много времени, и, оборванные, усталые, мы встретили в горах нарта[104], пасшего отары овец. Подошли мы к нарту, поздоровались и попросили принять нас. Нарт не ответил на наше приветствие[105] и сказал:

— Идите по этой дороге. Там найдете мое жилище. Поешьте и отдохните.

Мы направились в сторону, куда указал нарт. Когда мы отошли довольно далеко, нарт снял с головы папаху[106], бросил ее вслед нам и сказал:

— Мое жилище оберегают злые собаки, они могут разорвать вас. Захватите мою папаху, ею вы отпугнете собак. В таком-то месте вы найдете котел, в котором я варю собакам похлебку. Поешьте сами и собак накормите. Вход в мое жилище завален камнем. Отодвиньте камень, и вы сможете отдохнуть.

Самый старший из нас подошел к папахе нарта, но не смог даже с места ее сдвинуть. К самому старшему подошел следующий, но и вдвоем не смогли поднять папаху. К двум старшим братьям подошли еще двое. Но и вчетвером не смогли сдвинуть ее с места. Тогда подошли к папахе нарта все мы, семеро, и ухватились за нее. Но и все вместе не смогли сдвинуть папаху. Оставили ее, а сами пошли к жилищу нарта. Пришли к нему во двор. Тут выскочили огромные собаки и стали терзать нас. Кое-как мы успокоили их и взялись за камень, которым был завален вход в пещеру нарта. Камень не поддавался. Оставили мы этот камень и сели отдохнуть. Вспомнили, что надо накормить собак, нашли котел и стали поднимать его с земли. Но как ни старались, поднять котел не смогли.

Вечером с отарами овец вернулся нарт и спросил:

— Накормили ли вы моих собак?

— Мы не смогли даже котел с места сдвинуть, — ответили мы.

Нарт одной рукой легко отодвинул камень, загнал овец в пещеру и впустил нас. Потом затопил очаг, нанизал на вертела семь баранов и бросил их на огонь.

Бараны изжарились, нарт съел их и прилег.

Через некоторое время на эти же вертела нарт нанизал нас и бросил на угли в очаг. Нарту показалось, что мы достаточно изжарились, и он всех семерых бросил в башлык и сказал: „Вами я пообедаю завтра“.

Когда нарт бросил нас в очаг на угли, я оказался на вертеле с краю, и обгорел только один мой бок. Поэтому я остался жив. А шестеро моих братьев сгорели.

Утром нарт взял свой башлык, в котором мы находились, накинул его на плечи и погнал отары овец на пастбище. Там он снял башлык с плеч и положил рядом с собой. До обеда я сумел выбраться из башлыка и убежать. Вернулся я в аул с обгоревшим боком. Аульчане проведали об этом и с тех пор стали называть меня Тимаром с обгоревшим боком. Тогда я поклялся, что буду отсекать голову всякому, кто назовет меня Тимаром с обгоревшим боком, и каждого, кто так меня называл, я убивал. Головы убитых я насаживал на колья».

— Я пошел бы к этому нарту, если бы ты пообещал мне сделать то, о чем я тебя испрошу, — сказал Тимару старый охотник.

— Я сделаю все, что ты попросишь, но не советую идти к нарту, — сказал Тимар.

— Я непременно пойду, а просьба моя такая: раз в год до моего возвращения покупай моей дочери по холщовой рубахе и корми ее.

Тимар обещал охотнику покупать его дочери в год по холщовой рубахе и кормить ее до его возвращения.

После этого старый охотник отправился на поиски нарта. Шел, шел старый охотник и пришел к тому самому нарту. Старый охотник приблизился к нарту, поздоровался, рассказал, что от долгого пути он устал, проголодался, и попросил принять его.

Так же, как Тинару и его братьям, нарт не ответил на приветствие, показал рукой, куда следует идти, и сказал:

— В моем жилище поешь и отдохнешь.

Когда старый охотник отошел довольно далеко от нарта, тот снял папаху, бросил ее в сторону охотника и сказал:

— Мое жилище охраняют злые собаки, они могут разорвать тебя. Захвати с собой папаху, ею ты отпугнешь собак.

Старый охотник пинком отбросил папаху нарту обратно со словами:

— Когда будешь возвращаться домой, сам принесешь свой рассадник гнид.

Пришел охотник к жилищу нарта, взял котел, в котором тот варил собакам похлебку, и так ударил им о камень, которым был завален вход в пещеру, что котел раскололся на мелкие кусочки. Увидели это собаки и разбежались в разные стороны. Старый охотник взял камень, которым был завален вход в пещеру, и швырнул его вдогонку собакам. Затем зашел в жилище и лег отдыхать. Вечером вернулся нарт и пригнал овец. Вошел он в пещеру и спрашивает: