И, конечно же, Петровская получила ответы на все свои вопросы.

– На станции «Покой» была Соня ван Астен?

– Да, она.

– Что нужно было трем крейсерам Военно‑Космических сил, атаковавшим станцию?

– А шут их знает, придурков.

– Где Соня сейчас?

– Похоже, улететь на своем фрегате не успела. Пробовала отбиваться, но ничего не вышло. Скорее всего, в плену.

– Куда полетели крейсера потом?

– Судя по показаниям радаров, «Эльбрус» пристыковался к станции. «Казбек» ушел в сторону Юпитера. А легкий крейсер «Сапсан» вышел на трассу «Юпитер‑Луна» и двинул по ней – только дюзы засверкали.

– А вы где были в это время?

– Висели в ста тысячах без хода. Все видели, помощь запрашивали, но не получили.

– Ясно, – Анна легко поднялась из вертящегося креслица, отсалютовала старателям – спасибо, мол, за информацию. – Ну, давайте прощаться. Сейчас я перейду на «Наде…», на «Петра Анновского», мы разгоним вашего дракона и расстыкуемся.

Разгон «Аметиста» прошел на оценку «пять» – все же Надежда была не простым исином, а полновесным искусственным интеллектом с расширенными возможностями.

Когда сцепка из двух кораблей набрала необходимую скорость, «Надежда» отстрелила стыковочное кольцо и легко отошла от громады горнодобывающего комплекса. «Аметисту» предстоял долгий путь малым ходом к Троянцам Марса – старатели сами выбрали этот маршрут, а Анна собиралась догнать «Сапсан». Женская интуиция подсказывала ей, что именно на борту легкого крейсера она найдет ответы на многие вопросы.

Пси‑излучение, используемое армейскими парализаторами, поражает в первую очередь крупные нервные центры, чтобы гарантировано вывести противника из строя как боевую единицу. То есть шевелить руками, ногами, головой и даже языком он не может. А вот слышать, видеть и чувствовать – вполне.

Поэтому все то время, пока спецназовцы бывшего товарища Дельты переправляли Соню на борт легкого крейсера «Сапсан», девушка чувствовала. Чувствовала боль. Рождаясь где‑то в районе позвоночника, боль яростным когтистым зверем бросалась из стороны в сторону, терзая то плечо, то колено, то вгрызаясь в шею, то царапая ребра…

Только оказавшись в медотсеке крейсера и получив дозу антидота, Соня вздохнула с облегчением. Но тут же на нее навалилась боль совсем другого рода. Она, беспомощная, опутанная по рукам и ногам прочнейшими медицинскими лентами, лежит тут, под прозрачной крышкой диагностического саркофага и покорно ждет, когда ее доставят к товарищу Дементьеву.

Хотя какой он, к черту, товарищ! Иуда, предатель и узурпатор, вот кто он. От бессилия и обиды Соня хотела заплакать, но внимательный медбот мгновенно отследил изменения в ферментном и гормональном составе крови и вколол успокоительное.

«Сейчас засну, – поняла девушка, прикрывая глаза. – А когда проснусь… Интересно, зачем я понадобилась Дементьеву или как там его теперь… Прусакову? Ну, не влюбился же он в меня… И потом – у него была масса времени. Максим вон влюбился сразу… Максим! Вот зачем я понадобилась канцлеру! Он хочет выйти на него. Шантаж…»

Бороться с наплывающими волнами дремоты было выше Сониных сил. Побалансировав на грани между забытьем и явью, она наконец соскользнула в царство Морфея.

Легкий крейсер «Сапсан» тем временем шел по межпланетной трассе, в иное время густо насыщенной пассажирскими, грузовыми и специальными судами. Пространственная пуповина, связующая Луну и Юпитер, кратчайший путь между двумя населенными мирами уже много лет работал без перебоев, доставляя в обе стороны грузы и тысячи, десятки тысяч людей.

Но сейчас трасса пустовала. На радарах идущего крейсерским ходом «Сапсана» за несколько часов полета не появилось ни одной метки. И дело тут было вовсе не в том, что Луна в паре с Землей «зашли за Солнце» и для связи с Юпитером использовались запасные маршруты.

Просто в Солнечной системе практически прекратилось официальное грузопассажирское межпланетное сообщение. Компании‑судовладельцы не хотели рисковать. Страховщики отказывались страховать людей и грузы. Многие порты закрылись. Где‑то элементарно не хватало топлива.

– Бардак! – вздохнул каперанг Лунгин, сцепив руки под подбородком.

Он сидел рядом с капитаном «Сапсана» Хруничем, попивал забористый «адмиральский» чаек и слушал, как уже пожилой космический волк жалуется ему на судьбу‑злодейку:

– Два года до пенсии оставалось! А у меня она хо‑орошая выходила – три ранения, шестнадцать правительственных наград, пять успешных походов, одиннадцать побед в одиночных с вашими… И тут на тебе: новые погоны, новая должность – и служи, Емеля, дальше. И главное – не скажешь: не хочу, мол! Обязан. Ну, или увольняться по собственному. Но тогда прощай пенсия. А я домик хотел купить на Марсе…

Лунгин неопределенно хмыкнул. Здравое зерно в рассуждениях Хрунича, конечно же, имелось. Но только потому, что капитану было что терять. А вот ему, товарищу Дельте, никакая пенсия и марсианский коттедж не светили в принципе. Он воевал за идею.

А теперь? За кого сражается Тимофей Лунгин теперь? За товарища Дементьева, ставшего канцлером? За все ту же идею? За благо человечества?

Додумать он не успел – неожиданно потухли экраны боевых сканеров правого борта и следом сразу взвыла сирена боевой тревоги.

– Мать моя комета! – вскочил Хрунич, торопливо напяливая на голову гарнитуру боевого управления. – Пост наблюдения! Вы что там, спите?!

– Атака по правому борту, – отозвался взволнованный голос.

– Это я и так вижу! – рявкнул Хрунич. – Кто?!

– Объект вне сферы обнаружения.

– Поднять зонды, выпустить сканеры!! Канонирам – готовность номер один. Выполнять!

– Я пойду к своим, готовиться на всякий случай, – Лунгин поднялся. – Вдруг нас на абордаж будут брать – а тут опа – такой сюрприз!

Он ничего не понимал в космических боях, но был крепким профессионалом в сражениях иного рода и знал – сорок имеющихся под его началом на борту «Сапсана» спецназовцев в случае чего покрошат в мелкий винегрет батальон обычных десантников.

Каперанг Лунгин даже не догадывался, что крейсер «Сапсан» атакован вовсе не межзвездным линкором или тяжелым крейсером типа «Москва», а сравнительно маленьким шарообразным корабликом, пилотируемым хрупкой девушкой в черном комбинезоне из нанопласта.

– Теперь сканеры левого борта! – скомандовала Анна.

«Надежда» облетела серебристый корпус легкого крейсера «Сапсан», и Надежда одним залпом выжгла белые шары, густо облепившие носовое утолщение крейсера. Уникальное покрытие полиэдра позволяло ему оставаться полностью невидимым.

– Антенны радаров! – восторженно взвизгнула Петровская.

Все пять плазменных орудий «Надежды», маломощные в сравнении с главным калибром «Сапсана», но чрезвычайно эффективные в ближнем бою, разнесли в брызги темные многоугольники антенных конструкций, окончательно ослепив корабль.

– Теперь связь с капитаном! – Анна сосредоточилась и строгим учительским голосом выдала заранее заготовленный текст: – Эй, на «Сапсане!» Немедленно посадить в спасательную шлюпку находящуюся на вашем борту Соню ван Астен и выслать шлюпку на безопасное расстояние. В противном случае вы будете уничтожены.

– Тяни время, – шепнул Хруничу Лунгин.

Командир спецназовцев вернулся в боевую рубку крейсера. Как руководитель всей операции по поимке Сони ван Астен он не мог допустить, чтобы неведомый и невидимый враг диктовал ему свои условия.

Хрунич, бледный как мел – он впервые встретился с невидимым противником – кивнул и потянулся к микрофону. Преувеличенно четко выговаривая каждое слово, капитан «Сапсана» произнес:

– Какие у нас гарантии?

– Никаких, – отрезала Анна. – Вы не поняли, капитан как‑вас‑там. Я могу сжечь «Сапсан» в любую секунду. Погибнут все, находящиеся на борту. Мне нужна ван Астен. Даю минуту на размышления, после чего разобью кормовой отсек.

Хрунич, отключив микрофон, повернулся к Лунгину.

– Что будем делать, спецназ?

– План такой: сажаем девчонку в шлюпку, отстреливаем, а вместе с нею в открытый космос выходят пятнадцать моих бойцов в «Акулах». Мы возьмем ПГП и подождем, пока шлюпку подберут. Невидимых глазу кораблей не бывает. Рано или поздно он появится. Тут мы его и…