Она как-то растерянно моргнула.

— Да. Действительно, в большом городе жить тяжеловато. Но мне так не хватает его ритма.

— Серьезно?

— Более чем. Я привыкла к шуму транспорта, к завыванию сирен, к огням рекламы… Но некоторые меня не понимают. Знаешь, у меня есть подруга по имени Фрея. Она почему-то считает, что я должна благодарить судьбу за то, что мне представилась возможность попасть на практически дикое океанское побережье. Только глупышка Фрея не понимает одной вещи: для городского человека нет ничего хуже, чем оказаться в некоем замкнутом пространстве, где тишина просто давит на уши. И потом, мой график работы… Спи сколько хочешь. Никто не контролирует твой распорядок дня. Нет, это мне не подходит. Можно окончательно разлениться. И еще. Чем здесь заниматься помимо творчества? Не собирать же без конца раковины… Скукотища. — Мэгги замолчала.

Диалог продолжил Том:

— А знаешь, в принципе я тебя понимаю. Когда я приехал в эти места из Сиднея, то первые несколько недель чувствовал примерно то же самое.

— Так ты из Сиднея?

Том еле заметно поклонился, как бы заново представляясь.

— Я там родился, там воспитывался. С тех пор прошло достаточно много лет. А теперь я живу недалеко от Портси. Ничего. Постепенно привык. — Он улыбнулся. — Привыкнешь и ты.

Щеки Мэгги порозовели.

— Ты хочешь меня как-то успокоить? Вряд ли получится. Скажи, а в Сиднее ты занимался примерно такой же работой? — Она решила переменить тему.

Том немного помолчал.

— Ну, как тебе сказать? Я занимался там реставрацией.

— Домов?

— Да. А точнее, реставрацией зданий, представляющих историческую ценность.

— О, таких в Сиднее много. Здесь — меньше. Но почему ты все же переехал в это сонное царство?

— Я часто проводил здесь лето, когда был ребенком. А мой двоюродный брат Алекс по-прежнему живет у пирса Рай.

— Ясно. Однако что касается реставрации, то здешние жители, по-моему, скорее снесут старинные постройки, нежели попросят их восстановить. Но возможно, я и ошибаюсь. — Мэгги задумчиво посмотрела на Тома. — Кстати, реставратор — такая прекрасная профессия…

— Но я больше не занимаюсь этой работой.

— И почему же?

Кэмпбелл немного помолчал.

— После смерти моей любимой сестренки Тесс я изменил свой образ жизни…

— О! — вырвалось у Мэгги. — Ради бога, прости. Я ведь не знала о твоем горе. Я сочувствую…

— Спасибо, — печально произнес Том. — А знаешь, моя сестра тоже, как и ты, писала картины. Она умело управлялась с кистью, но… слишком мало прожила. Бедная девочка. Когда она умерла, я и принял решение переехать в Сорренто. Не мог оставаться там, где мы вместе резвились в детстве… — Том немного помолчал. — Кстати, некоторые мои иностранные коллеги думают, что я поселился в Италии. Они даже не знали, что и в Австралии есть местечко под названием Сорренто. Я постоянно твержу им, что такой городок находится рядом с Портси. Надеюсь, мои друзья это усвоили.

Мэгги ждала, что Том скажет еще.

Через пару секунд Кэмпбелл вдруг неожиданно спросил:

— Скажи, а ты слышала когда-нибудь, как по ночам поют волны?

— Поют волны? — Мэгги удивленно вскинула брови. — Я слышала только их без конца повторяющиеся, действующие на нервы всплески.

— Нет, ты не понимаешь. Настройся лучше на мажорные ноты. И увидишь, тебе сразу станет легче жить. Ведь звуки океана — это своего рода панацея от всех душевных терзаний. Крики чаек, шум прибоя, гудки морских лайнеров — какая романтика. Не зря многие люди стремятся поселиться недалеко от побережья…

На красивом лице Тома появилась улыбка.

Но Мэгги оставалась серьезной, не разделяя восторгов нового знакомого.

— Тоже мне романтика. Ну ты сказал. Да я порой не могу заснуть из-за этих противных шумов…

— А другие специально покупают компакт-диски с записями звуков океана и под эти звуки погружаются в сладкий и крепкий сон.

— Я за них искренне рада, — усмехнулась Брайс и надула губки.

— Только не надо сердиться по пустякам. — Том был настроен весьма доброжелательно. — И чем ты недовольна? Такая красота вокруг. Уютные бухты, отличные пляжи, склоны, покрытые нежной зеленью… Настоящий рай. Живи и радуйся. — Карие глаза мужчины сверкнули задорным огнем, но потом подернулись какой-то загадочной дымкой.

Мэгги насторожилась. Чего хочет от нее этот человек?

Том резко шагнул в ее сторону.

Молодая женщина вздрогнула и отшатнулась. Чуть не упала. Она задела пяткой край ступеньки крыльца, но вовремя схватилась за перила.

— Осторожно! — вскрикнул Том. — Извини, ради бога. Я не хотел тебя пугать. Просто хотел попросить еще пару сандвичей…

— О, конечно, конечно. Бери. — Она, успокоившись, схватила поднос со снедью и передала его Кэмпбеллу.

Мужчина поел с удовольствием, потом запил все кофе и с облегчением вздохнул.

— Ну, теперь можно работать дальше…

Мэгги вспомнила о своей картине и чертыхнулась. Она-то что простаивает? Нет вдохновения? Это не оправдание. Надо трудиться, экспериментировать, совершенствовать мастерство… Вот и ее агент Нина уже в нетерпений. В недавнем письме интересовалась, когда наконец у Мэгги появятся приличные работы для выставки? Брайс не знала, что и ответить. Ее преследовали неудачи. Ничего достойного внимания публики не получалось. Художница лишь штамповала какие-то непонятные расплывчатые пейзажи в мрачноватых, темно-синих тонах. И ее даже не подстегивало письмо Нины, которая намекала, что они могут распрощаться навсегда. Мол, зачем иметь дело с неудачницей?

Но Мэгги не могла ей всего объяснить. Художница находилась в мучительном творческом поиске. Брайс были нужны какие-то необычные впечатления.

Однако ее гложет такая тоска!

А может, выручит Том Кэмпбелл? Может, покажет ей сказочные уголки, в которых она еще не бывала, где не ступала ее нога. Природа ведь вокруг действительно потрясающая. Только одной как-то боязно бродить по диким местам. Да, кстати, если Том расчистит пляж под горой, в нишу которой встроен «Бельведер», это тоже порадует ее. Не придется далеко ходить, чтобы искупаться в океане.

В общем, надежда только на Кэмпбелла. Парень сильный, работящий. Быстренько все приведет в порядок. Вот пусть и действует.

Она доброжелательно посмотрела на Тома.

— Можешь смело заглядывать в мой холодильник. В любое время. Твоему организму нужна постоянная подпитка. Хорошему работнику — хорошую еду.

Художница засмеялась. Ее настроение вдруг резко улучшилось. Ведь теперь у нее появился помощник.

Мэгги вдохнула ароматы, исходящие от разросшихся в саду растений, и слегка потянулась под лучами палящего солнца. А жизнь не так уж и плоха, подумала она. Только бы не рушились намеченные когда-то планы.

К концу дня Том Кэмпбелл закончил очередную схватку с заполонившей садовую территорию ежевикой и с ужасными сорняками, портящими вид зеленой лужайки.

После трудовой смены мужчина направился в дом.

Свою работодательницу он увидел у мольберта.

Мэгги внимательно разглядывала синий холст. Она была похожа на философа, пытающегося ответить на вопрос «В чем смысл жизни?».

А Том думал о более приземленных вещах. После работы в саду у него заболели мышцы. Ему хотелось отдохнуть, расслабиться, выпить холодного пива…

Он снова посмотрел на Мэгги. Нет, она сейчас вряд ли поймет его. Молодая художница полностью погрузилась в творчество. Охваченная вдохновением, она даже что-то напевала.

Том подошел поближе.

Мэгги резко повернулась. У нее в зубах была зажата кисть.

— На сегодня я свою работу закончил, — спокойно доложил Кэмпбелл.

Брайс вытащила кисть изо рта и посмотрела на Тома, будто на пришельца из другого мира. Мол, что здесь делает этот субъект?

Хороша благодарность! Том даже слегка разозлился. Вкалывал, вкалывал, а его как бы не узнают. Тем не менее он сообщил:

— Двор за домом я смогу полностью привести в порядок недели за две. Мне потребуются еще кое-какие инструменты. Обращусь, пожалуй, к Алексу. Он держит неподалеку отсюда магазин скобяных изделий.